Дебора Мей - Остров любви

– Послушайте, – жестко произнес Кью, – если это ограбление, то в доме полным-полно добра, а потому нет причин причинять вред мне или… или… короче, оставьте меня в покое.

– Нет, старик, я пришел сюда не грабить, – в глубоком с легкой хрипотцой голосе неожиданного посетителя слышалась угроза.

Отец Фиби махнул тростью с серебряным набалдашником:

– Спиртное в подвале. Берите, сколько вам надо, и проваливайте!

– Нет, я прибыл сюда с острова Мей для того, чтобы посмотреть тебе в глаза, Филипп Кью, – прорычал мужчина. – Убийца!

Кью весь напрягся и с такой силой сжал рукоять трости, что костяшки его пальцев побелели. Он сделал неуверенный шаг в направлении выхода.

– Послушайте, – пробормотал он, – если речь идет о медном руднике, то мои адвокаты и приказчики решат…

– Я здесь потому, – незнакомец подошел к отцу Фиби, – чтобы разобраться с тобой. Да только дело вовсе не в деньгах!

Широко расставив ноги, он нацелил револьвер прямо в грудь Кью.

– Не будьте глупцом, я хорошо заплачу.

– Своей кровью, сукин сын!

Времени на раздумья у Фиби не оставалось. Она села на навощенный поручень лестницы и соскользнула вниз. За долю секунды перед ней промелькнули распахнутые от изумления глаза отца, лицо поворачивающегося незнакомца… Прогремел выстрел.

Она почувствовала удар ужасной силы, столкнувшись с мужчиной. Стекла задребезжали от грохота. Револьвер полетел на пол. Отец девушки схватил мраморного херувима, стоявшего на повороте лестницы, и обрушил каменное изваяние на голову незнакомца. Испустив нечеловеческий вопль, тот упал.

– О, господи, ты спасла мне жизнь, – прошептал Кью.

– Папа, – спросила Фиби, поднимаясь с пола, – как ты думаешь, ты его убил?

– Он это заслужил. Пусть теперь горит в аду, – бросил отец, поспешив на улицу.

Фиби машинально потянулась рукой к лифу и с отчаянием осознала, что он пуст. Бархатная коробочка с медальоном матери лежала на полу. Нагнувшись, девушка подняла ее и собралась уже было побежать вслед за отцом, но почувствовала, что ее что-то не пускает. Оглянувшись, Фиби увидела, что этот ужасный человек вцепился в подол ее платья.

Голова раскалывалась, а в ушах стоял шум. Алекса тошнило. Над ним возвышалась миниатюрная шатенка. Образ девушки был туманным и расплывчатым, и Хосмен сначала испугался, что от удара по голове ослеп. Когда же зрение полностью вернулось к нему, Алекс убедился, что эта молоденькая девица доставила ему столько хлопот. Ее личико не выражало ничего, кроме ужаса. Хосмен заметил, сколько неуверенности в ее взгляде, и что она едва сдерживает крик. «Интересно, – подумал Алекс, – станет ли она кричать, чтобы предупредить Кью, или же промолчит и даст мне спокойно уйти?»

– Давай-давай, сбегай-ка за ним, – процедил он сквозь зубы, отпуская подол ее платья и слегка подталкивая вперед. – Ты сделаешь мне одолжение.

Потеряв равновесие, девушка навзничь полетела на ступеньки, подобно сломанной кукле. Алекс медленно поднялся, он с трудом держался на ногах. Теперь самым главным для него было поднять револьвер, догнать Кью и завершить задуманное.

Первый блин комом. Плохой выстрел. Девушка налетела на него в тот самый миг, когда он нажал на курок. Проклятый револьвер! Пятизарядные «пушки» были предназначены исключительно для убийства, а этим делом Алексу заниматься не хотелось.

Почувствовав, что женщина за его спиной пытается встать, Хосмен схватил валявшийся на полу пистолет и побежал по узкому коридору вслед за Кью. Из распахнутой настежь двери виднелся служебный проезд к дому.

Алекс вышел на улицу и словно оказался в аду. Крыша была охвачена пламенем. Отблески огня играли на свинцово-сером небе. Метель из жарких искр бушевала над домом.

Филипп Кью забрался на фаэтон и взял в руки кожаные поводья. Никакого возницы и в помине не было. Он ждал Фиби и не на шутку испугался, когда вместо нее в дверном проеме показался наглый незнакомец.

Алекс неторопливо двинулся к фаэтону. Он не станет ничего объяснять Филиппу Кью. На объяснения нет ни сил, ни времени. Кью так никогда и не узнает, какое отношение имеет к нему и за какое преступление умрет. «Да и черт с ним. – Алекс с досадой сплюнул. – Пусть ублюдок горит в аду лишь потому, что таким родился».

Хосмен вышел на середину переулка и поднял пистолет, крепко держа его обеими руками. У него перехватило дыхание: сейчас этот холеный господин, побелевший от ужаса, был на мушке его револьвера.

– Увидимся в аду, сукин сын, – прохрипел Алекс, предполагая, что Кью сейчас вряд ли его слышит. И когда Хосмен уже был готов нажать на курок, увидел выбегающую из дома девушку. Прямо на нее летели обугленные стропила.

Невольно выругавшись, Хосмен бросился к ничего не подозревающей Фиби. Он сбил девушку с ног, столкнув с того места, куда буквально через мгновение упали куски горящей крыши. Стропила и балки дождем посыпались вниз, завалив узкий проулок. Алекс краем глаза заметил, как перепуганные лошади понесли фаэтон его врага вперед.

