Дебора Мей - Остров любви

– Ни за что, – хладнокровно парировал Алекс.

– Откуда такая уверенность?

– С такими ребятами, как я и Грозный Рик, это обычно не происходит.

– Похоже, вы большие специалисты по похищениям, признайтесь, вам прежде уже приходилось проделывать подобное?

– Нет, – отрезал Хосмен. – Повода не было.

– Но вражда с моим отцом дала вам такой повод, – продолжила Фиби.

Его лицо стало непроницаемым.

– Это отнюдь не вражда… Он может покончить со всем, приехав за вами. – Алекс бросил взгляд на заваленный газетами стол. – Но это, конечно, в том случае, если он приедет…

– У вас нет сердца. Вы понятия не имеете, что такое любовь, дружба или семейные отношения!

Алекс встал из-за стола, заслонив собой свет. Фиби посмотрела ему прямо в глаза. Они были темно-карими с девичьими густыми ресницами. И в этих карих глазах отразилась такая боль, что девушку будто ударило током, и она поспешила отвернуться. Ей не хотелось знать причину его скорби. Она не хотела думать об Алексе Хосмене, как о мужчине, способном чувствовать боль.

Море было неспокойным и не отражало голубизны неба. И когда Фиби склонилась над бортом «Лаки», чтобы полюбоваться на него, водная гладь показалась ей столь непроницаемой, что девушке стало не по себе.

Она сидела на палубе, несмотря на то, что северный ветер нес ледяное обещание близкой зимы. На Фиби была шерстяная одежда, выданная ей Хосменом, но она до сих пор не поблагодарила его и даже не намеревалась этого делать.

Закончив читать сказки братьев Гримм, девушка погрузилась в авантюрный, блестяще написанный приключенческий роман «Путешествие к центру Земли» Жюля Верна. У Хосмена было прекрасное издание «Оливера Твиста», вышедшего из-под пера Чарльза Диккенса. Но, прочитав лишь несколько страниц, Фиби отложила эту книгу. Ей не нужно было читать произведение о страданиях ребенка, ей и без того было плохо. Фиби вспоминала о своем отце и о подругах.

Хосмен и Майлиус считали, что именно принадлежавшая ее отцу горнорудная компания стала причиной ужасной трагедии. Ошибались они или были правы, доказать не представлялось возможным. Но она точно знала, что компания Кью процветала, хотя и имела туманное представление о ее работе. Предприятия отца располагались по всей территории Великобритании. Время от времени он посещал их с инспекционными поездками, но Фиби с собой никогда не брал. Если девушка и знала о промышленности, сделавшей ее отца одним из богатейших людей Англии, то лишь весьма туманно – безликие рабочие добывают из земли руду, которую затем переплавляют и развозят по всей стране.

И лес, и каменноугольные шахты, и даже алмазный рудник на юге Африки – все это работало на процветание и честолюбие Филиппа Кью. Они прошли Красную Гавань. Фиби вспомнила, что место это упоминалось в деловых бумагах отца, но не более того. Ей было стыдно за свое невежество.

Исходя из лучших побуждений, Филипп Кью не давал дочери никакой информации о своем бизнесе. По его мнению, женщины не должны были забивать свои прекрасные головки вульгарными вопросами индустрии и торговли. Конечно же, Фиби была не столь наивна, чтобы считать, что отец ее в своих делах поступает как святой, но он был до мозга костей человеком порядочным, и потому Алекс Хосмен явно ошибался в том, что именно Кью стал причиной аварии на одном из рудников. Но убеждать его в невиновности отца было бесполезно.

Белоснежные чайки кружили в небе, то и дело ныряя за рыбой. Фиби отложила книгу и огляделась. Ледяной ветер трепал завязки ее чепца. На горизонте что-то сверкнуло. Прикрывая глаза от яркого солнца, девушка посмотрела в ту сторону и увидела узкую полоску суши серо-зеленого цвета.

Она встала и, похлопав по бедру, позвала Пушка проследовать за ней в рубку.

– У вас есть подзорная труба? – спросила Фиби у Грозного Рика.

Он кивнул и передал ей оптический прибор.

– Что, вы уже видите?

– Да, а вы?

– Пока еще нет. Глаза уже не те… – он провел пальцами по серой пряди.

Девушка посмотрела в трубу:

– Все так расплывчато…

– Это остров Мей, мисс. Он откроется перед нами постепенно… всему свое время…

Судя по тону Ричарда, этот далекий остров был ему чем-то особенно близок. Девушку частенько подмывало спросить, почему эти люди решили поселиться на этом диком острове и что интересного они там нашли. Но по какой-то причине ей не хотелось знать лишние подробности об Алексе и Ричарде. Фиби прекрасно понимала, что должна держать дистанцию между собой и теми, кто ее похитил. Девушка чувствовала, что, узнав об этих мужчинах несколько больше, станет относиться к ним по-человечески и полностью попадет под их влияние.

– Это не просто остров, – продолжал объяснять Ричард по мере того, как темная полоска впереди увеличивалась. – Это наш дом… Много удобных гаваней…

Постепенно изрезанная береговая линия острова стала вырисовываться из густого тумана. Стаи чаек летали вокруг парохода. Пушок лаял на птиц словно бешеный. Алекс Хосмен, стоя у руля, внимательно следил за берегом.

