Дебора Мей - Остров любви

– Хватит глупых вопросов, и быстро в трюм, – тоном, не терпящим возражений, произнес Хосмен. Ему не хотелось, чтобы мисс Кью хоть что-то о нем разузнала. – И молите Бога, чтобы отец поскорее купил вам свободу.

– А иначе что? – вспылила девушка.

– В противном случае вас ожидает долгая холодная зима.

Фиби поспешила снять с пальца кольцо с бриллиантом.

– Это стоит целое состояние. Берите! Только быстрее верните меня на берег.

Алекс сунул кольцо в карман, даже не взглянув на него.

– Нет! Так просто ты не отделаешься. Пусть твой папаша заплатит.

– Но вы же не можете держать меня на этой посудине всю зиму! – возмутилась девушка.

– Верно, – согласился Хосмен, – и поэтому нам лучше поторопиться.

– Вам это так просто с рук не сойдет! – выкрикнула Фиби.

Алекс взял ее за запястье и презрительно посмотрел заложнице в глаза:

– Вы что, так и не поняли, принцесса? Мне уже сошло это с рук.

От качки Фиби тошнило, но она решила держаться до последнего. Продрогшая до костей в своем мокром платье, она ждала, пока Алекс Хосмен не скроется в рубке. «Пират» Грозный Рик о чем-то с ним говорил. Похоже, они спорили. Затем оба склонились над столом, заваленным картами.

«Вот и хорошо, – с некоторой радостью отметила девушка. – Сейчас они не обращают на меня никакого внимания. Они, похоже, посчитали, что я пойду в трюм, рухну на койку и забьюсь в истерике».

Честно говоря, именно это она и собиралась сделать.

Девушка совершенно не знала, как поступать дальше. Вспоминая своих подруг, она понимала, что Гвенда сразу бы пошла на решительные действия. Она была из тех, кто и минуты не сидит на месте. Сьюзи бы отнеслась к этим мужланам с ярко выраженным презрением да еще бы совестила их за позорное преступление. А Белинда постаралась бы очаровать их и, усыпив бдительность злодеев, бежала. Так как договариваться с этими дикарями бесполезно, а любезничать с ними она не собирается – надо бежать.

В конце концов Фиби решилась. Она успела подсмотреть, как Алекс Хосмен крепил шлюпку на корме, и теперь девушке казалось, что она сможет самостоятельно спустить ее на воду.

Город еще был в пределах видимости. Но чем дальше «Лаки» отплывал от Ипсуича, тем слабее становилась надежда на спасение. Фиби необходимо было поторопиться.

Она нащупала механизм, который отпускал лебедку, и нажала на какой-то рычажок. Цепи жутко заскрежетали, и маленькая лодчонка, с громким всплеском упав на воду, завертелась позади парохода.

Оглянувшись, Фиби поняла, что находившиеся в рубке мужчины так ничего и не расслышали. Девушке было жаль оставлять собачку, но иного выхода она не видела.

О, если бы у нее осталась хотя бы капля мужества! Оказавшись в шлюпке, Фиби уже ничего не чувствовала, кроме леденящего страха. Ее обдало холодным фонтаном брызг, поднимающихся от гребных винтов. Девушка с трудом отвязала огромные узлы и уже через несколько мгновений оказалась в свободном плавании. Пароход быстро удалялся в северном направлении, и Фиби не могла поверить, что свободна.

Холодные волны перехлестывали через борт утлого судна. Громко рассмеявшись, девушка взялась за весла. Дикарь, насколько ей помнилось, греб с легкостью, но Фиби вода показалась тяжелой, словно камни. Вполне возможно, что девушка сумела бы сбежать, не соверши она одну ошибку. Оставшись в одиночестве на пароходе, собака подняла оглушительный лай. И Фиби молилась, чтобы его не расслышали сквозь шум гребных винтов. Но, к своему ужасу, девушка увидела, как пароход развернулся и, подобно лох-несскому чудовищу, стал надвигаться на нее. На борту находился один из похитителей с крюком-кошкой в руке…

В тесной каморке, где очнулась Фиби, были очень низкий потолок и узенькое вентиляционное отверстие для доступа свежего воздуха. Более всего это помещение напоминало маленькую, заваленную одеялами кладовку. В полумраке девушка разглядела свернутый кольцами канат, ящик с какими-то непонятными инструментами, кожаную рубаху и два предмета, особенно ее удививших, – детскую куклу и оригинальное издание романа Чарльза Диккенса «Оливер Твист». Она наткнулась на пустую бутылку, иллюстрированный «Фермерский журнал», кувшин с искрившимися мутно-зелеными камнями и ночной горшок.

Превозмогая боль, Фиби надела платье. Она уже не помнила, в какой момент стянула его, прежде чем рухнуть без чувств на койку. Пальцы не слушались, и девушке не сразу удалось справиться с пуговицами. С большим трудом она выбралась на палубу. Девушка посмотрела вокруг: сплошной туман; ни Ипсуича, ни берега и в помине не было видно.

Каждая клеточка ее тела болела. Фиби укачало, но желудок был пуст, и потому ее все равно бы не стошнило. Пушок вертелся у нее под ногами, но у девушки не нашлось сил хотя бы потрепать его по головке.

«Ты не Пушок, ты Предатель!» Алекс Хосмен стоял у руля, направляя пароход сквозь беспросветный туман. Он даже не обратил на нее внимания. К Фиби подошел Грозный Рик, державший в руках дешевую китайскую кружку.

