Эль Кеннеди - Ошибка

Я протягиваю ему двадцатку:

– Планы меняются. Я куплю еду.

Он закатывает глаза и, бросив сладострастный взгляд на сиськи подружки Грейс, топает за билетами.

– Что собираетесь смотреть? – спрашиваю я Грейс.

Она улыбается:

– А ты как думаешь? – Грейс протягивает два билета, и я усмехаюсь, когда вижу на них название фильма со Стейтемом.

Ну конечно! Я и забыл, что она фанатка экшенов.

– Мы тоже идем на этот фильм. Давайте сядем вместе.

Подруга Грейс издает непонятный звук, напоминающий писк. Это как удивленный вдох, только с визгом. И этот один маленький звук уже говорит о многом.

Грейс показывает на свою подругу:

– Это Рамона. Рамона, это Логан.

Подруга окидывает меня взглядом с головы до ног:

– Я знаю, кто он.

Ох, проклятье. Я уже видел такой взгляд. Много-много раз, на лицах многих-многих женщин. Как если она представляет меня внутри себя, голым.

К несчастью для нее, мне не хочется воплощать в жизнь эту фантазию. Я полностью сосредоточен на Грейс, и в голове один за другим проскальзывают развратные образы. Например, ее остекленевшие глаза, когда мой язык впервые коснулся ее клитора. Или эти ее звуки с придыханием, которые она издавала, когда кончала. Или…

– Сегодня день рождения Грейс, – объявляет ее подруга.

Грейс морщится от смущения:

– Рамона.

– Блин, правда? – Я ухмыляюсь ей: – С днем рождения, красавица.

От меня не ускользает то, как ее подруга снова изумленно открывает рот, и то, как неловко переминается с ноги на ногу Грейс.

– Спасибо. – Она хмуро выпячивает нижнюю губу. – Сегодня мне девятнадцать. Убейте меня.

Я усмехаюсь:

– Похоже, ты не особо любишь дни рождения?

– Совсем не люблю. А благодаря моей маме я еще и до смерти их боюсь.

Ее подруга вдруг фыркает:

– О, а помнишь тот случай на весенней ярмарке? Когда твоя мама забралась на сцену во время выступления какой-то фолк-группы и зачитала тебе поздравительный рэп?

– Ты имеешь в виду, помню ли я тот день, когда изучала, каким образом мне можно освободиться от опеки своих родителей? – сухо спрашивает Грейс. – Во всех красках.

Рамона заговорщицки смотрит на меня:

– Я хотела пригласить народ к нам в общежитие и отпраздновать, но она пригрозила, что отрежет обе мои руки и скормит их мне, если я так сделаю. Так что мы нашли компромисс – сходить в кино.

Нас прерывает Дин, который, нахмурившись, взирает на мои пустые руки.

– Е-мое, ну почему мне все надо делать самому? – Но тут, словно вспомнив, что он находится в обществе двух прекрасных девушек, Дин широко улыбается: – Ну так что, ты нас познакомишь или как?

– Это Грейс, а это… – Черт, я уже и забыл имя ее подруги.

– Рамона, – подсказывает она сама, и теперь ее голодный взгляд сфокусирован исключительно на Дине.

Она может пожирать его глазами сколько влезет, но даю гарантию: как только Дин узнает, что она первокурсница, то тут же перестанет пожирать ее глазами в ответ.

Будучи заядлым бабником, Дин, однако, строго придерживается правила не иметь дел с первокурсницами. Не могу сказать, что виню его – достаточно вспомнить одну маньячку, преследовавшую его в начале прошлого года. Дин переспал с первокурсницей, которая после ночи бурной страсти решила, что они по уши влюблены друг в друга. И тут она начала появляться у нашего дома в любое время дня и ночи, иногда в одежде, иногда без, вооруженная цветами, любовными письмами и – это мое самое любимое – с вставленной в рамку собственной фоткой, на которой она красуется в хоккейном свитере Дина.

Порой, когда я засыпаю, мне до сих пор будто слышатся с улицы ее завывания: «Ди-и-и-и-и-ин!»

Нет нужды говорить, что с тех пор Дин избегает столь юных девиц. Он называет их прилипалами десятого уровня.

Мы вчетвером останавливаемся у торгового прилавка, чтобы Дин купил себе попкорн, и через несколько минут входим в темный зал кинотеатра, где только что начали показывать анонсы новых фильмов. Зал забит под завязку. Скорее сам Джейсон Стейтем появится здесь и расскажет о фильме, чем мы найдем четыре свободных места рядом. Но тут я замечаю несколько свободных сидений на двоих.

Девушки идут впереди нас, поэтому я склоняюсь к Дину и бормочу:

– Не возражаешь, если мы разделимся? Я хочу сесть с Грейс. Сегодня ее день рождения.

Взгляд приятеля тут же опускается на отменную задницу Рамоны.

– Согласен.

Когда я предлагаю то же самое девушкам, Грейс и Рамона утвердительно кивают. Рамона сразу же цепляется за руку Дина и что-то шепчет ему на ухо. Он усмехается, и они скрываются в темноте в поисках свободных мест.

Мы с Грейс следуем за ними. В середине зала, прямо у прохода, обнаруживаются два свободных места, и когда мы усаживаемся, она придвигается ближе и шепчет мне:

– Ты уверен, что твой друг не против сидеть с Рамоной? Потому что она будет приставать к нему весь фильм.