Проулок оказался совершенно завален горящими бревнами, и единственной возможностью для Алекса выбраться отсюда было пойти назад, на одну из главных улиц.

Хосмен почти не думал о девушке, этой кричащей ведьме с каштановыми волосами, лишившей его последнего шанса отомстить. Машинально он схватил ее за локоть и потащил за собой. И лишь когда они, наконец, выбрались на безопасное место, Алекс понял, что девушка все время выкрикивает одно и то же слово.

«ПАПА!»

Фиби пыталась вырваться из крепких рук злодея, но безуспешно. Это было равносильно тому, что пытаться сдвинуть с места гору. Незнакомца девушка олицетворяла с той грозной стихией, которая уничтожила ее дом.

«ПАПА!»

О, господи, что же с ним? Последнее, что Фиби успела увидеть, – уносящийся вдаль, охваченный пламенем фаэтон. И вот теперь этот сумасшедший тащит ее совершенно в другую сторону.

– Ну, пожалуйста, – умоляла она. – Пожалуйста, отпустите меня. Ведь я же вам ничего плохого не сделала.

Спрятав револьвер в кобуру, мужчина сделал вид, что не расслышал ее слов.

– Я вам заплачу, – продолжала Фиби, пытаясь на ходу отстегнуть браслет с топазами. – Возьмите мои драгоценности!

– Леди, мне не нужны ваши чертовы побрякушки, – процедил незнакомец.

Фиби почувствовала, как ее покидают последние силы, но мужчина не дал ей упасть на мостовую, подхватив на руки:

– Проклятье, – выругался он. – Ты можешь пойти со мной или же остаться здесь и сгореть заживо…

– Я лучше сгорю в аду, чем пойду с тобой!

– Отлично, – в одно мгновение он отпустил руку Фиби и она с трудом удержала равновесие.

Девушку обдало дьявольским жаром, а от дыма стало трудно дышать. Дождь огненных искр сыпался с крыши. Она почувствовала запах тлеющих волос и увидела, что ее юбки во многих местах прожжены. Краем шали девушке удалось сбить с одежды угли. Особняк отца представлял собой дымящиеся развалины. На улице началась паника. Из-за сильного ветра огонь быстро перекинулся на крыши соседних домов. Харбор-стрит превращалась в огненный тоннель – пожар распространялся по обе стороны улицы.

Немного впереди Фиби заметила бегущего Майкла Клеменса, который даже не оглянулся, чем вызвал у девушки приступ ненависти. Но самым ненавистным для нее сейчас было то, что от пожара ей придется бежать лишь в одном направлении – к своему похитителю.

Когда она наконец нагнала его, незнакомец снова грубо схватил ее за руку и поволок за собой. Фиби захотелось кричать, но приступ сильного кашля помешал это сделать.

Они отбежали на безопасное расстояние, и лишь тогда Фиби осознала весь ужас происходящего.

«Это и есть конец света, – подумала Фиби. – И сам сатана явился на землю, чтобы провести меня сквозь адское пламя». Подобные мысли привели девушку в отчаяние, и она почувствовала, что находится на грани истерики.

Алекс Хосмен был удивлен так же сильно, как Фиби напугана. Когда он все-таки отыскал особняк своего врага, первое, что пришло ему в голову, – его кто-то опередил. Алекс ожидал увидеть что угодно: слуг, экипажи припозднившихся гостей или, может быть, спокойное величие сонного особняка, но не пожар. Вдруг Хосмен понял, что владелец дома о происходящем не знает, либо его вообще нет на месте: темные окна, отсутствие людей только подкрепляли эту догадку.

Запалить логово зверя мог кто угодно – конкуренты, точнее бывшие конкуренты, разоренные Кью, или такие же отчаявшиеся добиться справедливости, как Алекс Хосмен и Ричард Майлиус. Это мог быть в конце концов несчастный случай: огонь шел со стороны хозяйственных построек. В любом случае пожар был на руку Алексу. Если Филипп Кью все-таки находится дома, то официальной причиной его смерти будет признан пожар, а не убийство из огнестрельного оружия. Но удача неожиданно отвернулась от Алекса. Филипп Кью скрылся, да тут еще совсем некстати подвернулась его истеричная дочь.

Паника на Харбор-стрит нарастала. Из распахнутых окон домов выбрасывались тюки с одеждой, ценными вещами, домашней утварью. Вдруг откуда ни возьмись на дороге появился маленький мальчик. Перепуганный, он оказался на пути летящей повозки.

Незнакомец невольно вскрикнул. Отпустив Фиби, он метнулся на середину проезжей части и молниеносным движением подхватил мальчика на руки. С потрясающей быстротой он вынес ребенка на тротуар.

Фиби онемела от удивления, решив, что ее похититель – маньяк, охотящийся на беспомощных женщин и детей. Девушка видела, как он посадил ревущего, точно иерихонская труба, мальчика себе на плечо. Как влез на фонарный столб, возвышающийся над толпой. Мальчик замахал ручками, и какой-то мужчина, вырвавшись из толпы, бросился к нему.

Фиби собралась с силами и, покрыв голову шалью, чтобы скрыть свои роскошные волосы, юркнула в самую гущу толпы. Единственное, о чем она могла думать, – бежать. Затеряться в человеческом океане. Девушка ощущала себя беспомощным зверьком, спасающимся от безжалостного хищника. Два дня назад она прекрасно понимала, для чего живет. Знала, кто она, и какое место в этой жизни занимает. Теперь все рухнуло, и она стала подобна улитке, потерявшей свою раковину.