– Чай, – сказал он вполне миролюбиво, протягивая девушке напиток. – Очень целебный. Помогает от морской болезни.

У Фиби не было сил спорить, и потому она взяла кружку, согревая о нее озябшие пальцы.

– Откуда он знает, в какую сторону плыть в таком тумане? – спросила девушка.

– Алекс выполняет мои приказания, – объяснил Грозный Рик. – Ведь это мой пароход. А куда плыть, мы прекрасно знаем. Так что ничего не бойтесь. Пока вы на борту «Лаки», вы в полной безопасности.

Безопасность. Более она не понимала значения этого слова.

Морская гладь успокоилась по сравнению с тем, какой она была… когда? – А который сейчас час? – спросила Фиби. Она потеряла счет времени.

– Верно, вы хотели спросить, который сейчас день? Вы проспали ровно двое суток.

Девушка чуть не подавилась чаем. Голова у нее закружилась, и Фиби поспешила присесть на деревянную скамью. Она смотрела на свои потрескавшиеся и покоробившиеся туфли. Целых два дня она проспала, не снимая их.

Должно быть, в чай было подмешано какое-то сильнодействующее зелье, потому как перед глазами у девушки все заплясало, а в следующую секунду она почувствовала, как теряет сознание. Чьи-то сильные руки подняли ее. Охваченная ужасом, Фиби очнулась и пронзительно закричала.

– Заткнись, – процедил сквозь зубы Алекс Хосмен. – Я просто отнесу тебя на койку.

– Отпустите меня, – прошептала она, перепуганная близостью его тела, запахом мокрой кожи и тем, как он сжимал ее в своих объятиях.

Когда Фиби вновь оказалась на койке, ее всю затрясло. «Нет, все-таки разница чувствуется», – говорила она себе, успокаивая рвущееся из груди сердце. Теперь все было по-другому. Просто этот мужчина, Алекс Хосмен, глубоко ее ненавидел. И именно ненависть не позволяла ему распускать руки. Девушке очень не хотелось, чтобы отныне ее вообще кто-либо трогал.

Она опять проснулась спустя несколько часов. Или дней? Ее разбудили шум паровых двигателей и мужские голоса. Фиби лежала, не шелохнувшись, пытаясь убедить себя в том, что это всего лишь навсего дурной сон, и что он очень скоро закончится. Пока глаза ее были закрыты, девушка представляла, что вновь находится в пансионе мисс Олборн, в своей собственной кровати и нежится на глаженых ирландских простынях. А через несколько минут войдет Гвенда с чаем и молочником на подносе, и они обсудят планы Фиби на сегодняшний день.

Однако пропахшее рыбой судно и Пушок, который нежно облизывал ее лицо, быстро развеяли эти фантазии. И опять же с большим трудом Фиби пришлось открывать люк и выбираться на палубу, где ее вновь поджидал Грозный Рик.

Старик снова предложил ей чаю.

– Нет, пожалуйста, только воду. Ваш чай навел меня на определенные подозрения.

– Да вы должны быть благодарны мне за хороший сон. Ведь это очень длительное и утомительное путешествие.

– А какова же его цель?

– Ну, тут все зависит от вашего отца. В том случае, если он выполнит наши требования, мы посадим вас на поезд в Хаддингтоне.

– Где? Вы сказали в Хаддингтоне? – переспросила Фиби. – Но ведь это же больше трехсот миль от Ипсуича!

– Мисс, ваши познания в географии просто поразительны. Для женщины вы делаете большие успехи. Но, если хотите, мы высадим вас на скале Басс… Вас по-прежнему не устраивает Хаддингтон?

Фиби сейчас было важно одно – как можно скорее вернуться к отцу, к нормальной жизни, скорее оказаться от этих мужланов подальше. Нарочито спокойно и деловито Фиби начала обсуждать план своего освобождения:

– А вы что, послали ему письмо?

– Нет, мы свяжемся с ним по телеграфу, – ответил Ричард.

– Что нужно вам от моего отца? – спросила Фиби.

– Справедливость, – просто ответил Грозный Рик.

– Я не понимаю, о какой справедливости идет речь?

«Пират» уставился в забрызганный иллюминатор.

– Наказание за убийство. Девушка истерически рассмеялась.

– Вы что, всерьез считаете, что мой отец кого-то убил?

– Я знаю это, – отрезал Ричард.

– Да ничего вы не знаете! – не выдержала Фиби. – Отец мой за свою жизнь и мухи не обидел. Он добрый христианин…

– Ему посчастливилось иметь дочь, которая ему верит. Но правда остается правдой.

– Хорошо, тогда поведайте мне вашу версию этой правды.

– Прошлым летом…

– Достаточно, Ричард, – над ними нависла черная тень Алекса Хосмена. – Тебе лучше пойти проверить котлы. Разве ты не это собирался сегодня сделать?

Грозный Рик молча кивнул и бросил беглый взгляд на Фиби.

– Обязательно чем-нибудь подкрепитесь. Вам еще понадобятся силы.

– Но вы, что… – и прежде чем девушка успела договорить, Ричард исчез в котельной.

Она с ненавистью посмотрела на Хосмена.

– Вы не дали нам договорить!

– Я все слышал.

– Но кто вам дал право вмешиваться?