– Однако вернемся к тому, с чего начали, – заявила Дженни. – Пожалуйста, пообещай мне, что и дальше будешь очень осмотрительно выбирать себе… друзей. Независимо от того, насколько они обаятельны и как мило себя ведут.

– Конечно. Обещаю.

В приоткрытую дверь постучали, и Диана повернула голову на стук.

– Входи, Салли.

Служанка сделала реверанс.

– Миледи, Грейс говорит, что к вам посетитель.

Грейс заменяла Джулиет Лэнгтри в должности дворецкого. Держалась она пока куда менее уверенно и внушительно, но Джулиет не могла работать двадцать четыре часа в сутки.

– Грейс сказала, кто это?

– Да, миледи. Это лорд Камерон.

К горлу подступила тошнота – как бывало всякий раз, когда Диана вспоминала о том, что Энтони Бенчли, возможно, вознамерился отнять у нее клуб.

– Проведи его, пожалуйста, ко мне в кабинет.

– Да, мэм.

– Проклятие! – Диана резко отодвинула стул и встала. – Держись поблизости. Чего бы он ни хотел – он этого не получит!

– Mais oui.

Вместо того чтобы направиться прямиком в кабинет, Диана отправилась в гардеробную, прилегающую к спальне. Мистер Смит и мистер Джекобс уже кое-как заделали дыру в потолке. Присев за столик, Диана сняла жемчужное ожерелье, которое надела утром, попрощавшись с Оливером. Внешний вид, сияющий благополучием и кричащий о богатстве, не раз сослужил ей добрую службу, но общаясь с лордом Камероном, демонстрировать ему драгоценности не стоит. Вслед за ожерельем отправились в ящик стола жемчужные серьги. Вместо них она вдела серьги из дутого зеленого стекла и застегнула на запястье такой же стеклянный браслет. Совсем без украшений тоже выходить не стоит – слишком прямолинейно.

Диана невольно подумала о том, что к таким предосторожностям стоило прибегнуть намного раньше, – когда Энтони впервые появился на пороге Адам-Хауса. Она недооценила его, отнеся к той же категории никчемных и безвредных людей, что и его брат.

Однако он опасен. С точки зрения закона Диана украла у Энтони Адам-Хаус, как и крошечный домик в Вене. И что с того, что по всем понятиям, божеским и человеческим, она заслужила эту компенсацию за годы унижений и отчаяния? У нового графа Камерона есть дом в Лондоне, есть два загородных поместья, полученных от предков. Без крыши над головой он точно не останется. А она…

После смерти Фредерика она собрала и подсчитала все деньги, что остались в доме. Вышло семь фунтов и двухпенсовая монета. Вот что оставил ей муж до конца жизни. Диана сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить. И не раскаивается.

Укрепившись в этой мысли, она взглянула на себя в ростовое зеркало и глубоко вздохнула. Она – больше не мисс Диана Гастингс, внучка маркиза Клэнси. Теперь Диана никому не подчиняется и не полагается ни на кого, кроме себя самой.

Заставив лорда Камерона прождать минут пятнадцать, Диана спустилась в свой кабинет, просторный и элегантно обставленный. Энтони она обнаружила склонившимся возле письменного стола: он ковырял ножом ящик, явно пытаясь его открыть.

Зрелище это немного ее приободрило. Если такова его тактика, значит, она его не недооценивает.

– Доброе утро, лорд Камерон, – сухо поздоровалась Диана.

Он выпрямился.

– Диана! Мне казалось, мы договорились звать друг друга по имени.

– И притворяться любящими родственниками? – откликнулась она, не двигаясь с места. – Не хочешь ли объяснить, чем тебя так заинтересовало содержимое моего стола?

– Похвальная прямота!

– Не вижу необходимости ходить вокруг да около после того, как вчера ты притащил сюда Грейвза и Лардена, чтобы… что? Запугать меня? Что тебе нужно, Энтони?

Не сводя с нее пронзительного взгляда, Энтони опустился в ее кресло, водрузил ноги в сапогах на край стола и извлек из кармана своего коричневого сюртука сигару.

Такая наглая демонстрация, что Энтони чувствует себя здесь хозяином, могла иметь две причины. Либо он чертовски уверен, что сумеет отобрать у нее Адам-Хаус и клуб «Тантал», либо только притворяется уверенным, чтобы найти щели в ее броне.

Что ж, она не даст ему оружия против себя. С непроницаемым лицом Диана молча стояла в дверях, наблюдая за ним. Неприметная дверь по правую руку от Энтони оставалась закрытой, но Диана знала, что за этой дверью дежурит Дженни.

– Если хочешь знать, – проговорил он наконец, – я хотел взглянуть на твои бухгалтерские книги. Судя по тому, что я видел вчера да и раньше, клуб процветает и приносит большой доход.

– Большие доходы – большие расходы. Дорогие вина не достаются даром, мои служащие тоже не даром работают. Бизнес как бизнес – это ты и увидел бы в моих бухгалтерских книгах.

– И все же я предпочел бы посмотреть своими глазами.

«Ну и наглец!»

