— Потому, что все кончено.

Краска отхлынула от ее лица.

— Кончено? Что ты имеешь в виду?

Он вздохнул.

— Ты дала мне неделю, чтобы я доказал, что мне можно доверять, что я и делал более или менее успешно… Ты должна принять это решение.

— Но неделя не закончилась, — сказала она, дрожащим голосом.

— После того, чему стал свидетелем сегодня, я понял, что доверие не может быть только односторонним. Мое доверие воспринималось тобою, как должное, До сих пор я не предполагал, что ты не хочешь меня настолько, насколько я тебя. Может быть, это не тот случай, в конце концов.

— Нет, — прошептала она. — Николас, не…

Он приложил два пальца к ее губам, останавливая поток мучительных слов.

— Ты должна решить, что хочешь, Кит. Что хочешь, и кому доверяешь. Мое присутствие здесь будет только мешать, поэтому я даю тебе возможность подумать. Но как только ты решишь, обратного пути не будет. Прежде чем я уйду, должен упомянуть еще две вещи: вдовствующая герцогиня вернулась в Бат, это первый мой подарок тебе. Я ездил в поместье Бродуэлл сегодня утром, и привез ее обратно, как только она покончит с леди Элизабет и другими сплетницами, тебе никогда больше не придется беспокоиться о своей репутации.

Вот второй подарок, — он сунул руку в карман пиджака и вытащил две визитные карточки. — Во-первых, вот визитка г-на Долрампа, который владеет типографией в Лондоне. Я написал ему о твоем переводе Рамаяны, и он очень заинтересован в публикации, когда ты закончишь. На самом деле, он готов платить довольно значительную сумму в течение этого времени. Ты можешь задать ему любые вопросы через моего поверенного. Вот тебе его визитка тоже.

Кит взяла визитки у него, слезы текли по ее бескровным щекам. Николас протянул руку и осторожно вытер их большим пальцем.

— Я знаю, насколько ты ценишь свою свободу, Кит, — добавил он, — и я никогда не заставил бы тебя делать что-то против твоей воли. Но я должен потребовать того же самого и от тебя, как ты от меня. Твоей любви и твоего безграничного доверия. Без них мы не сможем быть вместе.

Кит пыталась что-то сказать, но слова застревали в горле. Она прикрыла рукой рот и только качала головой.

Маркиз сделал шаг назад и склонил голову к ней.

— Прощай, Кит.

Решив уйти, прежде чем потеряет самообладание полностью, сел в карету и приказал кучеру направляться в Лондон.

Глава 13

— Доброе утро! Ау? Кит? Боже, дитя, скажите этому индуистскому великану, чтобы он впустил меня, или я должна томиться на вашем пороге?

Кит подняла подбородок с руки на диване и уставилась на дверь гостиной усталыми глазами.

— Рамеш, впусти Ее Сиятельство.

Вдова суетилась перед порогом, одетая в сногсшибательную смесь желто-зеленого шелка. Перья на ее тюрбане качались с особой энергией.

— Эх, что все это значит, моя дорогая? Я думала, ваш дворецкий собирается выкинуть меня на улицу.

Кит встретила даму усталой улыбкой.

— Прошу прощения, Ваша светлость. Я велела Рамешу никого не пускать, и боюсь, что он поймал меня на слове. Но я не предупредила, что вы исключение.

— Ну, я предполагаю, что я… — она остановилась посредине комнаты, достала лорнет и посмотрела в него. — Милостивый Боже, моя дорогая, что случилось? Ты выглядишь так, как будто провела ночь в колодце.

Кит вытерла слезы с лица смятым батистовым платочком, который держала в руке, затем поднялась, пошатываясь на ноги.

— Я рада, что вы здесь, мэм. Вы очень мне нужны.

— Ей-богу, дитя, да, что случилось? — вдова убрала лорнет, затем повернулась к Рамешу и, не моргнув глазом, велела принести чай для них обеих. Затем она взяла за руки Кит и поцеловала ее в щеку. — Так, что произошло, Кит? Вот, садись рядом со мной.

Кит позволила пожилой женщине усадить ее на диван. Она смахнула прядь волос с глаз и глубоко, судорожно вздохнула. Как она могла даже начать говорить вдове об этом запутанном деле? О боли, предательстве, растерянности, тоске и… и что потеряла любимого мужчину? Она с трудом сглотнула, затем поморщилась ее, лицо было мокрым от слез, пролитых за последние несколько часов.

— Кит… ты спала, дитя? — спросила вдова, вглядываясь в нее с большой озабоченностью.

— Немного. Я обратила внимание на вашу необычную внешность, Ваша светлость, — она ответила рассеянно.

— А, это, — вдова махнула рукой небрежным жестом. — Я думала, что нужно одеться так, чтобы соответствовать моим красочным синякам. Сначала черно-синим, далее фиолетовым и красным, и теперь, как видишь немного желтым, но думаю, что это пройдет.

Кит села, мгновенно став внимательнее.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Конечно, дитя, — разволновалась пожилая женщина. — Всего несколько синяков и ушибов, ничего больше. Если бы не чудовищная головная боль в течение нескольких дней. Это старый проныра врач говорит, что я самый невыносимый пациент, из всех, которых он когда-либо знал. Хм. Мой внук мог бы сказать ему тоже самое.

