Лана Пиратова - Отдана за долги

«Я не обижаюсь», — набираю на телефоне, стягивая одновременно с себя платье.

«Ты меня любишь?» — приходит в ответ.

Медлю с ответом. Мне сложно пока понять, что такое любовь.

«Спокойной ночи», — просто пишу я Стасу и отключаю телефон.

У меня нет большого опыта в общении с мужчинами. Стас — мой первый парень. Хотя парнем его назвать сложно. Он почти на десять лет старше меня.

До него мое общение с противоположным полом ограничивалось лишь беседами с одногруппниками. Некоторые из них пытались развить наши отношения, но почему-то мои сверстники меня совсем не привлекают.

Девчонки говорят, что у меня слишком большая любовь к отцу, поэтому я и ищу мужчину старше себя.

Мы познакомились со Стасом случайно. Так сложились обстоятельства. Не совсем приятные. Но в итоге это вылилось в наше с ним вот такое тесное общение.

Головой я понимала, что когда-то это должно будет случиться. То, на чем так настаивает Стас. Но я продолжаю оттягивать этот момент. У меня как будто какой-то барьер.

Не могу сказать, что прикосновения Стаса мне неприятны. Но и чего-то особенно, о чем любят сплетничать девчонки в перерывах между парами, я не чувствую.

Стасу пока не удавалось разжечь во мне что-то, что сложно погасить. Но теперь я знаю, что такое возможно.

Знаю, что сердце может уходить в пятки от одного взгляда. И дышать становится трудно, несмотря на то, что доступ к кислороду не перекрыт.

Всего две встречи. Но я уже боюсь его.

От него исходит страх. Ужас. Он действует на меня как-то странно. Незнакомо. Он подавляет меня. Мне не комфортно рядом с ним.

Пытаюсь стереть все воспоминания о нем. Забыть его имя.

Ведь я уверена, что больше не встречу его. Никогда.

И только ловлю себя на мысли, что этот человек вызывает во мне гораздо больше эмоций, чем Стас…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Миланочка, сегодня придут наши спонсоры. Надо будет задержаться, показать им наши достижения. Я родителей уже предупредила, чтобы попозже сегодня за детьми приехали.

Вера Александровна просто светится от радости.

Два раза в неделю я преподаю танцы в детском кружке. Вера Александровна — его руководитель, в прошлом балерина. Энтузиаст своего дела. Фактически она ничего не имеет с этого кружка. Почти все деньги уходят на аренду не самого хорошего помещения и зарплату тренерам.

Раньше кружку сильно помогал мой папа. Но потом у него начались проблемы в бизнесе. Мы тщетно искали новых меценатов. Тех, кто захочет бескорыстно вложиться в десткий спорт.

Кружок был на грани закрытия. И вот такая радостная новость!

— Неужели, кто-то согласился, Вера Александровна? — спрашиваю воодушевленно.

Мне нравится заниматься с девочками. Видя, в каком положении кружок, я даже отказалась от зарплаты. Поэтому с горечью думала о том, что придется распрощаться с любимым занятием.

— Да, — отвечает Вера Александровна, — представляешь позавчера позвонили. Какая-то крупная компания. Я не запомнила название. Сегодня надо будет уточнить.

Она смотрит на часы.

— Они будут с минуты на минуту. Поторопи девочек в раздевалке.

Я ухожу за девочками. В раздевалке, как обычно, смех и перешептывания. За время переодевания девочки успевают обсудить все новости за день. Потому что во время занятия строго запрещено открывать рот.

Я поторапливаю их и мы входим в зал.

Вера Александровна стоит у окна с двумя мужчинами, которые сейчас повернуты к нам спиной. Пока девочки встают в позиции, я подхожу к ним.

— Ах, вот, и девочки, — восклицает она, увидев меня. — Познакомьтесь, — теперь она обращается к мужчинам, — это Милана. Наш тренер.

Мужчины оборачиваются одновременно и я инстинктивно делаю шаг назад. Как тогда в лифте.

Передо мной стоит Дамир. Кажется, так его представил папа.

Опять это ледяное, абсолютно безжизненное лицо и злость в глазах. Только это я вижу в нем во все наши встречи.

Он окидывает меня быстрым взглядом, от которого становится не по себе. Я в короткой майке и шортах. На наших занятиях не бывает мужчин, поэтому нечего стесняться. К тому же мне гораздо удобнее заниматься именно в этой одежде.

Но сейчас от колкого взгляда черных глаз мне хочется спрятаться хотя бы за Веру Александровну.

К счастью, он быстро отводит от меня взгляд.

Вера Александровна что-то говорит мне, рассказывает про спонсоров. Но я ничего не слышу. Только гул в ушах.

— Давайте мы вам покажем, что умеют наши воспитанницы, — говорит раскрасневшаяся от волнения Вера Алексанлровна.

— Это лишнее, — обрывает ее порыв ледяной голос. — Давайте обсудим организационнные моменты и мы вас покинем. Чтобы не мешать никому.

