Даже если Диана решит прийти к нему сегодня ночью, рассудил он, это будет уже после полуночи. Слухи о том, что они с Дианой любовники, нимало его не беспокоили. Однако Апплтон и Мандерли в последнее время не раз намекали, что их приятель, мол, начал думать не головой, а чем-то совсем другим. Оливер сильно подозревал, что они ошибались, но так или иначе слышать этого не желал.

Ответа на письмо нужно было ждать еще часа три, так что Оливер приказал кучеру ехать в клуб «Сосайети». Но и игра, и общество там оказались невыразимо скучными, и меньше чем через час он переместился в «Уайтс». Там выходило не лучше. На сорок минут раньше, чем планировал, Оливер оказался в «Будлз». К этому времени ему пришлось признать: с клубами все в порядке, проблема в нем. Он не находит себе места и не может думать ни о чем, кроме возвращения в «Тантал».

И дело не в том, что игра в «Тантале» лучше, хотя она лучше. Черт, да за последние две недели Оливер не поставил на кон больше фунта! Нет, не игра влекла его в «Тантал», а одна неотразимая и непобедимая дама стала причиной тому, что Оливер возвращался в клуб снова и снова, стремился проводить в нем каждый вечер, даже если у него были дела в другом месте, а присутствие мужчин в «Тантале» вовсе не предполагалось.

Что с ним произошло? Это сотворила Диана. И вовсе не треклятым письмом, неизвестно от кого полученным. Если понадобится, Оливеру не составит труда вычислить утечку и примерно наказать предателя, но сейчас это его не волновало. Волновала только Диана – притягательная, неодолимо влекущая. Два года назад – измученная и уязвимая, сейчас – сияющая отвагой и решимостью. Трудно даже вообразить, какими скучными и пустыми стали бы его дни и ночи без нее. Диана говорит, что поклялась никогда не повторять своих ошибок. Оливер тоже. Один раз он дал ей уйти. И этой ошибки не повторит.

– Оливер, ты как раз вовремя! Не хочешь угостить меня бренди?

Услышав голос Мандерли, Хейбери свернул в одну из небольших гостиных «Будлз».

– Я всегда вовремя, – отозвался он, жестом подзывая лакея с двумя бокалами.

– Это верно, – согласился Джонатан. – Только мы оба успеем состариться и умереть, пока кто-нибудь нас обслужит. Бармен за здешней стойкой, похоже, подавал выпивку Шекспиру – он здесь самый молодой.

Оливер заметил, что во всех клубах сегодня не хватает персонала. Вспомнил: в «Тантале» женский вечер, где работают мужчины. Понятно, куда все исчезли.

– Ничего, я не спешу.

– Я тоже. – Граф побарабанил пальцами по столу. – Идешь завтра на прием к Хиртонам?

– Приглашение я принял, но не уверен, что хочу провести пять часов, прячась от Лидии Хиртон.

– Может, бежал бы быстрее от нее в прошлом году, она бы не гонялась за тобой сейчас.

Оливер смерил его укоризненным взглядом.

– Ты мой друг. Предполагается, ты должен мне сочувствовать, а не напоминать о моих ошибках.

– Я бы тебе посочувствовал, если бы ты вчера не бросил меня одного в «Таттерсолз». И это после того как специально попросил меня приехать.

Вот черт!

– Прости, так вышло. Совершенно неожиданно я решил насладиться обществом лорда Камерона.

– Неожиданно?

– Долгая история, и для меня, пожалуй, не вполне лестная. – Оливер облокотился о стол. – Короче, до «Таттерсолз» я так и не доехал. Были там хорошие лошади?

– Да, несколько. Только учти: если купишь лошадь, приученную к дамскому седлу, большинство людей в свете сообразят, что покупаешь не для себя.

– И что с того? Я хочу подарить кому-то лошадь: почему бы и нет? Тем более… старому другу.

– Верно. И коситься на улице будут не на тебя, а на хозяйку лошади. И поворачиваться к ней спиной тоже.

Оливер ощутил, как в нем закипает гнев.

– О чем ты говоришь? Диану осуждают в свете?

– Напрямую пока нет. Она все еще – интересная новинка. Однако, согласись, Диана добровольно взялась за очень сомнительное дело. А леди Дэштон развязала против нее настоящую войну. Чаепития, званые вечера, книжные клубы – все пошло в ход, чтобы отвлечь наших дам от женских вечеров в клубе «Тантал»! Так что, думаю, это лишь вопрос времени.

– Никто не посмеет оскорбить Диану, когда я рядом.

– А это еще одна тема для сплетен. Какой бы скандал ни порождало ее… увлечение, тебя все боятся. Так что в твоем обществе она в безопасности. Однако никто и никуда ее не пригласит. Страшно впутаться в скандал, страшно, что кто-нибудь из гостей заденет ее, а ты затеешь с ним ссору, наконец, страшно из-за дружбы с Дианой получить бойкот от леди Дэштон и ее товарок.

– Знаешь, пока все они готовы ходить в «Тантал» и оставлять там деньги, Диане все равно, что они думают. И мне тоже. Хотя, по-моему, любой, у кого хватает смелости ее осуждать, – жалкий лицемер и заслуживает розог.

