— Господи. — Она проглотила всю водку до конца, потрясенная до глубины души тем, что он только что сказал. — Нет. Не так. Я не… нет. Не буду…

— Шшш. Успокойся. — Ник осторожно стал массировать ей затылок. — Я не имею в виду игры родителей твоей подруги. Или, фильмы БДСМ, я думаю, ты и твои друзья по команде видели их. Я не говорю о кнутах, наказаниях и другом дерьме. Для меня это чересчур впадать в кинки. Но есть много различных других форм подчинения, Ангел. И если я решу, что ты, действительно, для этого подходишь, мы поговорим об этом позже. Не сегодня. Сегодня вечером мы познакомимся немного получше. А может даже намного получше.

Он поднялся, потянув ее вверх и махнув рукой хозяину, что они готовы отправится ужинать. Тут же неизвестно откуда материализовался официант, который провел их к определенно самому интимному и желанному месту в этом ресторане, расположенным в полуоткрытой нише.

На протяжении ужина Ник ни словом не обмолвился о подчинении или сексе или чем-то подобном, он не затронул ни одну интимную тему. Вместо этого, он развлекал ее историями, как учился в университете и был в Национальной футбольной лиги, потом они оба обнаружили, что имеют одинаковую финансовую специальность Стэнфорда и учились у некоторых одних и тех же профессоров, кратко он рассказал о своем головокружительном успехе в брокерском бизнесе, при этом ему удалось получить значительный объем информации о ее жизни.

— Признаюсь, очень мало знаю о волейболе, — произнес он. — Почему ты выбрала именно этот вид спорта для занятий в университете?

— Элементарно. Мне предложили стипендию. У меня не было другой возможности учиться в Стэнфорде. Мои родители… мама даже не хотела рассматривать такой возможности. — Она сделала глоток замечательного «Каберне», который он приказал подать к их стейкам — огромному бифштексу на косточки для себя и маленькому филе миньон для нее.

— Ты должно быть была адским игроком, чтобы выиграть стипендию, — признал он. — Стэнфорд имеет чрезвычайно высокие стандарты не только академические, но и в легкой атлетике.

Анжела кивнула.

— Да, я была довольно хороша. Я была игроком стартового состава, несмотря на то, что была первокурсницей. И в том году мы не выиграли национальный титул, но вернулись его с местью на следующие три.

Ник был весьма впечатлен.

— Три раза получали титул NCAA, а? Довольно впечатляюще. Ты должна беречь эти трофеи.

— Знаю. Хотя они не такие уж и ценные, как моя олимпийская медаль.

Он осторожно отложил нож и посмотрел на нее с выражением, напоминающим благоговение.

— Ты была в олимпийской волейбольной команде?

— Да. — Ее щеки зарделись от его взгляда. — Меня выбрали в сборную на летние игры в прошлом году. Мы победили.

— Золото? — Он смотрел на нее, не веря своим глазам, она кивнула. — Господи, я сижу за обеденным столом с олимпийским чемпионом! Это просто… Вау.

Она рассмеялась, но ей было приятно, что он так оценил ее заслуги.

— Хватит, кто бы говорил. Я уверена, что между университетом и профессиональной лигой ты собрал кучу MVP, all-Pro и Зал Славы. Плюс кольцо Super Bowl. Ни одна крысиная задница даже не вспомнит про волейбол на Олимпиаде, или кто завоевал золотую медаль в прошлом году.

Ник покачал головой.

— Но я никогда не выигрывал олимпийскую медаль, черт возьми, никогда даже не имел возможности участвовать в Олимпиаде. Это, наверное, мечта каждого спортсмена, понимаешь? Твоя семья должно быть невероятно гордится тобой. У твоих родителей есть Зал Славы, посвященный тебе в их доме?

Ее улыбка моментально исчезла, она потянулась за бокалом вина.

— Нет. Они… у них нет. Они не… давай просто скажем, что у все мои кубки и медали хранятся у меня. А что насчет тебя?

Ник, видимо, понял, что тема, касающаяся ее родителей, была для нее болезненной и тактично не стал заваливать ее вопросами.

— Тот же самое. Все мои награды и спортивные памятные вещи стоят в комнате у меня в доме. Но это потому, что оба моих родителя имеют тенденцию часто путешествовать. Отдельно, конечно. Они развелись, когда я был еще ребенком.

Прежде чем она смогла расспросить его об этом, он сменил тему, но Анжела почувствовала, что у него также, как и у нее, не было самых счастливых детских воспоминаний. Еще одно общее у них.

Ник долил себе вина, но отставил бутылку в сторону, не предлагая ей. Она уставилась на свой пустой бокал, а потом перевела взгляд на него, он отрицательно покачал головой.

— Не напивайся сегодня, Ангел. Тебе достаточно. Последнее, что я позволю тебе сделать сегодня — напиться.

Она смотрела на него так, как будто у него только что выросли рога, и он превратился в настоящего дьявола, с которым шутливо сравнивал себя.

— Ты шутишь, да? Я имею в виду, ты выпил столько же, сколько и я.

Он очень размеренно потягивал отличное «Каберне», его кофейного цвета глаза опасно прищурились.

