Виктория Холт - Опрометчивость королевы

Мадам де Гертцфельдт проявила благоразумие, должна была признать баронесса, благоразумие, которым она так славится и которое сделало ее главной правительницей при брунсвикском дворе.

* * *

– Я не должна идти на бал! – кричала Каролина, и глаза ее метали молнии. – И почему же, позвольте спросить?

– Потому, – отвечала баронесса, – что вы слишком молоды ходить на балы. Решили, что вы не пойдете.

– Я… слишком молода… да я ходила на балы до замужества Шарлотты. Что же, видно, я становлюсь все моложе, мадам! И все-таки почему это я вдруг стала слишком молодой?

Баронесса сказала, что обсуждать нечего, ей отдали распоряжение, и она должна его выполнять.

– Так это распоряжение моей матери, не так ли?

– Так было решено, – ответила баронесса.

– Перестаньте вещать, как глупая старая гадалка. Говорю вам, что я пойду на бал… пойду… пойду…

Когда Каролина впадала в такое состояние, это всегда пугало, ее глаза, казалось, чернели, лицо багровело.

Баронессе ничего не оставалось делать, как покинуть строптивицу.

* * *

Каролина лежала на постели, сжимая от ярости кулаки.

– Я должна пойти на бал, – бормотала она, – может быть, сегодня самая важная ночь в моей жизни. Может быть, я встречу любимого. Я пойду на бал. Я хочу. Почему они меня останавливают? Вон Шарлотта вышла замуж в шестнадцать. А мне почти шестнадцать, и все равно не разрешают идти на бал. Я этого не потерплю. Не потерплю.

Но что она могла поделать? Она понимала, что бессильна, и это вызывало ее гнев. «У меня нет бального платья? Ерунда. Ерунда. Я надену старое. Я что-нибудь надену… Я приду в костюме Афродиты. Я приду, как все».

Из ее груди вырывался булькающий смех, она не могла его сдержать. Вот она входит в зал Афродитой. И она потребует объявить о ней. «Милорды и миледи, принцесса Каролина не смогла посетить бал из-за тирании родителей, вместо нее Афродита поднялась из пены морской… и пришла на бал».

И вот она входит… нагая. Можно представить себе лицо мамочки!

– О, моя дорогая, как шокированы были бы все при английском дворе, если бы видели подобное!

А почему, хотелось бы знать. Кузен Георг, принц Уэльский, тоже шокирует многих при дворе. Он не выносит ограничений. Какие унылые эти родители! И как они портят жизнь детям!

Нет, даже она такого не сделает. Однако что-нибудь надо придумать. Изобретательность – ее конек. Она уж придумает, как их наказать за то, что не разрешили ей побывать на балу.

* * *

Из окна Каролина видела подъезжающие кареты. Люд заполонил улицы, чтобы увидеть прибытие гостей в роскошных нарядах и сверкающих драгоценностях. Во дворце герцога давали грандиозный бал, а принцесса Каролина не могла насладиться этим потрясающим зрелищем!

Ее воображение рисовало отца и мать на самом верху огромной лестницы, они встречают гостей. Глубокие книксены дам, поклоны мужчин, и заправляет всем мадам де Гертцфельдт. Все знали, что она и была настоящей хозяйкой. Если кто-то хотел милостей, то шел к любовнице, а не к жене.

И она, Каролина, должна быть там, около родителей, должна принимать поклоны – дань уважения дочери хозяев дома.

Никто из детей там не присутствовал. Разве только она и Фредерик Уильям могли оказаться на балу, но он совсем малыш.

– А мне уже шестнадцать, – рыдала она. – Это так жестоко и зло – не разрешить мне побывать на балу. Они поплатятся за это.

Она рассмеялась, обдумывая план, который весь день не выходил у нее из головы. Она предчувствовала, что он более реален, чем появление Афродиты, и больше огорчит их. А, так им и надо!

* * *

Сейчас отец откроет бал. В эту самую минуту. Она разделась, разбросав одежду по комнате. Потом достала из шкафа баночку клея и размазала его по лицу. То, что получилось, заставило ее расхохотаться. Это было ужасно, она выглядела, как призрак. Каролина закатила глаза, изображая агонию. Чудесно! Она выглядела умирающей при последнем вздохе.

После чего забралась в постель и начала кричать.

Вбежали две служанки.

– Я… я умираю, – с трудом выдавила она. – Пожалуйста, ступайте… быстрее… позовите герцога и герцогиню.

Служанки уставились на нее, а она упала на подушки, из ее горла исходили странные прерывистые звуки. В ужасе служанки выбежали вон.

Каролина представила себе сцену на балу: вбегают перепуганные служанки, забыв об этикете, сообщают ужасную новость.

* * *

– О Боже мой, – промолвила герцогиня, она была близка к обмороку.

Но рядом с ней находился герцог.

– Мы сейчас придем. – Он посмотрел на мадам де Гертцфельдт, на нее всегда можно было положиться в трудную минуту.

В спешке покидая дворцовый зал, он слышал, как она объясняет гостям, что принцесса Каролина почувствовала себя плохо, вот причина временного отсутствия герцога и его жены.

