Сабрина Джеффрис - Отвергнутый жених

– О, Грифф... – начала Розалинда.

Он жестом остановил ее:

– Выслушайте меня, прошу вас, это очень важно.

Розалинда кивнула. В этот момент ей больше всего хотелось обнять его и целовать до тех пор, пока он не забудет обо всех своих бедах.

– Я со всей очевидностью понял, что вы были правы, обвинив меня в эгоизме и непомерных амбициях. В том, что для меня превыше всего было процветание «Найтон-Трейдинг». Я понял это в то утро, когда вы покинули меня. – Он сделал паузу и продолжил: – Я видел вещий сон. Вы сказали, что я хотел наброситься на тех, кто называл меня ублюдком, чтобы утереть им нос. Хотел отомстить тем, кто в детстве мучил меня. А также доказать итонским денди, таким, как Дарнли и Дженкинс, что они подметки моей не стоят. Все это было не чем иным, как ребячеством.

Розалинде в голову не могло прийти, что ее слова так повлияют на него. В ту памятную ночь они его просто разозлили.

– Я наконец-то понял, что для процветания «Найтон-Трейдинг» мне вовсе не обязательно войти в делегацию, отправляющуюся в Китай. Я знал это, но не хотел признавать. Это тоже был своего рода каприз. Вы понимали это. Дэниел тоже. Даже ваш чертов отец понимал. Во мне еще сохранились остатки совести, и где-то в глубине души я тоже это понимал, иначе не стал бы добиваться вашей руки, не рассказав вам о брачном свидетельстве. И все же я не желал прислушиваться к голосу совести, пока вы не покинули меня.

Она затаила дыхание, тронутая до глубины души его раскаянием. Господи, как она любила его!

– Я пришел сказать вам, что теперь я это понял, что сожалею об этом. Мне страшно думать, чего мои планы могли стоить вам. – Он взял со стола портфель, достал из него какие-то бумаги и протянул Розалинде.

Она робко взяла бумаги.

– Верхний документ вам знаком, – хрипло произнес Грифф. – Это брачное свидетельство. Мать разрешила мне отдать его вам. – Когда она растерянно подняла на него глаза, он добавил с кривой усмешкой: – Видите, одному вы точно научили меня. Прежде чем осуществлять свои планы, советоваться со всеми заинтересованными сторонами. Поскольку свидетельство принадлежало моей матери до того, как ваш отец его украл, я подумал, что именно мать должна им распорядиться. И мать согласилась, что я должен отдать его вам.

Розалинда едва не разрыдалась от радости, глядя на документ, принесший людям столько горя.

– Он понадобится вам после смерти отца, – продолжал Грифф, – чтобы реализовать второй документ, который вы держите.

Она посмотрела на второй документ. Это был контракт, написанный непонятным юридическим языком.

– Согласно этому документу, после того как ваш отец умрет и я унаследую титул, Суон-Парк переходит во владение ваше и ваших сестер. – Когда она встретилась с ним взглядом, он добавил с оттенком сожаления: – Другого законного пути осуществить это не было. Как его дочери, вы не могли наследовать Суон-Парк. Лишь после признания меня законным наследником я могу передать его вам. Но если вы используете первый документ, чтобы доказать, что я имею право наследовать, тогда вы можете пустить в ход второй, который позволяет вам трем получить его от меня как подарок.

Она молчала, не в силах оправиться от шока. Неужели это тот же самый человек, придумавший изощренный маскарад, чтобы получить титул, отнятый у него? Неужели он готов отдать не только титул, но и все поместье?

Заметив сомнение на ее лице, Грифф сказал:

– Это все законно, уверяю вас. – Он улыбнулся ей. – Мой стряпчий и его клерки работали всю ночь, чтобы успеть вовремя, но это все законно. Если не верите мне, отнесите его адвокату или...

– Я верю вам. – Сердце Розалинды бешено колотилось. – Но значит ли это... значит ли это, что вы теперь не хотите жениться на мне?

– Я хочу жениться на вас больше, чем когда-либо. Не знаю, хотите ли этого вы. К тому же вы не свободны в своем выборе. У вас есть сестры. Если вы владеете Суон-Парком, тогда у вас есть выбор. Если не выйдете за меня, сможете либо остаться на сцене, либо управлять имением. В любом случае вы и ваши сестры будете обеспечены. Это самое малое, что я могу предложить, чтобы искупить причиненное вам зло.

Розалинда не могла больше выносить его самобичевания.

– Пожалуйста, Грифф...

– Позвольте мне закончить, дорогая.– Он на мгновение закрыл глаза, затем открыл их и продолжил: – Я должен покаяться также в том, что ужасно обращался с вами и вашей семьей. Ваш отец, возможно, это заслужил, но остальные ни в чем не виноваты. Я манипулировал вами, лгал вам и соблазнил вас, и все же вы прощали меня. До тех пор, пока я не уперся из-за своего дурацкого титула – титула, который на самом деле мне никогда не был нужен, только я не хотел этого признавать.

Он оперся о стол, схватив края так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Вы, наверное, удивитесь, узнав, что я не считал, будто творю зло, до тех пор, пока вы не покинули Суон-Парк.