– Будешь часто так говорить – тебя тоже приглашать перестанут.

Оливер шумно выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. Подобные разговоры бесили его – противник распадался на десятки лиц, оставаясь невидимым и неуязвимым. Однако Оливер готов был защищать Диану и от этого безликого врага. Если она не может выступить в свою защиту сама, значит, это его задача.

– Вот почему я говорю об этом только с тобой. Ты не привлекаешь внимания.

– Да? Ну спасибо! Теперь ты мне должен еще порцию бренди. – И Мандерли замахал престарелому лакею.

Оливер быстро проверил карманные часы и бросил взгляд на входную дверь. Пять минут, если только получатель письма не явится раньше назначенного, что вполне возможно. Оливер наклонился вперед.

– Джонатан, – проговорил он вполголоса, – мне нужна твоя помощь.

– Если ты собрался кого-то убить, я пас.

– Ход твоих мыслей мне нравится, но нет, никого убивать я не собираюсь. Во всяком случае, пока. Через несколько минут я попрошу тебя уйти. Хочу, чтобы на твоем лице отразилось недоумение и смущение, но ты бы встал и ушел.

– Из комнаты или из клуба?

Оливер немного подумал.

– Из комнаты. Из клуба – это будет слишком подозрительно.

Мандерли допил свой стакан.

– Что ты задумал? Злодеяние или подвиг?

Хм… Что ж, по крайней мере, Джонатан верит, что он способен на подвиги.

– Нечто такое, что жертва вполне заслужила и что, надеюсь, поможет очень дорогому мне другу.

Едва Оливер произнес эту фразу, как ощутил ее неуместность. Диана – не дорогой друг. Но кто она ему? И существуют ли слова, способные это определить?

– Что ж, ладно. Если позволишь, замечу: этот твой «дорогой друг» как-то странно на тебя влияет. Неожиданно. Впрочем, не могу сказать, что мне не нравится.

– А я еще сам не решил, нравится мне это или нет.

– Зачем же тогда ей помогать?

Излишний вопрос особенно сейчас может увести мысли в совершенно ненужную сторону.

– Ты же знаешь, – ответил Оливер Мандерли, – я обожаю любые заварушки.

– Это еще чертовски мягко сказано!

В гостиной «Будлз», нервно сжимая пальцы, словно птичьи когти, появилась знакомая фигура. Оливер поднял свой стакан.

– А теперь пусть начнется игра! – пробормотал он, отпивая глоток янтарной жидкости.

Мандерли проследил за его взглядом.

– Снова Камерон?

– Тише…

Энтони Бенчли подошел к их столу.

– Я здесь, Хейбери. Хотя для встречи вы выбрали странное место.

Оливер выпрямился.

– Мандерли, мы с тобой прощаемся. Мне нужно кое-что обсудить с лордом Камероном.

Джонатан поднялся, талантливо изобразив смущение и недовольство.

– Что ж, тогда доброго вечера, – проговорил он и вышел, оглядываясь через плечо.

Пока Камерон подозрительно озирался вокруг, Оливер носком ботинка пододвинул к нему стул.

– Садитесь.

– Послушайте, я весь день обдумывал то, что вы сказали. И вот что я вам скажу: вы готовите мне ловушку? Хотите заманить меня в капкан и публично опозорить? Вы терпеть не можете Грейвза и Лардена – это всем известно. И также всем известно, что вы без ума от Дианы, что бы там про нее ни говорили…

«Терпение!» – напомнил себе Оливер.

– Думаю, мне необходимо кое-что прояснить. Для этого я вас сюда и пригласил. Присаживайтесь.

Все еще глядя на Оливера с подозрением, граф уселся за стол.

– На завтра у меня назначена встреча с поверенными. Я собираюсь заявить свои права на Адам-Хаус и клуб «Тантал».

– Я ведь уже говорил: не советую.

– А я советую вам не лезть в мои дела. Иначе вам не только не бывать моим партнером, но и придется выяснять в суде, не замешаны ли вы в криминальных аферах Дианы?

– А что я, по-вашему, делаю? – ответил Оливер. – Пытаюсь посвятить вас в некие довольно запутанные обстоятельства. И советую говорить тише, обстоятельства эти не таковы, чтобы о них стоило кричать на весь клуб.

Появился лакей со вторым бренди для Мандерли, и Оливер пододвинул бокал графу Камерону. После вчерашнего дня Оливера обуревало желание выплеснуть бренди этому слизняку в лицо, но они с Дианой выбрали иной путь. Принятому плану он и будет следовать, пусть и стиснув зубы.

Подождав несколько секунд, граф прочистил горло.

– Я слушаю, – проговорил Камерон, сделав большой глоток бренди. – И надеюсь, вы будете убедительны.

– Прежде всего я полагаю, что Диана действительно унаследовала Адам-Хаус вполне законным путем. По крайней мере, мне она ничего иного не говорила.

– Хейбери, сидеть здесь и выслушивать ее версию событий я не собираюсь. Это можно сделать и в суде.

– Если вы не выслушаете меня, никакого суда не будет.