Фраза «ну ты сама понимаешь» для Алисы означала только одно – у мамули очередной роман, и она находится на гребне экстаза. Н-да-а-а…

– …ты не представляешь, как вытянулось лицо директора, когда я попросила отпуск! «Да ты соображаешь, о чем просишь?!» Я-то как раз соображаю… – Дана резко махнула рукой. – Чертово место! Когда-то я думала, что поработаю в «Джерси» только год… максимум два… Передохну, наберусь сил… Но это же не ресторан! Это остров погибших кораблей! Прибило течением, и обратной дороги нет! Но нашему Карловичу ничего не оставалось делать, как отпустить меня, – я звезда. Пусть маленькая, но звезда. Другой такой они не найдут, я идеально вписываюсь в атмосферу, шикарно пою и… сверкаю!

– Угу, – равнодушно согласилась Алиса. Про остров погибших кораблей она слышала уже раз пятьдесят, про звезду и атмосферу тоже. Сейчас ее интересовало совсем другое…

Алиса выдернула из веера одну фотографию и нахмурилась – этого снимка раньше в коробке не было. Черно-белый, отличного качества и совершенно не потрепанный, будто его утром напечатали. Каменная мостовая, фонари, кусок вывески… Арбат. Точно Арбат! А на переднем плане – мамуля и молодой парень (невероятно похожий на Джорджа Клуни). Открытое лицо, ровные черные брови, широкий подбородок, несколько кривоватая улыбка. Откуда эта фотография и сколько ей лет? Десять? Возможно… Мамуля всегда прекрасно выглядела, и больше тридцати пяти ей сейчас не дашь, так что на ее возраст ориентироваться бесполезно. Моложе – это точно, но на сколько? Алиса поднесла снимок ближе. Нет, снимку больше чем десять лет… лет пятнадцать… одежда такая… ну, чудная…

– У тебя деньги есть?

– Угу.

– Ты можешь отвечать нормально? – Дана сморщила нос, закинула ногу на ногу и посмотрела на потолок. – Уже вечером я увижу море… не верится… одежды много брать не буду: купальник, пара юбок, платье, кофточки… А весной поеду в Турцию, и только пусть попробуют не дать мне нормальный отпуск. – Она повернулась к дочери и, наткнувшись взглядом на Ларец Удачи, добавила: – Опять тебе понадобилось это барахло, ты можешь не носиться по Москве хотя бы неделю?

– Кто это? – вместо ответа спросила Алиса и развернула фотографию картинкой к родительнице.

– А, – Дана вновь махнула рукой и фыркнула, – была в среду у Светки и забрала несколько старых снимков. Обалдеть! Год с ней не виделись, а она успела выйти замуж и развестись, теперь опять подыскивает кандидатуру на роль супруга…

– Ма-му-ля, – протянула Алиса, пытаясь прервать начавшийся поток слов (рассказы про одноклассницу Светку Лимонову никогда не были короткими).

– Не называй меня так! Терпеть не могу это старческое «мамуля»!

«Я знаю, – подумала Алиса, – но другого способа тебя остановить просто не существует».

– Чем знаменит этот парень, с какой такой радости ты сунула фотографию в Ларец Удачи?

– Посмотри повнимательней, – улыбнулась Дана, – возможно, догадаешься сама.

– Только не говори, что это Джордж Клуни, все равно не поверю.

– Да, похож, но не он, даже врать не буду.

– Актер?

– Нет.

– Спортсмен?

– Нет.

– Певец?

– Боже мой! Моя дочь совершенно не интересуется политикой! Стыд и срам! – Дана иронично покачала головой и, бодро вскочив с кресла, направилась в свою комнату. Пора собираться, а то так и на самолет опоздать можно.

Политика? Алиса приподняла брови и проткнула взглядом высокого черноволосого парня. Есть, есть что-то знакомое… Она редко смотрит телевизионный выпуск новостей, редко задерживается на нудных передачках, газеты и журналы пролистывает слишком быстро и похвастаться политической грамотностью не может. Но все же некоторая информация в голове оседает, и если в ней покопаться…

– Какой-нибудь журналист?! – крикнула Алиса.

– Бери выше… депутат Государственной думы! – донесся звонкий голос мамули.

Ого! О-го-го! О-го-гошечки! Такого улова еще никогда не было!

– Как его зовут?!

– Стыд и срам, – спокойно повторила Дана, возвращаясь в гостиную. – Надо же хоть иногда интересоваться тем, что происходит в стране.

– Ах, ах, ах, – передразнила Алиса. – Ты сама скольких депутатов знаешь?

– Нескольких, – неопределенно ответила Дана, стараясь до конца играть роль матери.

– Так как его зовут?

– Максим Юрьевич Северов. Он теперь такая важная персона – закачаешься! Плакаты с его портретами и девизами натыканы по всей Москве, неужели не видела? И в новостях постоянно мелькает. Я, честно говоря, не очень слушаю, о чем он там разглагольствует, но вроде выступает по делу и кашу по тарелкам не размазывает.

Алиса пожала плечами – видела или нет… Раньше депутаты ее совсем не интересовали, а сейчас… Если нарыть компромат на Северова, то… За такую «бомбу» можно получить кучу денег.

– А где ты с ним познакомилась?!

– У друзей… м-м-м… у Светки, – Дана вытащила из ящика зарядку для мобильника и на миг замерла, – да, точно – у Светки. Кажется, он приятель ее двоюродного брата…

– А когда это было? Сколько лет снимку?

