Оливер пожал плечами и сделал знак лакею, чтобы тот подлил ему вина.

– Кэт мне нравится. Я желаю ей только добра. Но терпеть не могу топтаться на одном месте. Это скучно.

– И это возвращает нас к моему предыдущему вопросу. Ты охотишься за Дианой Бенчли? Боˊльшая часть Мейфэра, разумеется, считает, что она твоя. И поскольку вот уже полтора месяца ты не трогаешься с места, естественно, всем любопытно узнать, что ты намерен с ней делать.

Оливер не спал с Дианой почти месяц. Видит Бог, не потому, что не хотел. Всякий раз, стоило ее увидеть, он возбуждался и ничего не мог с этим поделать. А если вспомнить, что Диана «задолжала» ему ночь, напрашивался вывод: он просто рехнулся. Тем не менее Оливер чувствовал, что подходящий момент еще не настал, и готов был терпеливо ждать.

Мандерли пожирал его глазами, явно ожидая ответа.

– Что касается Мейфэра, – медленно произнес Оливер, – пусть наши снобы развлекают себя баснями на свой вкус. Мне это безразлично.

– А я? Мне тоже баснями себя развлекать?

Всего несколько месяцев назад Оливер посоветовал бы Джонатану не лезть не в свое дело. И первым желанием его было последовать собственному правилу. Однако в последнее время Оливер странствовал по неизведанным тропам, и мысль о том, чтобы поговорить с кем-то по душам, казалась ему все более привлекательной. Оливер отпил вина, задумчиво окинув взором обеденный зал и посетителей.

В последние недели в «Уайтсе» как будто поубавилось гостей. Не связано ли это с тем, что в «Тантале» подают отличные обеды, а прислуживают за столом хорошенькие девушки? Клуб Дианы определенно делал успехи. Дела шли даже лучше, чем Оливер ожидал.

– Не знаю, что тебе сказать, Джонатан, – признался он наконец. – Скажу так: я ее попробовал – и хочу еще.

– Значит, ты все-таки за ней охотишься?! – воскликнул Джонатан, облокачиваясь на стол и выразительно двигая бровями, весь – внимание и интерес.

Оливер опустил взгляд на свои руки.

– Один раз я уже ее поймал. Два года назад, в Вене. Поймал – и отпустил. На этот раз пытаюсь вести себя осторожнее. Я… я должен быть уверен в том, чего хочу на самом деле. Потому что третьей попытки у меня не будет.

Лишь произнеся эти слова вслух, Оливер понял, что уже принял решение. Труднее всего будет, разумеется, убедить Диану. Но сам он больше не сомневался в том, чего хочет. Пусть они и враги, быть может, отчасти даже потому, что с ней все время приходится быть настороже, но он хочет, чтобы она вернулась в его жизнь. И осталась с ним.

Однако Диана – не из тех податливых девиц, что ищут богатого покровителя или готовы растаять от ласкового слова. Как и Оливер, Диана Бенчли не любит стоять на месте. Сейчас можно лишь надеяться, что они двигаются в одном направлении. Даже если это и так, шансы его на успех столь малы, что он и сам не решился бы на себя поставить.

– Ты снимаешь у нее апартаменты, ты вошел в число членов – основателей клуба. Это говорит в твою пользу, верно?

Да Диана его практически принудила! Уж точно, заставила шантажом. Но это Оливер с виконтом обсуждать не собирался. Тем более не собирался обсуждать то… странное чувство, что пронзило его, когда он наконец понял, какую боль причинил ей в Вене. До этого момента Оливер думал лишь о собственных чувствах, о том, как страшился и избегал любых привязанностей.

В тот миг, когда он заглянул в ее полные боли изумрудные глаза, его охватила паника, однако быстро отступила под напором иного чувства. Что это было за чувство, он как следует не понимал, но знал: единственный способ это выяснить – не отступать.

– Ух ты, любопытно! – Мандерли кивнул в сторону двери.

Оливер поднял широкий серебряный нож и поднес его к глазам под таким углом, чтобы видеть в отражении мужчин, вошедших в клуб. Первым его внимание привлек герцог Грейвз – и Оливер сжал челюсти. Право, без его общества в этом сезоне он вполне мог бы обойтись. Слава богу, герцогу пока хватало ума не появляться в клубе «Тантал».

Рядом с Грейвзом второй мужчина выглядел не менее опасным. Оливер мгновенно узнал щуплую фигуру, острый подбородок и пронзительный взгляд. Третий в компании – граф Ларден – тоже его не порадовал.

– Лорд Камерон, – пробормотал Оливер, откладывая нож. – «Любопытно» – не то слово!

Сам Оливер предпочел бы слово «неприятно». Быть может, даже «тревожно».

– Я имел в виду сочетание лорда Камерона с его спутниками, – отозвался Джонатан. – Мне казалось, они вращаются в разных кругах.

– Мне тоже.

Ему сразу пришла на ум очевидная причина, по которой эти трое могли спеться. Клуб «Тантал». Сила, с которой охватило его желание немедленно покинуть «Уайтс» и бежать разыскивать Диану, поразила его самого: как правило, чувство самосохранения было у Оливера куда сильнее человеколюбия.