Весь зал загудел, как улей, от этой новости. Принцесса Каролина внезапно заболела. Ну, что за несчастная семья! Еще эти три мальчика…

В это время в спальне Каролины родители в отчаянии смотрели на ее перекошенные черты, искаженные агонией.

– Мое дитя, – плакала герцогиня, – где болит? Умоляю… скажи нам… если можешь.

Каролина едва сдерживалась от радости.

– Я… я не могу больше скрывать, – выпалила она. – Я… у меня схватки. Умоляю, пошлите за акушером.

– О Боже мой! – снова вскрикнула герцогиня.

– Этого быть не может… – побледнел герцог.

– Да, да, – кричала Каролина. – Я так боюсь. Я должна родить ребенка… и если вы не пошлете за акушером, я умру… и ребенок тоже.

Герцог обернулся к герцогине.

– Велите послать, – сказал он. – Ради Бога, зовите акушера.

Каролина стонала и кричала:

– Схватки… начинаются. Торопитесь.

Герцогиня обернулась, но приказывать ей не пришлось. Служанки, толпившиеся в дверях, мигом ринулись за акушером.

Такого в секрете не удержишь. Все гости уже знали, что послали за акушером для Каролины, у которой начались роды.

Какое ошеломляющее событие! Ну, и семья у несчастного герцога! Идиоты-сыновья… слепой… а теперь вот Каролина родит ему незаконнорожденного внука. Если бы еще она сделала это в тайне… ну, такое случается нередко – а то во время бала, да так, что все гости знают! Какой повод для пересудов, сплетен! Не удивительно, что никто больше ни о чем другом и говорить не желает. В самом деле, этот бал гости запомнят на всю жизнь.

Мадам де Гертцфельдт слышала приглушенные разговоры, но что она могла поделать? У нее не было шанса. Ах, если бы только она смогла предотвратить скандал, она бы это сделала. Но, увы, было слишком поздно.

Какой уж тут бал, если принцесса рожает в собственных апартаментах и весь двор знает об этом.

Не теряя достоинства, мадам де Гертцфельдт обратилась к гостям с извинениями по поводу неожиданно прерванного торжества из-за нездоровья принцессы Каролины.

Гости разошлись, а мадам де Гертцфельдт поспешила в спальню принцессы.

Там ее ожидала непередаваемая сцена.

Прибыл акушер и уже готовился осмотреть принцессу, когда она вдруг соскочила с постели, вытерла клей с лица, после чего оно приняло обычный свой вид и цвет, и начала отплясывать вокруг алькова.

Затем подошла к матери, отвесила ей низкий поклон.

– Это, мадам, – объявила она, – отучит вас не пускать меня на балы.

* * *

Что было делать с принцессой Каролиной? Можно, конечно, ее наказать, но как? Герцог и мадам де Гертцфельдт долго это обсуждали.

– Выдрать? – предлагал герцог.

Однако мадам де Гертцфельдт была не уверена. У лиц с неустойчивой психикой телесные наказания способны вызвать опасные последствия.

Она должна смягчить этот удар ради герцога.

– У девочки перепады настроения, – сказала она. – Я думаю, что мы должны постараться понять…

– Вы имеете в виду, – мрачно прервал герцог, – что мы должны помнить о ее братьях.

– Я уверена, у Каролины доброе сердце, – убеждала мадам де Гертцфельдт. – У нее блестящие способности. Она умна. Зато часто меняется настроение, это правда, и она немножко… эксцентрична. Но не слишком. О Боже, давайте же сделаем все, что в нашей власти, чтобы эта ее черта не бросалась в глаза.

Герцог одарил свою любовницу признательным взглядом.

– Займитесь этим вы, – сказал он. – Может быть, вы придумаете, как лучше обращаться с ней, и посоветуете герцогине.

И он еще раз подумал: «Что бы я делал без нее?»

* * *

Каролину переполняла радость, и она с удовольствием вспоминала об этом происшествии много месяцев спустя. Она забыла, что гости про все узнали, что в ночь бала ее навещал акушер. Конечно, ходили слухи, что всей правды не сказали. Дескать, акушер приходил принимать роды, а ребенка потом тайно вынесли из дворца.

Другие, те, что верили, будто никакого ребенка не было, поскольку все Каролина устроила в знак протеста, тем не менее считали: принцесса не избежала наследственности, налет сумасшествия, витающий над этой семьей, настиг и ее.

Принцессе Каролине было за двадцать, а она еще не была замужем. Принц Оранский мог стать ее женихом или принц Пруссии. Но Каролина, очень хотевшая замуж, не выбрала ни одного из них, потому что решила, что выйдет замуж только по любви.

Тут ее ушей достигли странные и загадочные новости о сестре Шарлотте. Никто в Брунсвике не знал толком, что случилось с Шарлоттой, но воображение Каролины рисовало романтические картины, полные насилия.

Где находилась Шарлотта? Вроде, по слухам, при дворе в России, где ее оставил муж, отобрав у нее троих детей. Лишиться детей! Какая горькая судьба! И почему Шарлотта позволила этому случиться? Потому, Что ничего не могла поделать, был ответ.

Шарлотта была неверной женой, так говорили. Это, право, возможно. Ведь муж предоставил Шарлотту попечению императрицы российской Екатерины, чьи любовные похождения были известны всей Европе. И Шарлотта просто исчезла.