Лишь тогда я осознал, до какого отчаяния должна дойти женщина, готовая покинуть дом и подвергнуться опасности в пути, только бы освободиться от меня. – Избегая ее взгляда, Грифф продолжал: – Вы сказали, будто я не знаю, что такое любовь. Но вы ошиблись. Возможно, я не знал этого раньше, но теперь знаю. – Их взгляды встретились. – Я люблю вас. И всегда буду любить. После вашего отъезда я ничего так не боялся, как потерять вас. Это значило для меня больше, чем брачное свидетельство. Больше, чем «Найтон-Трейдинг».

Розалинде казалось, что сердце ее взорвется от любви к нему.

Он отошел от стола и приблизился к ней.

– Однажды вы обвинили меня в том, что я имею любовницу, с которой вы никогда не сможете соперничать. Что ж, любовь моя, я передаю свою любовницу. Вам. – Показывая на бумаги в ее руке, он добавил: – В последнем документе сказано, что я передаю «Найтон-Трейдинг» вам. Теперь вы ее владелица.

Розалинда ушам своим не верила. Она приняла его слова за шутку.

– Я отдаю вам единственное, что у меня есть ценного. Теперь оно ваше. Вы можете оставить меня управляющим, клерком, кем хотите. Можете уволить меня. Выбор за вами.

– О, любовь моя...

– Конечно, если вы решите выйти за меня, «Найтон-Трейдинг» снова будет принадлежать мне, как вашему мужу, но решающий голос в руководстве компании останется за вами. Таким образом, вам больше не придется беспокоиться, что компания для меня значит больше, чем вы. Если вы раздумали выходить за меня, мне вообще ничего не нужно. Без вас моя жизнь теряет всякий смысл. Я буду счастлив при мысли, что дал вам богатство и обеспечил счастливую жизнь.

– Счастливую жизнь? – Она смотрела на измученного мужчину, которого любила, который ради нее вывернул наизнанку всю свою душу. Теперь ее очередь. Розалинда подошла к камину и бросила документы на Суон-Парк в огонь. – Я вам уже говорила, что управление Суон-Парком не делает меня счастливой.

Когда документы поглотило пламя, на сердце у нее стало легко и радостно. Она бросила следом документы на «Найтон-Трейдинг».

– И я чертовски уверена, что управление торговой компанией даже в качестве вашего партнера не может сделать меня счастливой.

Брачное свидетельство Розалинда сложила и сунула за пояс юбки.

– А вот это я сохраню. Оно когда-нибудь понадобится нам для нашего сына, не так ли?

Розалинда взяла лицо Гриффа в ладони.

– Единственное, что может сделать меня счастливой, – ваше сердце.

Заключив Розалинду в объятия, он нежно и страстно поцеловал ее.

– У вас все это есть, – произнес Грифф. – Мое сердце, моя любовь. И мое богатство. Выходите за меня, и вы сможете делать что угодно – играть на сцене, управлять Суон-Парком или нежиться целый день в постели, а я буду кормить вас яблочными пирогами. Но никогда больше не покидайте меня, дорогая, – я дня не могу прожить без вас.

– Я тоже. – Она стала осыпать его лицо поцелуями. Радость бурлила в ней, унося все сомнения. Он любит ее так сильно, что готов пожертвовать всем ради ее счастья.

Она отстранилась, чтобы улыбнуться ему.

– Знаете, вам не понадобится делать все это. Увидев вас в театре, я поняла, что никогда больше не покину вас.

Он снова поцеловал ее, не в силах оторваться от ее губ, лаская языком ее рот. Когда наконец он отстранился от нее, Розалинда едва держалась на ногах, сгорая от страсти.

– Надеюсь, вы понимаете, дорогая, что будет означать брак со мной, – предупредил он. – Поскольку я полон решимости сохранить секрет вашего отца, на публике я должен делать вид, что я такой же, как раньше. Вы выйдете замуж за бастарда, прославившегося своей бессердечностью и жестокостью. Недостойного графской дочери в глазах света.

– Вас волнует, что подумает свет?

– Единственное, что меня волнует, – это быстрее жениться на вас.

– А меня – выйти за вас замуж. – Она улыбнулась. – Кроме того, мы оба хорошие актеры, так что можем справиться с любой ролью. До тех пор пока в частной жизни вы мой муж, мне все равно, кого еще вы изображаете на публике. Мы оба знаем правду. – Положив руку ему на грудь, Розалинда добавила: – Что же до бессердечия, я вызову на дуэль каждого, кто назовет вас так. Потому что теперь я знаю, что Дэниел был прав. До этого момента вы игнорировали свое сердце – но оно у вас есть. И всегда было, любовь моя.

– И оно принадлежит вам, – сказал он, сжав ее руку.

Грифф стоял, потягивая шампанское, в конце террасы Суон-Парка, наблюдая за женой, развлекающей гостей на званом вечере рассказами о своей карьере на сцене. Трехнедельной карьере, на маленькой роли. Розалинда, хоть и обладала актерским талантом, решила оставить сцену.