Оливер повернулся – и застыл… Вместо обычных своих черных платьев Диана надела красное. Черные волосы ее были подхвачены алой лентой, и алые носки туфель выглядывали из-под кружевной каймы платья. Неудержимо захотелось сжать ее в объятиях. Оливеру пришлось глубоко вздохнуть, чтобы подавить этот порыв.

Желание не исчезло, но, по крайней мере, с ним стало легче справиться.

– Знаю, что комплименты женским нарядам звучат банально, – проговорил он, опуская взгляд на вырез ее платья, а затем вновь поднимая глаза, – но от твоего трудно устоять на ногах.

Диана улыбнулась теплой веселой улыбкой, коснувшейся не только губ, но и изумрудных глаз.

– Сегодня у нас женский вечер. Хочу, чтобы мужчины, сопровождающие дам, запомнили этот вечер и вернулись завтра.

Разумеется, красное платье она надела не для него. И все же Оливер не мог им не восхищаться.

– Уверен, с этим у тебя проблем не будет.

– Диана, ужин подан! – выглянула из столовой Дженни и тут же скрылась. Судя по всему, Оливеру удалось завоевать и ее доверие.

– После тебя, дорогая, – пригласил Оливер и, когда Диана проходила мимо, с наслаждением вдохнул лавандовый запах ее волос.

На столе стояли запеченная рыба, картофель и кровяная колбаса вместе с корзинкой хлеба и большой миской, от которой исходил аромат горохового супа. Три служанки, накрывавшие на стол, с поклонами удалились и прикрыли за собой дверь. Значит, им предстоит ужинать втроем. Вот и отлично. Оливер не хотел, чтобы его подслушали.

Намеренно он занял место напротив Дженни Мартин, а Диана села слева от него во главе стола. Почти ко всему на свете Оливер подходил как к игре, в которой намеревался выиграть, на каждом шагу оценивая противников и вырабатывая стратегию. Однако сейчас, глядя, как Диана накладывает себе картофель, он понимал: это не просто еще одна игра. Это игра всей его жизни. Судьба подарила ему второй шанс. И теперь Оливер не встанет из-за карточного стола, пока игра не окончится. Пока он не получит Диану.

Эта внезапная мысль поразила его, словно удар под дых. Пусть их отношения и начались с шантажа, но сейчас Оливер хочет Диану ради нее самой и не на одну или несколько ночей – нет, на всю жизнь. Он хочет состариться и умереть рядом с этой необыкновенной женщиной – единственной, которая осмелилась бороться с ним на равных. Те изменения, что заметил он в ней теперь, притягивали его еще сильнее. Теперь он наслаждался с ней не только в постели, как два года назад. Счастьем стала каждая минута, проведенная рядом. Осознание этого и пугало его, и завораживало.

– Почему ты так на меня смотришь? – нежным голосом поинтересовалась Диана – предмет его восторга и обожания.

Оливер пожал плечами. Думать приходилось быстро.

– Ты сказала, что не хочешь убивать Камерона, – проговорил он наконец. – А как далеко ты готова зайти?

– Если ты спросишь, на что я не готова, мой ответ будет гораздо короче.

– Я надеялся, что ты так и ответишь, – улыбнулся Оливер.

Глава 18

– А конкретнее можно? – поинтересовался Оливер, отодвигая край ее зонтика, чтобы он не касался его головы.

Диана подавила улыбку.

– О чем?

– Что ты имела в виду вчера вечером, когда сказала: «Дженни сможет его убедить: она и Бонапарта обманывала»?

– Удивительно, что ты спрашиваешь только сейчас.

Куда больше Диана удивлялась другому – тому, что наслаждается прогулкой по парку Сент-Джеймс в компании Оливера. Гулять по парку – это так банально, так… по-семейному. Хотя с Фредериком она никогда не гуляла вместе. Он ее не приглашал.

Ее не оставляло подозрение, что, быть может, все это должно было произойти пять лет назад с восемнадцатилетней Дианой, наивной и готовой влюбиться. Простая прогулка в парке. Теперь Оливеру пришлось включить ее в условия сделки, ибо Диана давно перестала верить в романтику и прочие глупости. Однако то, как он потрудился ради того, чтобы прогуляться с ней под ручку, волновало ее и сейчас.

– Спросил бы за ужином, – ответил Оливер, – но побоялся: вдруг у нее с собой пистолет?

– Верно, ты ей не слишком нравишься. Как и мне, впрочем.

Он вдруг остановился, положил ладонь на ее руку, сплетенную с его рукой.

– Рискну здоровьем и спрошу: как ты сейчас ко мне относишься? Не вообще, разумеется, а прямо сейчас, в эту минуту? – Лицо Оливера было серьезным.

Господи! Удивительно прямой вопрос, необычайная открытость и готовность получить удар – такого она от него совсем не ожидала. Диана встретила его взгляд – и тут же отвела глаза, вдруг почувствовав себя неловко.

– Прямо сейчас… хорошо отношусь. Этого достаточно?

– Вполне. А теперь Бонапарт и мисс Мартин. Я жду объяснений.

– С Дженни я познакомилась еще ребенком. Ее отец был дипломатом и служил во Франции, но мать с детьми проводила летние месяцы здесь, в коттедже напротив Фенхолла, где жили мы, на другой стороне долины. У Дженни обнаружились удивительные способности к языкам. Она считает себя англичанкой, но свободно говорит на французском, немецком, испанском, итальянском и бог знает на каких еще языках.

