Он довольно кивнул.

— Понимаю. Это и объясняет, почему ты такая тугая. Я был слишком груб с тобой?

Она опустила глаза, чтобы он не увидел правду, потом все же вскинула подбородок и встретилась с ним взглядом. Анжела снова сглотнула, понимая, что никогда не сможет ему соврать.

— Возможно, немного, — прошептала она. — У меня очень сильно все болело пару дней, и я с трудом могла передвигаться.

Он поцеловал ее в щеку, нежно, и это ее поразило.

— Прости, — мягко произнес он. — Я понимал, что должен проявить больше сдержанности и оставить тебя в покое после одного или двух раз. Но я не смог, потому что, черт побери, так хотел тебя, Ангел. Прошло слишком много времени с тех пор, как я чувствовал нечто подобное. Так что прости меня, несмотря на то, что это твоя вина — ты такая сексуальная.

Она дико подумала, что он сказал о ней потрясающую вещь, которую ей так не хватало, чтобы немного успокоить свои нервы и заставить почувствовать себя более уверенной в том, что она находилась рядом с мужчиной, который был гораздо опытнее, требовательнее и таким подавляющим, как Ник.

— Если ты не хочешь, чтобы я выглядела так сексуально, я могу носить один из своих рабочих костюмов и туфли на плоской подошве, — с ухмылкой ответила она ему.

Он поморщился.

— Ты имеешь в виду тот наряд, в котором ты была пару дней назад? Темно-синий брючный костюм и туфли на низком каблуке, и волосы ты закрутила в пучок? — Он отрицательно покачал головой. — Они совсем не хороши для тебя, Ангел, поверь мне.

Она уставилась во все глаза на него.

— Откуда ты знаешь…

— Я видел тебя, конечно. Ты спешила из «Старбакс» в офис, я был через дорогу, направляясь на ланч с клиентом. Я сделал все, чтобы ты не заметила меня, общение на работе не является частью нашего соглашения. Мне не нравится, когда ты носишь брюки, — резко произнес он. — Новое правило, когда ты со мной на тебе должны быть платья или юбки, или вообще ничего. Бикини или шорты, если я захочу увезти тебя куда-нибудь в более теплые края. И ни в коем случае не одной из этих уродливых задниц на плоской подошве.

Она подумала запротестовать, но с запозданием поняла, что ей больше не разрешено протестовать.

— Кстати, я не поблагодарила тебя за сегодняшний наряд. Он прекрасен, Ник. Особенно ожерелье. Оно напоминает мне…

— Ошейник, — он моментально дотронулся пальцами до золотого колье, дернув его к себе. — Да, это была отличная идея. Хотя, конечно, она более символична. Я не буду требовать, чтобы ты носила его все время, тем более, что ты получишь от меня много других украшений.

Анжела отложила вилку, с облегчением заметив, что ей удалось съесть почти все, кроме нескольких кусочков восхитительного ужина.

— Кстати об этом. Мне, на самом деле, не так комфортно с твоей…

— Бескомпромиссностью. Смирись. — Его голос звучал жестко. — Я сказал тебе, чего хочу — ты должна выглядеть определенным образом, в зависимости от моего настроения, и я ожидаю, что ты сделаешь то, что я прошу. И самый простой способ реализовать это, выбрать самому то, что мне нравится, и что я хочу видеть на тебе. Господи, большинство женщин, которых я знаю, даже не подумают дважды, чтобы принять дорогие подарки.

Она беспомощно пожала плечами.

— Мне кажется, что мне нужно время, чтобы привыкнуть. Большинство парней, с которыми я встречалась в Стэнфорде, предполагали, что я сама заплачу за свой ужин, даже если мы просто ходили в пиццерию. Я никогда не была ни в одном подобном ресторане, да еще три раза за одну неделю. Что касается одежды и украшений, пока я не начала работать здесь несколько недель назад, я предпочитала из одежды джинсы или спортивные штаны с кроссовками. Я удивлена, что до сих пор не споткнулась и не сломала себе шею на этих шпильках.

Он засмеялся, к нему вернулось хорошее настроение.

— Ты привыкнешь к ним, Ангел. В конце концов, твои длинные, великолепные ноги были созданы, чтобы носить шпильки. Теперь, не удивительно, почему твои идиоты бойфренды из университета никогда не раскошеливались на хорошую еду, но почему этого не делали твои родители? Для них деньги… проблема?

Она сразу же почувствовала, словно внутри у нее что-то захлопнулось, так всегда было, когда она была вынуждена обсуждать свою семью.

— Нет, на оба вопроса.

Ник провел своим длинным пальцем по ее переносице, по губам и подбородку, который он приподнял, чтобы она встретилась с его жгучий взгляд.

— Ты же понимаешь, что теперь обязана отвечать на мои вопросы. Больше деталей. Пожалуйста.

У нее буквально было на кончике языка — послать его на х*й, но Анжела поймала себя на мысли, что если она это сделает, Ник откажется заняться с ней сексом. Или даже опять с ней встретиться. Она вздохнула, сожалея о своем глупом решении прийти сюда сегодня вечером, но неохотно все же уступила его требованиям.

