Алан поднялся из-за стола, так и не дождавшись ответа от Оли. Подошел к ней, опираясь руками о стол по обе стороны от нее, наклоняясь к ее поднятому к нему лицу, вглядываясь в грустные, уже умоляющие глаза, в которых была такая непривычная обреченность и покорность. Самого перетрухнуло внутри от того, насколько дико и неприятно было видеть подобное именно в этих зеленых омутах, где черти сейчас угнетенно жались друг к другу в страхе и неуверенности, прекратив танцевать и буйствовать.

 - Я предпочел тебе другую, - четко и твердо говорил Алан, не сводя решительного холодного взгляда с этих глаз. – Ты не нужна мне. Я предлагал тебе остаться со мной. И не единожды. Трижды ты отказалась. Больше я не предлагаю, не прошу и не умоляю. Я не буду тебе отказывать, я не буду тебя прогонять. Но не жди, что ты получишь все, что захочешь. Ты согласна на подобное? Быть запасной? Развлечением на ночь? Удобным вариантом?

  Алан с жесткой усмешкой перехватил ладошку Оли, которой она гневно замахнулась, сверкая дикими обозленными глазами.

 - Что? Не нравится? Странно, прежде тебя все устраивало.

 - Прежде ты не вел себя так по-скотски, - прошипела Оля, вырывая руку из его захвата.

 - Привыкай, - обхватывая пальцами ее лицо, произнес блондин. – Теперь будет только так. У меня жена. Она – для меня главное. У нее будет моя забота, нежность и ласка. Тебе могу предложить лишь постель. Годится?

  Алану не трудно было сыграть нужные эмоции, пренебрежительность. Не трудно было показать, что все его слова о том, что у нее ничего не выйдет – не были пустыми, а все ее насмешки о том, как он ошибается, оказались таковыми. И у него была причина так поступать: ему нужно было увериться в том, что Оля не отступит ни перед какими трудностями в желании быть с ним. Она очень легко и просто отказывалась от него, от их общего счастья, и в том, что этого не произойдет снова, он не был уверен на все сто процентов, а на меньшее он не согласен. Да, он знал ее упрямство, видел истину в ее обещаниях, но этого было мало – нужно было испытать, проверить, убедиться на сто, на тысячу процентов!

  Оля гневно оттолкнула Алана от себя, бросила на него мрачный взгляд и вышла из кухни, а через миг хлопнула и входная дверь.

  Мужчина проводил ее взглядом, поджав губы и качая головой. Он вынужден был пойти на подобный риск, вынужден был убедиться в том, что Оля уверена в своих желаниях. И, не смотря на ее бегство сейчас, почему-то был уверен, что это просто всплеск эмоций – ей нужно подумать и успокоиться. Он обидел ее своими словами, принизил, не предложил того, на что она рассчитывала, разочаровал ее, ведь не оценил того доверия, что она предлагала ему. Но ей нужно было понять, что ее играм пришел конец, что он будет с ней не потому, что она победила и добилась своего, а потому что она нужна ему.

 - Что случилось? – задумчиво спросила Настя, войдя на кухню. – Куда убежала Оля?

 - Проветриться, - только и сказал Алан, оглядев девушку с ног до головы. – Ты уходишь?

 - Собиралась, - кивнула с сожалением брюнетка. – Но Лику нельзя оставлять одну.

 - Я останусь. Дождусь Ольгу, не переживай.

 - Ох, спасибо, - довольно, почти счастливо улыбнулась девушка.

 - У тебя свидание, - проницательно отметил Алан, хитро глядя на подругу.

 - Да, - неловко кивнула Настя, чуть смущенно даже.

 - Удачи.

 - Спасибо, - поблагодарила она и вышла из квартиры, а мужчина отправился в детскую к Лике.

* * *

  Настя вернулась поздно, но что заставляло Алана хмуриться так это то, что Оля не пришла раньше – было за полночь, а рыжей все еще не было. Ждать ее здесь он не намеревался, а потому поехал домой. Он вспомнил свои слова и почему-то вдруг задумался о том, что вся его задумка может полететь к чертям, если гордость и самоуверенность Оли преодолеют все ее прочие чувства. Он нисколько не хотел умалить первое, но со вторым нужно было что-то делать. Оля не умела полагаться на кого-то кроме себя, не умела доверять, не умела рассчитывать. А Алан не умел стоять в стороне. Как настоящий мужчина он желал заботить обо всех нуждах любимого человека, он желал опекать и защищать, ограждать от всех волнений и тревог – это была его потребность, его проявление своих чувств. А Оля не давала ему и шанса на подобное поведение. Она все желала контролировать лично, желала разбираться со всем сама. И для двоих таких людей рядом друг с другом нет места. И либо девушка уступит ему, либо у них ничего не выйдет. А блондин боялся думать, что ошибся в ней, засомневался, что зря рассчитывает на силу ее привязанности к нему.

  Дома Алан просто лег спать, в тревоге, сомнениях, но с решительностью и уверенностью в том, что все сделал правильно. Но ему едва ли удалось поспать пару часов, как его разбудил настойчивый звонок в дверь. Догадываясь, кто это, мужчина, потирая лицо в желании прогнать сонливость, пошел к двери.