– Нет, – отрезала Диана. – Нас с тобой ничто не связывает, я тебе ничем не обязана. Ты здесь только потому, что когда-то я была замужем за твоим братом. У тебя ко мне что-то еще или мы закончили?

– Я здесь, Диана, потому, что, насколько мне известно, Фредерик умер, не имея за душой ни гроша. А ты открыла клуб для джентльменов. Расспросив кредиторов Фредерика, я выяснил, что ты оплатила большую часть его долгов. А еще я слышал, что в Лондон ты въехала с имуществом. – Энтони спустил ноги на пол и наклонился вперед. – Адам-Хаус – это отдельный вопрос. Но если у тебя остались от Фредерика какие-то средства, то они по праву принадлежат мне.

– Все, что мне осталось от Фредерика, – сухо ответила Диана, – это кольцо и трехкомнатный домик в Вене. То и другое я продала. На эти деньги и расплатилась с кредиторами.

– А это? – Энтони обвел широким жестом кабинет. – Он отписал тебе и Адам-Хаус! – Лицо его омрачилось. – По крайней мере, ты так говоришь. Я поручил своему поверенному внимательно изучить тот любопытный документ, что подписал брат перед кончиной. Для Фредерика завещание составлено как-то уж очень продуманно. Не похоже на него. Особенно если учесть, что между нами давно было решено: Адам-Хаус должен остаться в семье!

– Я, Энтони, давно отвыкла полагаться на устные обещания. На то, что где-то кем-то было решено. Фредерик дурно обошелся со всеми нами. Может быть, в конце жизни он сожалел о том, что потащил меня с собой в Вену, и хотел чем-то вознаградить. Что именно он думал, мы никогда не узнаем наверняка. Придется ограничиться фактами.

«И возблагодарить Бога за то, что я научилась копировать подпись покойного мужа», – подумала Диана.

– Но это не объясняет, откуда взялся «Тантал»? Открыть такой клуб стоит больших денег – определенно боˊльших, чем те, что мог оставить тебе брат. – Энтони погрозил ей пальцем. – Кто-то здесь лжет, Диана!

– Я не лгу и не собираюсь ничего тебе доказывать. Я устала от того, что ты не умеешь принимать вещи такими, как они есть. А теперь, пожалуйста, уходи.

– Не надеялся, что ты меня поймешь, Диана. Но пока ты не окрутила еще какого-нибудь лорда, ты остаешься леди Камерон. Мы с тобой носим одну фамилию. И я тоже начинаю уставать от того, что обо мне говорят как о бедном родственнике, отирающемся у твоего порога в ожидании подачек.

Вспоминая, что ей пришлось перенести за эти два года одной, без денег в чужой стране, Диана не находила в себе сострадания к новому графу Камерону. Однако ей приходилось тщательно подбирать слова, а это, как сказал бы Оливер, вопрос стратегии.

– Тогда, Энтони, прекрати отираться у моего порога. Я не стану извиняться за то, что жизнь сложилась так, а не иначе. И делиться не буду. Ни с тобой, ни с кем-либо еще. Ради твоего же блага тебе нужно это просто принять.

– Хм… И все же я тебе не верю. – Энтони встал. – Думаю, мне стоит перекинуться парой слов с маркизом Хейбери. Если кто и знает, где ты… заработала деньги на открытие клуба, так это он. А еще он наверняка знает, склонна ты делиться или нет. И есть ли у тебя… деловые партнеры.

Энтони смотрел на нее так высокомерно, так презрительно, что раздражение и тревога ее начали сменяться гневом. Скрестив руки на груди, Диана смело встретила его взгляд.

– Мне плевать на то, с кем и о чем ты будешь разговаривать, Энтони. Убирайся отсюда. Можешь посещать мой клуб как гость, если кто-то пригласит тебя с собой, а во всех прочих случаях держись подальше!

– Ты и в самом деле изменилась, дорогая моя, – заметил он. – Определенно, Фредерик совсем тебя избаловал, если ты воображаешь, что можешь так разговаривать с теми, кто сильнее тебя.

– С теми, кто сильнее? Не вижу никого, кто подходил бы под это определение. А теперь вон из моего дома!

Энтони шагнул в ее сторону, и Диана отступила, не желая, чтобы ее загоняли в угол в собственном доме. Вторая дверь бесшумно отворилась: за ней стояла Дженни с пистолетом в руке.

– Я вернусь, – пообещал он, не сводя глаз с Дианы. – Я не верю, что Фредерик проявил такую неосмотрительность или, как ты считаешь, такую доброту к тебе.

– Черт бы его побрал, – пробормотала Диана, как только за Энтони закрылась дверь.

– Ты позволишь ему пойти к Хейбери? – тихо спросила Дженни. – Или мне его остановить?

– Пусть идет, – пожала плечами Диана. В конце концов, как его остановить? Не стрелять же в него. – Просто проследи, чтобы не заходил в клуб и не устроил скандал по дороге.

«Похоже, я в самом деле начала доверять Оливеру Уоррену», – сказала себе Диана. Она уверена: он не скажет ничего такого, что может навредить клубу или самой Диане, пусть она и вовлекла его в свои дела шантажом.

Почти уверена.

А если она ошибается – помоги Бог им обоим!

Глава 17