— Мои родители запросто могли себе это позволить. Они состоятельные, определенно не мега-богатые. Мой отец был подрядчиком в строительной фирме, которая построила кучу многомиллионных домов в Пеббл-Бич, Биг Сюр, включая наш собственный дом в горах Кармеля.

— Хм. — Ник допил свое вино. — Судя по всему, они могли легко водить тебя в хорошие рестораны время от времени. И помимо раздражающей неприязни, которую ты питаешь к еде, и которую я выбираю для тебя, ты намного лучше стала есть, особенно сегодня вечером, кстати, ты не отличаешься ужасными манерами за столом или чего-то похожим. Так почему же твои родители никогда не ходили в модные рестораны? Тем более, что Кармель и Монтерей переполнен ими.

Она долго смотрела на свой пустой бокал, размышляя, получиться ли у нее слизать капли со дна. Когда разговор заходил о ее семье, она предпочитала сначала как следует выпить, только так она могла вести эти беседы.

— Я не говорила, что они не ходили в модные рестораны. Они не брали меня с собой. Когда я стала достаточно взрослой, они оставляли меня одну дома, а пока я была маленькой подбрасывали бабушке или тети, или одной из моих сестер. Или кому-то другому, кому могла бы моя мать меня сбагрить.

Он приподнял плечи.

— Для родителей нет ничего необычного, время от времени желать провести вдвоем вечер.

— Согласна. Но хотя бы раз в неделю они ходили ужинать и смотреть фильмы. Плюс ночи телемоста, уроки бальных танцев, вечеринки итальянско-американской дружбы, собрание юниорской лиги, и еще полдюжины других групп или клубов, членами которых они являлись. В основном моя мать, но она тащила с собой отца на все эти торжественные ужины и вечера. Мать отказалась позволить незапланированному ребенку нарушить все ее планы спокойной и прекрасной жизни, которую она вела. И они никогда не приглашали на ужин, потому что я была бы нежелательным напоминанием, чем ей пришлось пожертвовать ради меня. — Анжела с отчаяньем оглядела стол. — Мне очень, очень нужен прямо сейчас бокал вина.

Ник не стал спорить, подозвал официанта и заказал два бокала «Пино».

— Спасибо, — прошептала она, закрыв глаза и отчаянно стараясь не заплакать. Она ненавидела говорить о своей бесчувственной, не любящей матери, ненавидела вспоминать насколько она чувствовала себя нелюбимой и одинокой, пока не стала взрослой, хотя чувство осталось, но притупилось, она ненавидела свою мать. И еще ненавидела потому что всегда знала, что это чувство взаимно.

— Твое вино, Ангел. Выпей.

Она открыла глаза и взяла бокал, сопротивляясь желанию осушить его одним глотком. Вместо этого она заставила себя делать маленькие, почти крошечные глотки.

— Мне очень жаль.

Анжела еле заметно повела плечами на его извинения.

— Я не первый человек, у которого было поганое детство. Не знаю, кто из нас был больше счастлив, когда я уехала в университет — мать или я.

— А как твой отец?

Она слегка улыбнулась.

— Мой папа — душка и муху не обидит, но он не такой настойчивый. Он высокий, как и я, мама почти на фут ниже, но он боится ее и делает все, что она говорит.

На этот раз она в один глоток выпила остатки вина, содрогнувшись, как только оно обожгло желудок. Ник спокойно забрал у нее бокал.

— Больше никаких семейных ужасов, — заявил он. — Мне не следовало настаивать, Ангел. Тем более, что я совсем не хотел расстраивать тебе сегодня.

— Я просто не привыкла говорить об этом, — призналась она. — Единственные, с кем я обсуждала свою семью — это мои лучшие подруги.

— Близнецы.

— Да. — Она упоминала девушек МакКиннон той ночью. — Они были для меня больше, чем мои собственные сестры. Но это не удивительно, учитывая, что мои сестры намного старше меня.

Ник наклонил голову.

— Мне кажется, я догадывался об этом. Сколько им лет?

— Марисе тридцать восемь, Дианна на два года младше. Им было шестнадцать и четырнадцать, когда я родилась, и они не были в восторге иметь маленького ребенка в доме. Или видеть сорока с лишним мать беременную.

— И мы снова говорим о них. Время поменять тему. Что ты хочешь на десерт?

Она с удивлением взглянула на него.

— Боже, ты хочешь сказать, что я, на самом деле, могу что-то выбирать сама?

Он двумя пальцами сжал ее щеку, достаточно сильно, это не был поддразнивающий жест.

— Умная задница. Да, ты можешь выбрать. И кстати, о твоей заднице.

Анжела ахнула, как только его огромная, теплая руку скользнула под ее плотно облегающее платье, пробираюсь к ее обнаженному бедру. Она была благодарна, что они сидели в затемненном, частном уголке за столом, покрытым тяжелой скатертью, которая полностью закрывала их нижнюю часть тела от посторонних глаз.

— У тебя такая мягкая кожа, — пробормотал он ей на ухо, пока ее рука решительно ласкала ее бедро. — Вот почему мне нравится правило без трусиков, я могу в любой момент дотронуться до тебя, когда у меня возникает желание. И независимо от того, что ты закажешь на десерт, это не самая прекрасная вещь, которую я собираюсь дегустировать сегодня ночью.