— Я редко шучу, Ангел, и определенно не на эту тему. Ты достаточно выпила, вот и все. Что касается меня, у меня имеются хорошие семь дюймов роста и, возможно, целых семьдесят, восемьдесят фунтов в отличие от тебя. Моя переносимость алкоголя намного выше твоей.

Она подумала опять запротестовать или рассказать ему о конкурсах по выпивке, которыми она часто занималась с Лорен, но затем отбросила эту идею. Она чувствовала, что он не готов к компромиссу по этому вопросу, и она абсолютно не хотела его злить. По крайней мере, пока он не исполнил все сексуальные обещания, которые она видела в его поблескивающих глазах.

«Кроме того, — утешала она себя, — наверное, он прав. Я уже выпила немного и хочу помнить каждую секунду этой ночи».

И ее мучил маленький страх, что их ночь не перерастет в одну из любовных связей. Ник уже нарушил одно из своих правил — не встречаться с коллегой, но вряд ли он нарушит второе, собираясь встречаться с ней после сегодняшней ночи. Так что она, действительно, должна сделать все возможное, чтобы получить максимальное удовольствие, наслаждаясь этим сказочным ужином в одном из лучших ресторанов города, а затем получить столько дикого, неистового секса с невероятно великолепным мужчиной, сидевшим напротив нее, сколько сможет вынести. У нее не переставая крутились вопросы — сколько раз Ник сможет достичь эрекции за одну ночь, сколько времени все будет происходить между ними, насколько огромен…

— Ешь свой десерт. Знаешь, ты можешь запросто набрать в весе. Мне нравится… как ты выглядишь, но пять-десять фунтов будут смотреться на тебе, на самом деле, неплохо.

В очередной раз Анжела открыла рот, чтобы запротестовать, но Ник воспользовался этой возможность и засунул ей в рот огромный кусок лимонного шербета Мейера. Он ухмылялся, озорно поглядывая на нее, поскольку ее рот был полон, и она не могла высказать протест.

— Надо запомнить этот маленький трюк, когда ты в очередной раз начнешь пререкаться со мной, — хмыкнул он. — Просто засунуть тебе еду в рот.

Она смотрела на него, лихорадочно прожевывая, а затем сделала несколько глотков кофе.

— В следующий раз не такой большой кусок, хорошо? — Крикнула она. — Я чуть не подавилась.

— Прости. — Он изобразил поддельную сожалеющую улыбку, а потом перешел к своему собственному десерту.

Анжела туда-сюда возила остальную часть десерта по тарелке, Ник положил руку, остановив ее движения.

— Не верти шербет по тарелке, — сказал он твердо. — Съешь его. Пожалуйста.

И последнее, довольно неожиданное слово, произвело свое действие, и она неохотно, но умудрилась съесть хотя бы половину. Она попыталась съесть еще один кусочек, но содрогнулась, отодвинув тарелку.

— Я не могу, — призналась она. — Я обычно не… я съела сегодня вечером гораздо больше, чем обычно.

— Ладно, — произнес он. — В конце концов, я не хочу, чтобы ты сегодня напилась, но, черт возьми, я не хочу, чтобы тебе потом было плохо.

Он кивнул официанту и передал ему свою кредитную карту, черную карту AMEX, заметила она, не удивительно, что он стал одним из избранной группы, которым выпускались такие карты. Ник даже не посмотрел на общую сумму счета, просто написал размер чаевых и подписался размашистым почерком.

Он поднялся из-за стола и потянул ее вверх.

— Пошли. Ночь не делает нас моложе, а я ненавижу тратить впустую даже минуты своего времени. Особенно, — пробормотал он, притянув ее ближе к себе, — когда я мог бы этим минутам найти гораздо более приятное применение.

Она знала, что он почувствовал дрожь во всем ее теле, потому что понимающе улыбнулся, как дьявол искуситель, которым он и окрестил себя после совещания. Она поняла, что сейчас наступит точка невозврата, и если у нее имеется малейшее сомнение не пойти с ним, она должна сказать ему об этом прямо сейчас. В противном случае, он возьмет все, что она ему отдаст — тело, ум и душа, и она знала, что никогда уже не будет прежней.

Ник, видно, почувствовал ее неуверенность, пока они ожидали, когда камердинер подгонит его машину, поэтому стал растирать ей затылок, а потом опустил руку ей на шею.

— Ты уверена, Ангел? — спросил он, отклоняя ее голову и впиваясь своими темными глазами. — Вдруг ты стала выглядеть немного нервной.

Она прикусила нижнюю губу, запоздало осознавав, что опять не забежала в женскую комнату, чтобы освежить губную помаду и поправить волосы.

— Может немного, — призналась она. — Я не много испытывала, и думаю,… я вроде как побаиваюсь, что…

— Что? Что я буду разочарован, потому что ты не трахалась с десятком парней до меня? — Ник покачал головой. — Или несмотря на то, что ты смотрела порно в школе, ты не знаешь множество различных маленьких трюков?

Она пожала плечами.

— Возможно. Я не знаю, чего я боюсь. Другие… четверо, если быть точной, все они были молодыми парнями. Ребята из университета. Я никогда не… ты куда более… все, какими они хотели казаться. И я действительно боюсь, что не смогу справиться с тобой.