Он по-прежнему сжимает пальцы на моём горле, но недостаточно для того, чтобы задушить меня. Слышу, как он тяжело вздыхает, прикасаясь своим лбом к моему и опаляя тёплым дыханием моё лицо.

— Пожалуйста, отпусти меня, Джуд, — прошу я. — Ты не хочешь всего этого, как и я.

— Ты и понятия не имеешь, чего я хочу, — его голос низкий, нежный и властный, и это пугает меня. Я могу справиться с его характером и вспыльчивостью, но вот такие моменты, когда он нежен и добр, пугают меня больше всего, потому что в эти моменты я что-то чувствую к нему, что-то осязаемое и настолько настоящее, чего чувствовать не должна.

— Знаешь, чего я хочу, Тор? А? — его взгляд почти убивает меня. Это причиняет ему адскую боль. Он так много раз делал мне больно, но теперь его боль разрывает меня на миллион кусочков, что я никогда не считала возможным. Он отпускает моё горло и сжимает подбородок, заставляя меня посмотреть на него. — Я хочу, чтобы эта чёртова жизнь перестала иметь меня. — Чувствую, как он скользит по моей щеке грубым кончиком пальца, смахивая одинокую слезу. Без какого-либо предупреждения он прикасается своими губами к моим, целуя меня жёстко и безжалостно. Он целует меня так, словно владеет мной, и чертовски хорошо знает об этом. — Ты не хочешь уходить от меня, — мягко говорит он мне в губы, царапая мою кожу небольшой щетиной на лице. — Ты просто чувствуешь, что твоё желание остаться — это ошибка. Прекрати сражаться со мной.

Мой пульс скачет, как бешеный, пока он скользит своими губами по моим. Боже, я не могу этого сделать.

Открыв глаза, я встречаюсь с его пристальным взглядом.

— Джуд, я думаю, что люблю тебя, — выдыхаю я, прежде чем понимаю, что сказала это. Я никогда не собиралась признаваться ему в этом, но по-другому он не позволит мне уйти. Мне нужно, чтобы он осознал, насколько искажён путь, который мы выбрали.

Он отпускает мой подбородок и делает маленький шаг назад, создавая столь необходимое расстояние между нами. Его взгляд становится холодным, и в нём невозможно ничего прочитать. Сейчас передо мной стоит тот человек, которого я встретила в первый день, войдя в этот кабинет. Человек, который пугает меня — это тот человек, которого мне нужно было увидеть, прежде я уйду отсюда без оглядки.

Он вышагивает передо мной и проводит руками по волосам. Молчание кажется таким оглушительным в свете моей исповеди. Наконец-то он обращает свой взор на меня.

— Ты права. Ты должна уйти.

Я киваю, и боль, словно ножом, пронзает мою грудь. Это же то, чего я так добивалась, вымаливая, чтобы он меня отпустил. Так почему же тогда так неимоверно больно?

Я киваю ещё раз, опуская глаза в пол.

— Хорошо, — шепчу я, хотя в моём горле стоит ком. Я не жду его ответа, а просто покидаю офис. Завернув за угол коридора, я стремглав бегу в комнату Калеба. Я даже не стучу, просто поворачиваю ручку и открываю дверь, а затем падаю, закрывая её за собой.

В комнате никого нет, чему я очень благодарна. Конечно же, Калеб узнает об этом. Ему придётся, потому что ночевать сегодня я останусь здесь. Приподнявшись, я скольжу вниз по стене, пока слёзы предательски катятся по моему лицу. Дерьмо! Я должна была держать свой чёртов рот на замке. Почему я сказала ему об этом? Потому что я — идиотка, вот почему. Я сказала ему об этом, потому что на подсознательном уровне знала, что это выбьет его из колеи и заставит отпустить меня. Предполагаю, глупая девушка во мне убивается из-за отказа.

Я со злостью стираю слезы. Я зла на себя, очень зла. Это не его вина, серьёзно! Кто влюбляется в человека, который похищает тебя, а затем насильно удерживает? Я — та девушка, которая подверглась мучениям, и в результате сломалась. Девушка, которая пыталась приспособиться, чтобы выжить, даже если это означало стать кем-то, кого она никогда больше не узнает.

Я остаюсь в комнате Калеба, пока не начинает темнеть. Он заходит, когда я лежу на кровати в позе эмбриона.

— Я подозревал, что ты можешь быть здесь, — тихо говорит он. — Джуд искал тебя и просил, чтобы я проверил здесь.

Но не пришёл и не проверил сам, конечно же.

— Ну, я здесь, — мой голос звучит хрипло и опустошённо.

Он садится на кровать рядом со мной.

— Что происходит, Рия? — он заправляет непослушную прядь волос, лежавшую на лице, мне за ухо.

— Я попросила твоего брата отпустить меня, — шепчу я в ответ.

Он прищуривается.

— Вот как. Он не упоминал об этом. И как всё прошло?

— Это прошло так, как и всегда, когда Джуд не получает желаемого. Он хватает меня за горло и приказывает подчиниться ему, — я делаю паузу. — Только на этот раз всё закончилось не так, как обычно, — я дергаю за нитку в одеяле, в которое завёрнута.

У него расширяются глаза, и выражение беспокойства появляется на лице.

— Что ты хочешь этим сказать?

Подняв взгляд, я встречаюсь с его тёмными, полными сострадания глазами, которое не присуще его брату.

— Я сказала ему, что люблю его, Калеб, — даже для себя я звучу по-детски и сломлено. Жалко.

Он тяжело вдыхает, прежде чем продолжительно выдохнуть.

— И что он ответил? — Калеб даже не выглядит удивлённым. Как он мог видеть, а я нет?

— Он сказал, что я была права, и могу уходить.

— Чёртов козёл, — бормочет он, вставая и отворачиваясь от меня. — Ты же не собираешься этого делать, не так ли? Это не очень-то безопасно.

— Калеб, я влюблена в Джуда. В человека, который убил бы меня, не раздумывая, если бы я его подтолкнула, — я больше не уверена в этом, но я влюблена в этого убийцу, и думаю, мой разум не совсем в том состоянии, чтобы делать выводы.

— Он никогда не убьёт тебя, Рия. Уж поверь мне.

— Я ни во что больше не верю, — бормочу я.

Калеб остаётся со мной. Это совсем не мило. Не думаю, что когда-либо испытывала истинное горе. Моё сердце просто разрывается на части, и такое ощущение, словно оно разбивается на тысячи осколков, истекая кровью внутри меня.