Сабрина Джеффрис - Отвергнутый жених

– Вы ничего не знаете о моих чувствах, проклятый осел, – прошептала она.

Ее слова болью отозвались в его сердце.

– Теперь у вас язык не поворачивается назвать меня ублюдком, не так ли?

– Вы так и остались ублюдком! По своей сути. Он устало покачал головой:

– Это ваш отец сделал меня таким, моя милая. Но он счастлив смыть это пятно, и не понимаю, почему вы против.

– Я не возражаю против его желания сделать это. Но вы согласились на его предложение, зная, чем это грозит моей семье.

– Ваша семья тут ни при чем! – вскричал он. – Главное – это наша любовь!

– Не для меня!

– Я понимаю, почему вы злитесь. Мне не следовало скрывать от вас мою цель. Но я не сказал вам, потому что не хотел, чтобы это случилось! Не хотел, чтобы вы сделали ошибку, подумав, будто это дело между мною и вашим отцом влияет на то, что мы с вами чувствуем друг к другу!

Он шагнул к ней, но она поднесла меч к его груди.

– Н-не п-подходите, – запинаясь, пригрозила она.

– Вы проткнете меня? – Его челюсть напряглась. – Не верю! Вы не убьете своего любовника. И не кастрируете.

– Не искушайте меня! – хрипло воскликнула она и прижала кончик меча к его бедрам.

С видом мрачной решимости он обхватил рукой лезвие, сжав его с такой силой, что сдвинь она его хоть на йоту, оно насквозь прорезало бы ему руку. Розалиида замерла в ужасе.

– Опустите меч, дорогая, – сказал он. – Вы же не хотите ранить меня.

Это правда, будь он проклят!

– А что, если хочу? Что, если я хочу сделать вам так же больно, как вы сделали мне?

– Я не хотел сделать вам больно, клянусь, – с виноватым видом произнес он. – И если бы хоть на мгновение поверил, что вы больше, не любите меня и хотите причинить мне боль, уехал бы сегодня же и больше не вернулся. Но я в это не верю. Так же, как и вы.

– Потому что это не соответствует вашим планам, – прошептала Розалиида.

– Потому что это неправда. – Он отпустил лезвие меча и накрыл ладонью ее руку, сжимающую рукоять. – Пожалуйста, моя дорогая, не прогоняйте меня.

Такое явное желание сквозило в его голосе, что она не сопротивлялась ни когда он поднял меч между ними, ни когда вынул его из ее онемевших пальцев. Но когда он привлек ее в свои объятия, по ее щекам заструились слезы.

– О Господи; не плачь, моя милая, – пробормотал он, вытирая ее слезы. – Для меня пытка, когда ты плачешь.

– Тогда освободите меня от этой проклятой помолвки, – взмолилась она.

– Но я жить без тебя не могу. Ты мне нужна.

– Чтобы согревать вашу постель.

– Нет, – прошептал он, покрывая поцелуями ее лицо. – И я тоже нужен тебе. И ты это знаешь.

Розалиида тоже жить без него не могла. Потому что нуждалась в нем более отчаянно, чем Он в ней. Возможно, у него нет сердца, но есть все остальные «части», и он, видимо, считал, что двух вполне достаточно. Она думала по-другому.

И все же... «Не прогоняйте меня» – эти слова эхом отозвались в ее голове, когда он покрывал ее лицо поцелуями, прикосновения его губ вызывали непреодолимое желание. Рядом с ним ее тело обретало собственную жизнь.

– Я хочу, чтобы ты была моей женой, дорогая. – Ее влажные волосы рассыпались по плечам, когда Грифф вытащил из них шпильки. – Хочу, чтобы ты была со мной и днем и ночью. Чтобы родила мне детей.

Розалинда ушам своим не поверила и округлила глаза. Он хочет от нее детей?

– Ты ведь даже не подумала об этом, верно? – Он положил руку на ее живот и медленно обвел круг. – Возможно, ты уже зачала. Для этого достаточно одного раза. Ты можешь сказать, что не хочешь от меня ребенка? – Он скользнул рукой ей под платье и стал ласкать грудь. – Ты можешь сказать, что мысль о том, чтобы кормить грудью нашего сына или дочь не доставляет тебе такое же удовольствие, как мне? Уверен, что не можешь.

Она хотела сказать, что он заблуждается, но это было бы ложью, и Розалинда предпочла промолчать.

Когда молчание затянулось, в его глазах вспыхнула ярость.

– Думаю, что нет.

– О, но, Грифф...

Он заглушил ее слова горячим страстным поцелуем, не переставая ласкать ее. Розалинда прильнула к нему и обвила его шею руками.

Когда он ласкал ее груди, они оживали, соски напрягались под его обжигающими прикосновениями. Лишь когда он стал развязывать шнурки ее платья, она нашла в себе силы оторваться от его губ.

– Все будет хорошо, Розалинда, клянусь, – прошептал он, обдав ее лицо горячим дыханием. – Дай мне шанс доказать это тебе. Вспомни, как нам было хорошо, когда мы занимались любовью.

Розалинду охватило отчаяние. Каждое мгновение сладостного желания и блаженства навсегда запечатлелось в ее памяти.