  Это была Оля. Стояла на пороге, обхватив руками плечи, сгорбившись так непривычно и без вызова в гордо вскинутой голове. Смотрела на него в тишине несколько минут – пристально, грустно, загнанно и незнакомо. Алан же отвечал ей выжидательным взглядом, спокойным и равнодушным, как могло показаться. Потому что внутри все напряглось и застыло в ожидании вердикта его отношениям с любимым человеком. Именно сейчас все решится, именно сейчас выяснится, не напрасно ли он в очередной раз поверил этой девушке.

 - Я согласна, - предварительно сделав глубокий вдох, произнесла Оля, глядя ему в глаза.

 - Согласна на что?

 - Быть на вторых ролях. Быть любовницей, удобным вариантом – называй, как хочешь, - она сглотнула, опуская голову и пряча взгляд. – Только не отталкивай меня. Не оставляй.

  Голос был надтреснутым, хриплым и искаженным. Из него пропали привычная уверенность, насмешка, сарказм, он дрожал и был едва слышен. И сама девушка будто сдулась, будто эти слова раздавили ее, но не произнести их она не могла. И в этой ее фразе «не оставляй меня» было так много страха, так много боли и отчаяния, что Алан выругался мысленно за идею этой глупой игры. Но нужно было довести все до конца, раз уж он начал.

 - Входи, - отступая от порога, произнес Алан.

  Оля, все так же не поднимая головы, вошла в квартиру, застыв на пороге.

 - Пойдем. Уже поздно, завтра…тяжелый день.

  И, взяв ее за руку, повел в спальню, где уложив на постель, крепко прижал к себе, пряча довольное лицо и счастливую улыбку в рыжих волосах. И радовался он не тому, что сломил волю Ольги, ведь знал, что это лишь сделает ее сильней, знал, что в ее покорно склоненной голове уже зреет новый план по его завоеванию, что она все равно не сдастся. А улыбался тому, что не ошибся в ней, что убедился в силе и смелости с ее стороны признать свою перед ним слабость и зависимость. Это завтра он положит к ее ногам весь мир, завтра он предложит ей все, что она захочет, завтра она станет для него единственно ценной, дорогой и любимой женщиной. Это завтра она станет его приоритетом во всем, главным смыслом его жизни. Завтра будет беситься, злиться и гневаться за его игры с ней. Завтра закатит ему истерику и скандал, заставив пожалеть о том, что он так поиздевался над ней. А сейчас он был банально счастлив от того, что все это просто будет в его жизни. Будет она, с ее диким нравом и отчаянной силой, колдовскими глазами и непокорной душой, хитрой усмешкой на губах и вызовом в глазах. Будет принадлежать лишь ему одному – душой и телом, исполнив свое обещание остаться навсегда.

* * *

 - Ублюдок!

  И в стену полетела подушка с дивана.

 - Циник!

  Туда же отправилась вторая.

 - Сволочь!

  Ваза со столика, разлетевшаяся сотнями осколков по темному паркету.

 - Ублюдок!

 - Ты повторяешься, - со смехом уворачиваясь от чего-то снова стеклянного, заметил Алан.

 - И я еще не раз повторюсь! – прорычала взбешенная Оля, сверля его диким взглядом из другого конца комнаты. – Поиграть ему захотелось! Проверить, упырь недоделанный!

 - Ты плохо знаешь фэнтези – упыри мертвы.

 - Так и тебе недолго осталось! Потому что я тебя убью! – и в него снова что-то полетело.

 Эти двое метались по гостиной из угла в угол: Алан в ожидании удобного момента прекратить это безумство Оли, а Оля в поисках чего бы еще в него бросить. Оглядываясь по сторонам, она упустила тот момент, когда мужчина оказался рядом, перехватывая ее поперек талии и прижимая спиной к груди.

 - Успокойся, - мягко произнес Алан, не переставая улыбаться и с легкостью удерживая ее в руках.

 - Не могу! – рыкнула Оля. – Ты играешь со мной, как со зверьком! Ставишь на мне какие-то дебильные эксперименты! Так как я должна реагировать?!

 - Ты правильно реагируешь, - хмыкнул мужчина. – В этом вся ты. И за это я тебя люблю. За злость, за силу, за нрав, даже за твою вредность. Но я не мог не убедиться в последний раз. Мне нужно было это. Ты ведь сама знаешь, что не образец послушания, покорности и стабильности.

 - А тебе и не нужно все это, - фыркнула Оля, начиная остывать и прекращая вырываться.

 - Да, мне нужна ты такой, какая есть – со всеми своими заскоками и тараканами. Но лишь моя и рядом. Навсегда и со мной.

 - Я с тобой, Алан, - разворачиваясь в его руках, произнесла серьезно девушка, глядя ему в глаза. – Лишь твоя и навсегда. Я не уйду. Не исчезну и не брошу.

 - А я не отпущу. Больше нет, - решительно покачал головой блондин, вкладывая в эти слова и тон голоса всю свою убежденность и уверенность, властность. – Даже если ты захочешь уйти – я не отпущу. Я не буду спрашивать, не буду уговаривать. Ты поставлена перед фактом. У тебя больше не будет выбора – ты сделала его, когда произнесла фразу «остаться навсегда». Другого я тебе не дам.