— Болит?

Скривив губки, я приподняла брови.

— Нет, конечно, нет.

— Ты вздрогнула, когда я дотронулся до него.

— Думаю, это рефлекс. Я не контролирую его. — Комната погрузилась в тишину, слышались только наши с Дэвидом зеркальные вздохи.

— Защищать себя от собственной матери, — сказал он наконец. — Я не знаю никого, кто может сделать это.

Это было странное заявление и мне стало интересно, что он имел ввиду. Возможно, у него тоже проблемы с родителями?

— Что ж, это было давно. И никогда не повторялось вновь. Мой отец оставил маму на следующий день, и я ушла вместе с ним.

— Твой отец кажется умным человеком.

— Это так, — согласилась я. — Но мама так и не оправилась. Она думает, мы отказались от нее.

— Что это значит? — мягко спросил Дэвид, заметив, как изменился мой голос.

— Так странно, говорить об этом. Думаю, с тех пор, как это случилось, я не с кем не разговаривала о тех событиях.

— Как? Как насчет… — Он замялся. — Как насчет Билла?

Я с подозрением уставилась на него.

— Ты именно сейчас хочешь поговорить о нем? — Из меня вырвался нервный смех, который я быстро замаскировала зевотой. — Нет, ты прав, я совсем забыла. Конечно, я рассказывала Биллу.

Как я могла сказать, что это не так, не испугав его. Что Билл никогда не спрашивал меня об этом шраме? Что я только что поделилась с ним чем-то очень личным, чем не делилась даже с мужем?


Глава 24

Проснувшись, я осознала, что мои глаза припухли, сама я лежу на незнакомых шелковых простынях, а между ног ощущается липкая влага. Сильные руки обнимали меня сзади, прижимая к незнакомому телу. По мере того, как возвращалась память, внутри меня расцветало чувство вины и все сжималось. Прежде чем я успела вспомнить в мельчайших деталях прошлую ночь, у меня за спиной зашевелился Дэвид. Отодвинув волосы в сторону, он прижался губами к изгибу моей шеи. Я с трепетом прикрыла глаза, и стон сорвался с моих губ.

— Совершенство, — прошептал Дэвид в мою кожу.

Тело мгновенно напряглось, и я в ужасе распахнула глаза. Ночная тьма ушла и в жестоком солнечном свете на меня обрушилась жестокая реальность.

— О, — все, что я могла сказать, приподнявшись на слабых руках и тщательно избегая взгляда Дэвида. Глаза жгло от недостатка сна, но моя усталость была только физической. Я посмотрела на часы, удивляясь, как мое тело могло пережить эту ночь. Шесть утра. Стыд и чувство вины давили на меня так сильно, что я смогла забыться лишь на несколько часов, а сейчас будто бы очнулась ото сна.

— Я должна идти.

Это вышло резче, чем я планировала, но все, о чем я могла думать — это, что мой муж в скором времени должен быть дома. Да еще и о том, что я не знала, как смогу покинуть Дэвида в данный момент. Я разрывалась между этой мыслью и желанием остаться с ним навсегда.

И тогда я позволила себе посмотреть на него. Белая простынь прикрывала его мускулистый живот, а сам он закинул руки за голову, пока наблюдал за мной. Я представила, как выгляжу: спутанные волосы рассыпались по плечам, а подводка, скорее всего, размазалась вокруг глаз. Дэвид же выглядел неизменно идеальным независимо от времени суток.

— Останься, — сказал он. Это была не мольба, просто просьба. Я знала, что если позволю себе уступить, мои тревоги, мои страхи, мои запреты, все это улетучиться под его взглядом. Я сама растаю под этим взглядом.

Но я больше не казалась себе сексуальной авантюристкой. Я просто чувствовала, что сделала что-то неправильно. Тупая боль начала стучать в висках, пока я искала что-нибудь, чем можно прикрыться. Я слышала, как Дэвид поднялся, и когда я развернулась в его сторону, он уже натягивал нижнее белье. Его мускулистое тело, которое при дневном свете я могла рассмотреть во всех подробностях, было крепким и стройным, и мне понадобилась каждая унция моей силы воли, чтобы не затащить его обратно в постель. Он собрал простынь со своей стороны и предложил мне.

Завернувшись в нее, я встала, и мы с Дэвидом уставились друг на друга, находясь по разным краям кровати. Я могла бы ожидать, что напряжение между нами спадет, ну хоть чуть-чуть, но этого не произошло. Наоборот оно усилилось, стоило моему телу вспомнить все, что произошло ночью. Мне снова хотелось отдаться Дэвиду, ощутить вес его тела на себе. Даже без слов, я знала, что он чувствует то же самое, учитывая взгляд, которым Дэвид смотрел на меня, или его почти эрегированный член.

— Мне нужно в ванну, — произнесла я, переминаясь с ноги на ногу. Дэвид кивнул. Я быстро оглядела спальню, что сверкала солнечным светом и белизной, за исключением стены из серого камня, которая находилась за кроватью. Оказавшись в ванной, я захлопнула за собой дверь. Она выглядела также красиво и безукоризненно, как спальня. Здесь было еще больше камня и стеклянная душевая кабинка, из которой открывался вид на озеро.