Но одних только занятий любовью недостаточно. Она знает, что Грифф никогда не полюбит ее, что главная любовь его жизни – бизнес. Розалинда в этом не сомневается и не может выйти за него замуж.

Словно прочитав ее мысли, Грифф взял в ладони ее лицо.

– Останься со мной сейчас, – прошептал он. – Позволь мне любить тебя, моя милая Розалинда. Ты нужна мне. Я хочу тебя.

Она тоже страстно хотела его, но понимала, что должна найти в себе силы расстаться с ним.

Ночью она возьмет свои скудные сбережения и отправится в Лондон.

Но сегодня, в последний раз, испытает восхитительное блаженство. Пусть он поймет, как сильно она любит его.

– Да, – прошептала она.

И упала в его объятия.

Грифф не мог поверить, что наконец-то добился ее. Хотя на этот раз это далось ему труднее, он завоевал ее навсегда.

И все же, пока они оба лихорадочно трудились над застежками своей одежды, развязывая и расстегивая, его не покидал страх. Принадлежит ли она ему не только телом, но и душой? Движет ли ею только страсть или же более глубокие чувства тоже? Страсть – мощная сила. Грифф хорошо это знал. Главное, чтобы она принадлежала ему. Со временем она простит ему все остальное. Он будет держать ее в постели до тех пор, пока она его не простит.

Он заглушил голос совести, гоня прочь мысль о том, что может потерять Розалинду. Со временем он ей все возместит. К счастью, сегодня днем он утолил свое желание и мог позволить себе не так бешено заниматься любовью. Он собирался использовать каждую минуту, чтобы распалять и удовлетворять ее желание. Она не пожалеет о своем решении. Он позаботится об этом.

Он сбросил сюртук и жилет, потом рубашку, но, потянувшись к пуговицам брюк, замер, увидев, что она стягивает с себя платье. С улыбкой, обольстительной, как у самой Евы, Розалинда позволила платью соскользнуть с ее соблазнительного тела на пол.

Его сердце остановилось. На полу возле платья лежали кружевные подвязки и белые чулки. Ни сорочки, ни нижних юбок, ни панталон. Розалинда во всей своей ослепительной красоте принадлежала ему. Он с трудом удержался, чтобы не упасть на колени.

Пока он стоял, онемев, его член отплясывал какой-то безумный танец. Кожа Розалинды порозовела, и она кивнула туда, где его пальцы замерли на пуговицах брюк:

– Итак?

– Еще нет. – Если он снимет их сейчас, все произойдет слишком быстро, а это было совсем не то, чего он хотел. – Идем со мной, дорогая.

Грифф подвел ее к дивану.

– Сядь.

Она села.

– Что вы... – Она умолкла, когда он опустился на колени и раздвинул ей ноги. – О-о!

Посмотрел на влажную женственную, плоть, собираясь ее поцеловать, и взглянул ей в лицо.

– Тебе понравилось, когда я делал это в первый раз, правда? На качелях?

Слегка покраснев и опустив ресницы, она кивнула. Наклонившись вперед, он прошептал:

– Сейчас тебе еще больше понравится. – И он накрыл ее нежные лепестки губами.

Исходивший от нее запах сводил его с ума. Он вошел в нее языком, чтобы довести ее до неистовства, Он не знал, как долго сможет продержаться.

Вскоре его бесстыдная соблазнительница прижала к себе его голову, еще шире раздвинув бедра. Он ласкал языком ее бархатную кожу, пока не почувствовал, что Розалинда напряглась и по телу ее пробежала судорога. Когда она наконец вскрикнула и поднялась к нему, он подумал, что взорвется прямо в брюках.

Он никогда не знал, что услаждение женщины может так глубоко повлиять на мужчину. Но ведь он никогда не любил женщину, такую как Розалинда, которая беззастенчиво отдавалась наслаждению. Это внушало ему благоговение. И возбуждало его до предела.

Когда она пришла в себя и посмотрела на Гриффа, глаза ее все еще были затуманены страстью.

– Теперь моя очередь, – сказал Грифф.

Он сбросил брюки, потом кальсоны, второпях отрывая пуговицы. Заставив ее встать, он обнял ее на мгновение, целуя ее, лаская ее груди, а она прильнула к нему.

Он сел на диван и привлек ее к себе. Он собирался посадить ее верхом себе на колени, но не успел опомниться, как она оказалась у его ног.

– Что вы делаете? – взревел он.

– Вы сказали, что теперь ваша очередь, – прошептала она, в замешательстве глядя на него. – Разве вы не это имели в виду? Разве женщина не может делать мужчине то, что делали вы мне губами?

С этими словами она наклонилась и поцеловала кончик его плоти. Необычайным усилием воли Грифф сдержал готовое брызнуть семя и усадил Розалинду к себе на колени.

– Но, Грифф, разве женщины не...

– Иногда – да, – хрипло произнес он. – Но сегодня это приведет к тому, что наши занятия любовью быстро закончатся, так что сделаем это в другой раз.

– В другой раз, – повторила она с оттенком сожаления. Он застонал. Перестанет ли она когда-нибудь удивлять его? Никто, кроме опытной шлюхи, никогда не предлагал ему такой вариант, и ее предложение было для Гриффа драгоценным подарком. Розалинда была весьма любознательна, вот и сейчас она с интересом изучала его член.