– А Бонапарт? – не утерпел Оливер.

– Пять лет назад, когда ей исполнилось восемнадцать, к ней обратился министр иностранных дел. И три года после этого Диана провела… скажем так: она помогала Англии выиграть войну.

Глаза Оливера округлились.

– То есть была шпионкой?

– Обычно мы никому об этом не рассказываем. И ты, пожалуйста, молчи.

Губы его тронула улыбка.

– Послушай, ты все-таки хоть немного мне доверяешь?

– Самую малость, – согласилась Диана, удивляясь: что она делает рядом с этим мужчиной? Однажды он уже разбил ей сердце. Диана вздохнула. – Дженни очень хорошо владеет оружием: и холодным, и огнестрельным. Не забывай об этом.

– Не забуду.

Они пошли дальше. Мимо проехала открытая коляска с тремя дамами. Заметив Диану, дамы бесцеремонно уставились на нее, а затем зашептались, прикрывая рот руками. «Ханжи несчастные!» – подумала Диана. Учитывая, что одна из дам две недели назад была на женском вечере в «Тантале» и оставила там сорок фунтов, Диана не брала в расчет все, что та скажет.

– Можно задать тебе вопрос?

Даже глядя вслед удаляющейся коляске, Диана чувствовала, что Оливер не сводит с нее глаз. Что она вообще здесь делает? Ей надо быть сейчас в «Тантале», готовиться к очередному женскому вечеру, а вместо этого она гуляет под ручку с Оливером и чувствует себя так, словно снова летит на воздушном шаре: головокружение, жар и холод, мурашки по спине.

– Что же это за вопрос, если на него нужно спрашивать разрешение? – удивилась Диана.

– Стараюсь быть джентльменом. – Глаза его заблестели веселыми искорками.

– Боже мой, да спрашивай уже наконец!

– После возвращения в Англию ты виделась со своими родителями?

Диана нахмурилась.

– Как это связано с необходимостью избавиться от Энтони Бенчли?

– Никак. Ты уехала из Англии почти три года назад, когда тебе едва сравнялось двадцать. Мне просто любопытно. – Оливер помолчал. – Мой отец умер, когда мне было двенадцать, а мать – семь лет спустя. Говорю это, чтобы ты не думала, что я сую нос в твои дела, а сам о себе ничего не рассказываю.

Простой чистосердечный разговор с Оливером Уорреном. Еще несколько недель назад Диана и представить себе не могла, что такое возможно. Но сейчас это казалось… таким естественным и приятным.

– Нет, не виделась. У них еще три дочери и сын. Я в восемнадцать лет вышла замуж и покинула дом, как и полагается. На том все и закончилось. – Диана наклонила зонтик, чтобы не задеть им Оливера. – У нас был очень, очень приличный дом. То, чем я занимаюсь сейчас, родителям наверняка не понравится. А я не вижу смысла возбуждать их любопытство или вызывать недовольство.

– Как всегда, логично.

– Я их не боюсь, если ты на это намекаешь.

– Разумеется, ты ничего не боишься, моя королева воинов!

– Мы сейчас союзники, – возразила Диана, стараясь не замечать, как согрели ее эти слова, – но это не делает меня твоей. Я никому не принадлежу.

– Хорошо. Просто королева воинов. Так лучше?

– Безусловно. Что ж, я удовлетворила твое любопытство?

– Пока да. Возможно… – Оливер вдруг умолк и с улыбкой кивнул проезжающему мимо знакомому: – Апплтон!

– Привет, Хейбери! – Всадник придержал лошадь и приподнял шляпу. – А вы, должно быть, леди Камерон? Все жду, когда Хейбери пригласит меня в новый клуб, но в последний месяц его почти нигде не видно.

– Я теперь живу над мужским клубом, Джеймс, – ответил Оливер. – Поселившись в раю, кто захочет его покидать?

Мистер Апплтон с улыбкой закивал.

– Понимаю, понимаю. Однако я должен тебе обед. Завтра в «Сосайети»?

– В «Тантале» в два.

– Отлично, Оливер, спасибо! Там и увидимся.

Диана смотрела, как Апплтон скрывается за поворотом.

– Надеюсь, мистер Апплтон не причинит нам таких неприятностей, как другие твои друзья?

– Грейвз и Ларден мне не друзья, – сухо ответил Оливер. – Мои друзья – Мандерли и Апплтон.

С языка у Дианы рвался язвительный ответ, но вместо этого она сказала просто:

– Грейвз подал заявку на членство в клубе.

– Ничего удивительного. «Тантал» становится модным. Но я не стану за него голосовать.

Оливер говорит, как будет голосовать сам, но не просит ее делать то же самое. Маленький штрих, но Диану он тронул. Поначалу Оливер пытался вмешиваться в ее дела. Но в последнее время он, похоже, понял, как это ее раздражает или же перестал давать ей советы, потому что она все делает правильно. Не то чтобы ее волновало мнение Оливера, поспешила сказать себе Диана, просто… он очень много времени проводит в мужских клубах, он в игре – настоящий эксперт, а получить высокую оценку от эксперта всегда приятно.