Опустившись на унитаз, я провела руками по лицу. Я действительно сделала это. Я предала, обманула, солгала. И с кем? С Дэвидом, который возможно делал это тысячи раз до этого. Мне стало интересно, для него было нормой, позволить женщине остаться на ночь. От этой мысли я с силой прижала кулаки к глазам, пока перед ними не заплясали белые пятна. Это уже не важно, он получил, что хотел. Момент, о котором я тайком фантазировала. Но следует. А я нет? Это был сказать, что реальность намного превзошла мои фантазии. Чувствовать, как его кожа соприкасается с моей, чувствовать, как его длина заполняет и растягивает меня изнутри. Он обращался с моим телом так, будто оно принадлежало ему.

Я в отчаянии затрясла головой. Нет. Я сделала намного больше, чем просто осуществила свою фантазию. У меня были муж, семья, и жизнь заставит меня ответить за это. Что я натворила?

Что-то абсолютно неправильное. Что-то большее, чем я могла представить. Что-то, что никогда не нужно было начинать.

Пока ополаскивала руки, я украдкой бросила быстрый взгляд на свое отражение. Я оказалась права по поводу смазанного макияжа, красных глаз и спутанных волос. Синяк на лице стал хорошо заметен, но это больше не волновало меня. Разве я выглядела по-другому? Как должна выглядеть гулящая жена? Может быть, где-то на моей коже должна появиться яркая алая отметка?

Намочив большой палец, я вытерла подтеки туши под глазами. Затем провела рукой по волосам, начиная от корней. Мне нужна щетка, мне нужно привести волосы в порядок. Это было единственное, что я могла контролировать в данный момент. Мои пальцы застряли на нескольких спутанных прядках, и я закусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда меня окатила легкая волна холодного липкого пота.

Открыв дверь, я увидела, что Дэвид ждал меня, сидя на краю кровати в этих своих обезоруживающих спортивных штанах. Я прислонилась к дверному проему.

— Мне нравится твоя прическа, — сказал он, кивнув на меня подбородком.

— Не-а. Если предоставить их самим себе, мои волосы просто сведут меня в могилу. Не знаю, как с ними справиться, — ответила я, перебрасывая пряди за плечи.

— Мне нравится, как они лежат сейчас. Немного взъерошенные.

— Дэвид, прошлая ночь была… — я позволила фразе повиснуть, туже завернувшись в простыню.

— Была, — согласился он, медленно кивнув. А затем: — Все, что я сказал, было всерьез.

— О моих волосах? — пошутила я.

— Нет, — ответил он серьезно.

— Тогда что же?

— Все. Что я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Что у меня есть чувства к тебе. Что ты совершенство, — сказал Дэвид, и на его губах появилась похотливая улыбочка, которая невероятно сочеталась с его растрепанными чернильными волосами. — Я хочу больше, Оливия.

Я лишилась дара речи. Наша связь стала только прочнее после того, что мы сделали.

Впервые у меня появилась мысль: что если он действительно заботится обо мне?

— И я имел ввиду именно то, что сказал.

Мне необходимо было прервать поток признаний. Мы не могли продолжать этот разговор, слишком много ущерба уже было нанесено.

— Я недостаточно хороша для тебя. Я, я не знаю… сломлена и… и замужем. Поверь мне, когда я говорю, что для нас нет другого пути.

На мгновение он прикрыл глаза, а затем снова распахнул их.

— Ты сломлена? — спросил Дэвид с выражением отвращения на лице. — И ты говоришь, что ничего не можешь предложить мне? Как, твою мать, ты можешь мне сказать такое после прошлой ночи?

— Я понимаю. Быть с тобой прошлой ночью было, — мой голос дрогнул, пока я пыталась найти слова. — Освобождением, я имею ввиду не только сексуальность. Но это не меняет того факта, что я принадлежу другому мужчине.

Дэвид поднялся с кровати.

— Не делай этого, — я подняла руку, инстинктивно делая шаг назад. Он прищурился и его лицо закрылось. В ответ мое сердце забилось еще быстрее. Дэвид пошел ко мне, чеканя шаг.

— Все идет не так, как должно, — воскликнула я. — Это не может повториться.

— Оливия.

Это был приказ; он, должно быть, знал, что делал со мной. Дэвид уверенно потянулся ко мне. Наверно его минута слабости прошла. Обняв меня, он поцеловал мою раненую щеку, шею, плечо. Я лелеяла ощущение его губ на своей коже, осознавая, что это последний раз. Одолеваемая этими мыслями, я начала беззвучно плакать в его объятиях. На этот раз я плакала не от чувства вины или сожаления, а от осознания того, что я теряю. Дэвид притянул меня ближе и позволил лить слезы на его широкой груди. Пока его огромные руки ласкали мою спину, простынь соскользнула мне на бедра. Мои соски затвердели, и я чувствовала его ответное желание, упирающееся мне в живот.

— Ш-шш, — прошептал он мне на ухо. Нагнувшись, Дэвид поцеловал меня в губы, прижавшись к моему мокрому лицу и разделяя со мной мои слезы. Его рука соскользнула с моей спины под простыни, и он медленно начал массировать мою задницу, вновь вызывая во мне огонь желания. Мои ноги инстинктивно задрожали.