Теперь не нуждавшаяся в подзорной трубе, Фиби вернула ее Ричарду. Этот остров более всего напоминал девушке крепость, окутанную туманами, неприступную, защищенную остроконечными скалами. В бледное полуденное небо упирались шпилями вершины огромных елей. Дурман хвои стоял в воздухе. Березы блистали с возвышенностей острова золотой осенней листвой. Ярко-оранжевый мох облеплял скалы выше уровня воды.

Когда «Лаки» вошел в удобную, укрытую от ветров гавань, Фиби ощутила тревогу. Это и впрямь была крепость, окруженная острыми скалами и ледяной водой, и как только она сойдет на берег, то станет такой же узницей, как и заточенная в башне Рапунцель.

«Тем более, – добавила про себя она, – этот остров находится так далеко, что, вполне вероятно, никто никогда меня здесь не найдет».

«Как странно, – подумала девушка, чувствуя, как все ее существо наполняется страхом и отчаянием, – как все это до жути странно».

Эта же самая мысль приходила к ней и в ночь пожара. Фиби вспомнила, что тогда подумала о том, что бедствие подобного масштаба может навсегда перевернуть жизнь многих людей.

Однако она не верила, что останется здесь надолго. Девушка слышала, как Ричард с Алексом говорили о холодном сезоне, который должен был наступить в конце ноября и вынудить островитян искать спасения на большой земле. Да и Алекс Хосмен презирал ее. И не потому, что винил ее отца в аварии на шахте, а потому что считал Фиби неженкой. Алекс называл ее принцессой, как будто бы она сама считала себя представительницей благородного рода. Мужчина не скрывал своих издевок и по поводу того, что мисс Кью воспитывалась в традициях и условиях несказанного богатства.

Часами девушка спорила сама с собой по поводу того, открывать или нет всю правду Алексу Хосмену. Ведь он считал, что похитил невинную невесту у всесильного отца. На самом деле все было далеко не так.

Закрыв глаза, Фиби предалась мрачным рассуждениям. С холодной решительностью девушка постаралась не думать о других вещах. Она добралась до своей новой тюрьмы и должна была приложить усилия, чтобы выжить или бежать из нее.

Алекс Хосмен вытащил Фиби из огня в самый ужасающий момент ее жизни и, похоже, даже не догадывался об этом. А скорее всего, ему было все равно.

Люди, подобные ему, размышляла девушка, от рождения не были способны заботиться хоть о ком-то. Алекс был слишком груб, зол и дик. Кроме алчности, в сердце его ничего не было, а Фиби для него была лишь средством утоления голода стяжательства и мести. За время их путешествия он не сделал ничего такого, что заставило бы ее изменить свое мнение.

«Лаки» причалил у дощатого пирса. Над водой возвышалось покрытое мхом ветхое строение, пропахшее рыбой. Грозный Рик высадил пса на берег, и Пушок восторженно забегал по суше, оповещая о своем прибытии громким лаем. Фиби сошла следом, продемонстрировав куда меньшую радость. На твердой земле ноги ее не слушались, а густой туман приглушал все звуки.

Когда девушка оказалась на острове, ее охватило какое-то особое волнение. Едва ли не в первый раз после трагедии в Ипсуиче она осознала, что жизнь радикально изменилась. Впереди лежало неизведанное. Фиби мало что слышала об экспедициях и приключениях кроме того, как мероприятия эти весьма опасны и для женщины являются весьма неподходящим занятием.

Алекс Хосмен вряд ли догадывался, что вовлек ее в настоящую авантюру. А Фиби надеялась, что на острове найдет кого-то, кто ей поможет.

Услышав шаги за спиной, девушка, не поворачиваясь, спросила:

– Здесь что, никого нет?

– Теперь есть, – ответил ей Алекс.

Она наблюдала, как носится радостный Пушок, обнюхивая незнакомую землю. И вдруг пес скрылся в густом кустарнике.

Девушка гневно взглянула на молодого человека.

– Верните Пушка, пока он не заблудился!

– Сделай это сама… Я тебе не слуга!

– Вы слишком агрессивны, чтобы служить кому-либо.

В ответ Хосмен просто рассмеялся и пошел прочь помогать Грозному Рику нести сундук с припасами. Они свернули на тропу, что вела по краю болота к лесу. Фиби проследовала за ними, так как иного выбора у нее сейчас не было.

Тропинка походила на длинный зеленый тоннель, в конце которого мерцал туманный свет. Девушка направилась к этому свету. В конце концов она оказалась на вершине холма, откуда открывалась странная картина. Фиби не знала, как правильно назвать увиденное ею. Слишком маленькое поселение для того, чтобы быть поселком или деревней. Скорее, нагромождение построек вдоль вымощенной деревянными плахами дороги. И все же это было какое-то селение. Она взглянула на Алекса Хосмена.

– Ну, и что дальше?

– Вот мы и здесь, – ответил тот. – Мы дома.

– Это вы дома.

Все это напоминало девушке какую-то далекую бедную страну. Фиби с недоумением смотрела на бревенчатые дома и неизвестные дощатые постройки, радуясь дыму, струившемуся из каждой печной трубы. Она собиралась вступить в союз с этими людьми, завоевать их симпатии и сочувствие. Здесь она встретит кого-нибудь, кто поможет ей бежать.