— Я так рада, что вы здесь, — тяжесть в груди Кит, казалось, ослабла.

Вдова погладила ее по щеке.

— Расскажи мне все, дитя.

Кит закусила губу.

— О, Ваша светлость, все так запуталось. Я сделала все не так.

Пожилая женщина рассматривала ее пристально несколько мгновений.

— Я никогда не видела тебя такой огорченной, моя дорогая. А это не связано с моим внучатым племянником?

— Николас, — горло Кит свело от этого имени. — Да, мэм. Связано.

Лицо вдовы стало мрачным.

— Так, что он натворил на этот раз?

Борясь со слезами, которые угрожали разрушить ее самообладание, Кит рассказала все, от ее первой сделки с маркизом в Бродуэлле и все, что последовало за этим, с кульминацией ее фиаско прошлой ночью в Ассамблее.

— Можно подумать, что это нечто экстраординарное. Ты должна была знать, к чему приведет сделка с повесой, — заявила пожилая женщина.

Кит улыбнулась сквозь слезы.

— Вы не поверите, но я сделала это для вас.

— В следующий раз, моя дорогая, позволь мне вести самой мои собственные сражения; твое вмешательство обходится слишком дорого.

— На самом деле, Ваша светлость.

— Так, где же, этот негодяй мой племянник сейчас? Клянусь, что должна оттаскать его за уши.

— Он вернулся в Лондон, — ответила Кит глухим голосом.

— В Лондон? — рассердилась герцогиня — Как это так? Ба! Как он посмел относиться к тебе так плохо! Ты должна поехать к нему, дитя, и спросить его прямо об этом.

Кит скорчила гримасу.

— Я не знаю, должна ли.

Вдова удивилась:

— Что ты имеешь виду?

— Я думала, что он заботился обо мне, Ваша светлость, даже любил меня, но теперь я не так уверена.

— Почему, потому что вы поссорились? Ей-богу, дитя, все ссорятся всюду и всегда.

Пожилая женщина расправила юбки вокруг себя, как будто гигантская птица зашевелила перьями.

Кит покачала головой.

— Нет, это не то. Если бы вы видели гнев на его лице, отвращение…

Она зажмурилась, слеза капнула с ресниц.

— Он прав. Мы оба правы. Мы любим друг друга, но без доверия это ничто. И недоразумение прошлой ночью только ухудшило все между нами.

— Как думаешь, что его настолько разозлило? — тихо спросила вдова.

— Я-я… Ну… я не уверена, — пробормотала Кит, вскинув руки в отчаянии. — Нет, это не так.

Рамеш вошел с чайным подносом, вдова отмахнулась от его услуг и сама разлила чай для них, потом вручила чашку Кит.

Руки Кит дрожали, чашка зазвенела на блюдце. Встревоженная, она опустила чашку, а потом вообще отставила ее.

— Не торопись, дорогая, — посоветовала вдова.

Кит кивнула.

— Сначала я думала, что это просто ревность, потому, что он позволил делать самые ужасные предположения из-за того, что Лорд Лэнгли сделал предложение мне посередине улицы, допускаю, что заслужила это, но все гораздо глубже, чем просто ревность. Теперь я поняла это. Я сделала ему больно, Ваша светлость. Была неправа, подозревая, что он причастен к тем ужасным слухам. Хотя знала, по-настоящему знала, что он никогда бы так не поступил, но думаю, часть меня хотела, чтобы это было не так.

— Почему? — вдовствующая герцогиня ничего не понимала.

— Потому что… — Кит прикусила нижнюю губу. — Потому что так было безопаснее.

— Безопаснее? По- моему, дитя, ты несешь чушь.

Кит покраснела до кончиков ушей.

— То, что я имею в виду… Если у вас ничего нет, то вы никогда не рискуете потерять это снова.

Вдова улыбнулась, и подозрительный блеск появился в ее темных глазах.

— Милая моя девочка, это любовь. Если вы ничем не рискуете, то не получаете ничего взамен. Но если вы рискуете вашим сердцем, у вас есть шанс получить сердце в ответ.

Новая волна слез полилась по щекам Кит.

— Или рискнуть всем, и проиграть.

Вдова забрала платок из рук Кит и дала ей свой.

— Из этого не выйдет ничего хорошего, если будете сжимать его в руке. как тряпку.

Она отвернула один угол платка и увидела вышитую на нем букву «Б».

— Веришь, что он все еще любит тебя?

— Я… я не знаю.

— Он дал тебе это.

Кит пожала плечами.

— Это не имеет никакого значения. Я уверена, что он имеет десятки таких.

— Не говори чепухи! — воскликнула вдова, затем, более мягко, добавила. — Ты любишь его, Кит?

— Да, ваша светлость, — прошептала она. — Больше, чем я когда-либо считала возможным.

— И хочешь быть с ним, это сделает тебя счастливой?

— Ну, да.

— Тогда почему ты сидишь здесь и хандришь?

Кит сморгнула слезы.