– Да больше десяти лет! Я хорошо получилась, правда? Ты не знаешь, куда я могла убрать бежевую сумку? Ту, что с цепочкой на кармане? – Дана вновь выскочила из комнаты и, вернувшись уже с сумкой, продолжила: – Северов тогда учился в институте и мечтал о большом будущем, постоянно бубнил какую-то ерунду и толкал теории… В жизни бы не подумала, что он добьется таких успехов. Сейчас-то он мужик видный, а раньше производил совсем другое впечатление. Ребенок, как есть ребенок. Представляешь, Светка не хотела отдавать фото, жадничала. С некоторых пор она его хранила как зеницу ока и друзьям показывала – вот, мол, какие у меня знакомства имеются. Ха! Я ей пообещала в следующий раз показать наш Ларец Удачи – она от зависти лопнет! Так, где мой крем для рук?..

Алиса наблюдала за суетливыми движениями матери и думала, прикидывала… Есть шанс раздобыть адрес Северова и есть шанс узнать что-нибудь горячее о его личной жизни – тетя Света любительница поболтать и посплетничать, уж она-то про знакомого депутата должна знать все. Морально, аморально, опасно, не опасно – да ну, ерунда! Это будет охота года! Нет – охота века!

– …а сфотографировались мы на Арбате… Первое мая – народ гуляет… Светка натерла пятки новыми туфлями – уж это я хорошо запомнила, целый час аптеку искали, чтобы купить лейкопластырь… а какие вкусные пирожные продавались в магазинчике при ресторане «Прага» – со взбитыми сливками, объеденье! Вернусь я скорее всего в среду, там видно будет… понедельник и вторник у меня и так выходные, а на сегодня, субботу и воскресенье я отпросилась…

– Северов женат? – перебила Алиса, убирая в коробку разложенные на диване фотографии… все, кроме одной.

– Нет. Не понимаю, чего он тянет. Холостой политик… хм, есть здесь какая-то недоработка. Ему для карьеры обязательно нужна положительная жена, которая будет заниматься благотворительностью и смотреть на него раскрыв рот. Подруга и соратница – этакая отличница без пятен на репутации.

– Крупская, – усмехнулась Алиса.

– Почти, внешний облик в наше время тоже очень важен. Аккуратная, приятная, мягкая, женственная, без выпендрежа – вот такая бы подошла.

– Значит, если у него роман с какой-нибудь манекенщицей – это не есть хорошо…

– Ну, манекенщицы разные бывают, у особо раскрученных и различных «миссок» – победительниц конкурсов красоты – благотворительность прописана в контрактах, хотя такая жена для политика скорее минус, чем плюс. Модели не всегда могут похвастаться гладким прошлым, да и настоящим… – Дана отправила в объемную сумку косметичку, застегнула молнию и удовлетворенно добавила: – Осталось только принять душ, одеться – и я готова!

– Ты знаешь, где он живет?

– Алиса…

– Давай пропустим лекцию о нравственности. Хорошо?

Дана плюхнулась в кресло и строго посмотрела на дочь. Последнее время разговоры на подобные темы проходили по следующему сценарию: профилактическая беседа «ты девушка, и заниматься подобным – дурной тон», потом фразы из серии «папарацци рано или поздно получают по шее», а затем скомканная концовка «возьмись лучше за молоденькую звезду – пусть не расслабляются». На молодых и успешных у Даны Григорьевны Бестужевой была самая настоящая аллергия – чесалось абсолютно все.

– Мне сейчас некогда, – решила она сократить лекцию до минимума, – но я тебя прошу – оставь Северова в покое. Неужели ты не понимаешь, что с политиками лучше не связываться – у каждого по два пистолета и по десять телохранителей. Понятно?

– Угу.

– Обещаешь?

– Обещаю. Только мне нужен его адрес, – Алиса наклонила голову набок и улыбнулась.

– А что ты будешь делать, когда он отправит тебя в ближайшее отделение милиции?

– Ничего особенного… предъявлю этот снимок и скажу, что моя бесподобная, сногсшибательная мама его давняя знакомая, и мы всего лишь хотели сделать сюрприз… Бла-бла-бла… – Алиса помахала фотографией и добавила: – Еще я скажу, что верю в правосудие, светлое завтра, мир во всем мире и мечтаю пополнить ряды партии, лидером которой он является. Надеюсь, партия не коммунистическая.

– Ты неисправима! – Дана засмеялась, замотала головой и направилась в ванную. Как же не хочется думать ни о чем другом – море, море, море… Андрей. Андрюша. Небольшие кафешки, лотки с сувенирами, экскурсионный автобус… Северова ей подавай… Надо еще взять гель для душа и маникюрные ножницы… Андрей, Андрюша. Как же будет хорошо, как же будет замечательно…

Дана включила воду и скрепила заколкой на макушке рыжие волосы. В Москву она вернется совсем другой – отдохнувшей и помолодевшей лет на десять. Пусть Алиса делает что считает нужным, в конце концов она девочка взрослая. Так, какие еще есть аргументы? Светка действительно знается с Северовым (ну… почти знается… остались же какие-то связи…) – особых проблем не будет, да и юной искательнице приключений не помешает хорошая взбучка, может, перестанет шляться по улицам с фотоаппаратом! Алису все равно уже ничем не остановишь. Самое правильное – проконтролировать… Вот Светка и проконтролирует, подстрахует в случае чего… Море, море, море. Андрей, Андрюша. А если ситуация повернется другим боком и в Интернете появятся скользкие снимки с физиономией Северова? Тогда это вообще не ее проблемы! Это проблемы депутата Государственной думы…