– Диана не приняла Камерона в члены «Тантала». Может быть, он ищет себе богатых поручителей, чтобы сделать еще один заход?

– Звучит довольно унизительно.

– Еще бы не унизительно – сняв шляпу, умолять бывшую невестку допустить тебя в клуб!

– Ты действительно думаешь, что дело в этом? Ни Грейвз, ни Ларден, кажется, не слишком-то жалуют нищих.

– Тоже верно.

Прежде Камерон не производил впечатления опасного человека – так, мелкая заноза в заднице, но сейчас все инстинкты Оливера кричали о том, что дело куда серьезнее. А острое желание… защитить Диану поразило его самого. Однако теперь, как никогда, требовалась осторожность. С Ларденом и тем более с Грейвзом шутить не стоит.

– Оливер! О чем задумался? И откуда такой расчетливый взгляд?

Хейбери тряхнул головой, возвращаясь к реальности.

– Приношу извинения. Кое о чем… кое-что рассчитывал. Ладно. Будем и дальше сплетничать или отправимся к «Джентльмену Джексону»?

– Конечно, к «Джексону»! В прошлый раз я не сумел тебя достать – попробую теперь.

Оливер заставил себя улыбнуться.

– Друг мой, сегодня не твой день.


Но несмотря на хвастовство Оливера, виконт ловким ударом едва не снес ему голову. Чертовски трудно фехтовать, когда мысли твои заняты совсем другим. Оба сегодняшних спутника Энтони Бенчли – опасные противники. И Оливер не слыхал, чтобы кто-то из них думал о чем-то, кроме собственной выгоды. От объединения этой троицы ничего хорошего не жди!

Скорее всего, их планы не имеют к нему никакого отношения. В другое время Оливер обратил бы на них внимание, постарался бы выяснить, что они затевают, а затем, удовлетворив любопытство, пошел бы своей дорогой.

Но теперь все по-другому. Не праздное любопытство заставляет его размышлять о том, что затеяли бывший друг и его приятели. Нет, он всерьез обеспокоен. Быть может, впервые в жизни Оливер Уоррен маркиз Хейбери беспокоится о ком-то другом.

Ближе к вечеру, вернувшись в Адам-Хаус, Оливер обнаружил на столике в холле два пышных букета роз.

– Для леди Камерон, должно быть? – спросил он, вручая леди-дворецкому свою шляпу и перчатки для верховой езды. – Дайте угадаю: Оберли и Хеннинг.

Лэнгтри наклонила голову.

– Если позволено мне будет спросить, милорд, как вы всегда угадываете?

«Очень просто: в клубе я не свожу с Дианы глаз».

– Оберли весь прошлый вечер ходил за леди Камерон по пятам и едва хвостом не вилял, а Хеннинг настоял на том, чтобы прочесть ей мадригал собственного сочинения. – Оливер помолчал. – Хозяйка дома?

– У леди Камерон совещание с помощницами. Сообщить миледи, что вы хотите с ней поговорить?

На этот вопрос у Оливера не было ответа. Рассказать Диане о новых союзниках ее бывшего деверя? Или, как она много раз просила, не лезть в ее дела и промолчать?

– Не надо, – ответил он. – В другой раз.

О чем беспокоиться? Диана владеет Адам-Хаусом на вполне законных основаниях – об этом знает весь лондонский свет. Камерону не удастся оспорить ее права. Он может, конечно, сколько угодно ныть и жаловаться, но от этого нет никакого вреда. И в конце концов, появление троицы может быть простым совпадением. Энтони Бенчли, например, учился с Ларденом на одном факультете, а теперь они решили пообедать вместе в «Уайтсе» и вспомнить старые времена…

Останься у Оливера хоть немного привычного чувства самосохранения, он напомнил бы себе, что это совершенно не его дело, и пошел бы переодеваться к ужину. Самый разумный и логичный образ действий. Тот, что неустанно проповедует сама Диана: мыслить прагматично, думать только о себе.

Нахмурившись, Оливер снова спустился в холл.

– В каком зале у леди Дианы совещание?

Лэнгтри повернулась к нему лицом.

– Милорд, если вы намерены доставить миледи какие-либо неприятности, мне приказано вас остановить.

Выходит, хозяйка дома не отменила свой приказ: если что – стрелять.

– Никаких неприятностей. По крайней мере, не с моей стороны.

Леди-дворецкий вгляделась ему в лицо и кивнула.

– В зале «Афродита».

– Благодарю, Лэнгтри.

Пройдя через почти пустую в это время дня обеденный зал, он отворил одну из дверей и, войдя в зал «Афродита», остановился на пороге. Диана, мисс Мартин и пять молодых леди сидели за одним из столов для завтрака, разложив перед собой расписание, меню и другие бумаги. Как скоро понял Оливер, разговор шел о том, следует ли предлагать посетителям бронировать столики или сажать пришедших за стол в порядке живой очереди.

– Если вы примете систему бронирования, – вклинился Оливер – и семь пар прекрасных глаз мгновенно обратились к нему, – посетители начнут соперничать из-за столов. Лакеи с записками будут приходить к вам сначала за час до обеда, затем за два, потом за день, потом за два…