Дамир бросает быстрый взгляд на меня и усмехается, видя как я сначала бледнею, а потом начинаю покрываться красными пятнами.

Поворачивается к моему руководителю.

— Почему в таком помещении работаете? Это же промзона. До метро пять километров. Занятия заканчиваются вечером. Дети как с тренировки возвращаются?

Он говорит все это так, что мы с Верой Александровной начинаем чувствовать себя виноватыми. Во всем. Даже в том, что просто нет денег на другое нормальное помещение.

— Детей забирают родители, — оправдывается Вера Александровна.

— А Вы? — он смотрит на нее. — И тренеры?

При этом продолжает смотреть только на нее. И я испытываю облегчение от этого.

— За мной и тренерами приезжают мужья, — докладывает как на плацу Вера Александровна.

Да, почему вообще мы должны перед ним оправдываться? Я отхожу от первой нездоровой реакции на него и чувствую, как накатывает возмущение.

— Вам не стоит беспокоиться об этом, — говорю громко. Слишком громко.

Он поворачивает голову в мою сторону и удивленно смотрит на меня. Не отвечает. Опять возвращается к разговору с моим руководителем.

— Помещение надо менять, — твердо произносит он.

— Но у нас договор, — пытается поспорить Вера Александровна.

— Сергей, — Дамир обращается к своему молчаливому спутнику, — посмотри договор. Что там можно сделать. Вы же покажите нам документы?

Вера Александровна кивает и предлагает им пройти с ней. Сергей идет следом, а Дамир не двигается. Мы остаемся одни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И я не знаю, что делать или что говорить.

Начинать тренировку при нем не хочу. Поэтому отворачиваюсь к окну и смотрю на серые прямоугольные контейнеры за окном.

— За тобой тоже муж приезжает? — жесткий голос ударяет в спину.

Поворачиваюсь. Понимаю, что в нынешней ситуации лучше не усугублять.

— Нет. За мной приезжает мой парень, — прямо смотрю ему в глаза. Пусть не думает, что я его боюсь, и пусть знает, что меня есть кому защитить.

Вижу, как он хмурится.

Черные брови почти смыкаются на переносице.

Еще немного и я превращусь в кучку пепла от этого взгляда.

Чувствую, как подкашиваются коленки, но стою ровно, запрокинув голову.

К счастью, подбегает одна из девочек.

— Милана Владиславовна, там Юле плохо. У нее живот болит.

Я с облегчением говорю:

— Извините.

И, не прощаясь, ухожу в раздевалку девочек. Но спиной продолжаю ощущать этот взгляд, пока мы не скрываемся в коридоре.

Когда я возвращаюсь обратно, в зале уже только Вера Александровна.

Она весело рассказывает мне, что, скорее всего, мы скоро поменяем зал и что новые спонсоры оказались очень милыми и сочувствующими людьми.

Ну, вот с первым я точно поспорила бы. Но ей это знать не обязательно.

Моя машина до сих пор в ремонте. Поэтому сегодня действительно за мной приедет Стас. По крайней мере, я так думала, пока не получила его сообщение на телефон.

«Детка, я не смогу заехать за тобой. Вызови такси. Целую.»

К сожалению, это сообщение я получаю, когда уже выхожу из здания одна. Девочек всех разобрали. Вера Александровна уехала с мужем.

Я стою одна на пустынной улице. Темнеет. Делаю заказ такси, но оператор долго не перезванивает. Неудивительно — в этот район водители ездят с неохотой. Далеко от центра и редко кого можно подвезти по пути.

Стою жду ответного звонка.

Вдруг из-за угла появляются две темные фигуры. Меня пробирает озноб. Пытаюсь открыть дверь, чтобы зайти внутрь. Но не успеваю.

Кто-то перехватывает мою руку и забирает ключ.

— А кто это тут скучает в одиночестве? — мерзкий голос доносится из-под капюшона.

Я пытаюсь вырвать руку. Но безполезно — хватка железная.

— Хочешь развлечься? — говорит второй. — И есть даже где.

Он крутит на пальце ключ от зала.

— Не надо, — пытаюсь кричать я, но получается лишь слабый шепот.

— Хочешь поиграть?

Чужая рука тянется к моей груди и я бью по ней. Удар получается слабый и вызывает у этих двух лишь смех.

— Смотри, какая недотрога.

— Отпустите меня! — требую уже громче. — За мной сейчас приедут!

— Кто? — ехидно спрашивает один. — Иди сюда.

И хватает меня за шею. В попытке освободиться я пинаю его в пах.

— Сука! — кричит он и с размаху бьет меня по лицу.

Падаю на холодный асфальт. Пытаюсь встать, но он держит меня за плечи, лишая такой возможности и начинает расстегивать ширинку.

«Мама! Нет!»

Хочется кричать мне. Но не могу, потому что другой уже закрывает мне рот своей грязной вонючей рукой.