Ее губы практически касаются моего уха, и девушка просто невероятно пахнет. Я совершенно не разбираюсь в цветочных запахах, но в ее аромате есть что-то сладкое и нежное, и когда Грейс проводит рукой по волосам, меня тут же обволакивает исходящим от нее благоуханием.

– Не волнуйся. Дин может сам о себе позаботиться, – ухмыляясь, шепчу я ей в ответ.

Мы поворачиваемся к экрану, и анонс нового фильма тут же приковывает все внимание Грейс. Это какой-то боевик с множеством взрывов и убийств, с большими звездами и еще более большими пушками, и мне нестерпимо хочется поцеловать эту девушку, когда я замечаю радостное выражение на ее лице. Ее любовь к экшенам, оказывается, сильно заводит.

Не в силах остановиться, я беру ее руку в свою.

Она удивленно вздрагивает, но тут же расслабляется и, бросив на меня взгляд, улыбается мне, а потом снова переключает все свое внимание на экран.

Я до сих пор никак не могу разгадать ее. Она милая, но никак не наивная. Невинная, но в то же время Грейс кажется невероятно уверенной в себе. Она не забрасывает меня вопросами и не флиртует со мной. Черт, она даже ни разу не упомянула о том, что я играю в хоккей, а обычно именно это в первую очередь делают девушки, когда я знакомлюсь с ними.

Это просто какое-то безумие – я почти ничего не знаю о ней, но мое лицо уже побывало у нее между ног пару дней назад… о черт, теперь я думаю о ее киске.

Чудесно. Мой член вырос до чудовищных размеров.

Я неловко ерзаю на своем месте, борясь с желанием засунуть руку в штаны и незаметно там все поправить. Или засунуть руку в ее штаны и поздравить Грейс так, что она запомнит это на всю жизнь.

Но ничего не поделаешь. Вокруг то и дело раздается хруст попкорна и оберточной бумаги от конфет – бесцеремонное напоминание о том, что нас окружают люди. Я пытаюсь сосредоточиться на вступительных титрах, мелькающих на экране, но проходит десять минут, а отвлечься не получается.

Сколько нужно просидеть с эрекцией, пока не станет совсем плохо? Три часа? Четыре? Но ведь кино не может идти так долго, верно?

Боже, я, блин, надеюсь, что нет.

Впервые в жизни я не злюсь на Рамону за то, что она заставила меня на мой день рождения выйти в люди. Мне хотелось просто остаться дома, в тишине и спокойствии, но она сунула мне под нос билеты на фильм с Джейсоном Стейтемом, как суют ослу морковку. Мы достаточно давно дружим, так что Рамона знает все мои слабости – и всячески пользуется этим.

Но как же здорово, что сегодня ее козырем оказался Стейтем, иначе я бы сейчас не сидела рядом с Логаном.

При этом я до сих пор не разобралась в своих чувствах к нему. Он не произвел хорошего первого впечатления, когда умчался из моей комнаты в тот первый вечер, но наша вторая встреча была буквально оргазмической. Так что пока галочки стоят в обеих колонках – «за» и «против».

Ладно, в «за» можно поставить еще одну галочку – потому что на середине фильма он целует меня.

И это не легкий и быстрый поцелуй. Не томительная ласка губами. Это горячий поцелуй с языком, от которого мое сердце начинает биться сильнее и громче, чем оглушительные взрывы в фильме. Я полностью отдаюсь этому поцелую, ему, умелым движениям его языка и теплу его руки, которая обхватывает мой затылок.

Но сдавленное хихиканье рядом напоминает мне о том, где мы находимся. Я смущенно отстраняюсь, и взгляд Логана из-под полуопущенных век задерживается на моих губах, влажных и распухших от поцелуя.

Он наклоняется ближе:

– По шкале от одного до десяти, насколько сильно ты будешь переживать из-за того, что пропустила несколько минут фильма?

Я обдумываю его вопрос:

– Два?

– Слава богу.

Он поднимает меня с места. Мы сидели у прохода, и нам не нужно протискиваться вдоль всего ряда, чего так не любят кинозрители, и бесконечно извиняться. Продолжая держаться за руки, мы на цыпочках спускаемся по ступенькам. Недалеко от первого ряда я замечаю головы Дина и Рамоны, но они не видят нашего побега.

– Куда мы идем? – шепотом спрашиваю я.

В ответ получаю лишь озорную улыбку. Логан тащит меня по темному коридору к дверям кинозала, но вместо того, чтобы пройти сквозь них, он устремляется влево и поворачивает ручку двери, о существовании которой я до этого и не догадывалась.

Мы в кладовке. В кромешной тьме и где воняет чистящими средствами, но тут тело Логана прижимается к моему, и я ощущаю только его запах. Я ахаю, когда его губы накрывают мой рот, потому что ничего не вижу, вообще ничего. Но зато я могу чувствовать, ох как могу! Стальные грудные мышцы Логана под его футболкой с длинными рукавами. Обольстительные ласки его языка, который проник в мой рот через раскрытые губы.

Я обхватываю его руками за шею и охотно возвращаю поцелуй. В эту же секунду он прижимает меня спиной к стене, и его мускулистое бедро раздвигает мои ноги. Это неожиданное соприкосновение порождает волну возбуждения, которая прокатывается по всему моему телу.