— О чем это вы там разговариваете? — Вскинув голову, Эмили увидела стоящую у порога высокую фигуру. Габриел! Сердце ее сжалось от такой безграничной любви к нему, от такого облегчения, что задрожало все внутри. Он быстро вошел в комнату и направился к ним. — Почему ты не сказала, что Эмили проснулась? — недовольно спросил он, повернувшись к Алекс. — Ты должна была…

— Прошу тебя, не кричи так, иначе у Эмили заболеет голова. — Алекс опустила руки Эмили, привстала с постели и подошла к столику, на котором стоял поднос с грязными бинтами, которые она собиралась унести. Ее предупреждение возымело эффект, потому что Габриел затих. — Она проснулась совсем недавно. И прежде, чем послать за тобой, я должна была проверить, как она.

Габби подошел к кровати, и его обеспокоенный взгляд остановился на бледной Эмили, щеки которой были покрыты свежими царапинами.

— И как она? — спросил он глухо, почувствовав, как сжимается сердце.

Эмили прикусила губу, разглядев наконец его слегка опухшее, избитое, но такое дорогое лицо. Боже, каждый синяк он получил только потому, что защищал ее!

— Я обработала раны и намазала их мазью из календулы и…

Габби нетерпеливо прервал ее.

— Избавь меня от подробностей. Как ее руки?

Он с болью взглянул на забинтованные руки Эмили, которые были стерты в кровь.

Алекс быстро посмотрела на брата, который выглядел бледнее самой Эмили. Этих двоих нужно было оставить одних как можно скорее. Потому что сейчас ни одна мазь на свете не могла бы помочь им больше, чем они сами.

— Они заживут, — ответила она, взяв поднос в руки, и повернулась к Габби.

— Тебя искал Тони, — вдруг резко бросил он, не сводя глаз с Эмили.

Алекс попыталась скрыть улыбку.

— Но он ведь знает, что я здесь.

— Все равно… Уходи, — торопливо добавил Габби, шагнув к кровати.

Ему не терпелось остаться наедине с Эмили. Алекс все же улыбнулась брату, который перестал замечать ее, и шагнула к двери, но у порога остановилась и обернулась.

— Только не переутомляй Эмили. Ей нужен отдых.

Когда она уходила, Алекс могла поклясться, что ее никто не услышал.

И действительно, ни Эмили, ни тем более Габриел не услышали, как закрылась дверь. Он медленно присел на кровати и с величайшей осторожностью взял в ладони забинтованные руки Эмили. У него вдруг сдавило в груди, когда он заглянул ей в глаза и увидел предательскую влагу.

— Как ты? — прошептал он, ощутив ком в горле. Приподняв свободную руку, Габби с безграничной нежностью провел пальцами по бледной щеке. — Как ты себя чувствуешь?

Впервые с их первой встречи она испытала необъяснимую неловкость в его присутствии. Эмили почему-то не могла говорит, чувствуя, как перехватывает горло.

— Хорошо… — наконец промолвила она с трудом. — А ты… ты как?

Габби попытался улыбнуться ей даже не смотря на опухшую скулу, которая помешала ему это сделать.

— Я похож на побитую собаку, правда, душа моя?

Эмили подняла дрожащую руку и ласково провела пальцами по его лицу, понимая, что никогда не перестанет любить его.

— У тебя даже синяки красивые, — прошептала она и, чуть притянув его к себе, коснулась губами алого синяка. — Очень больно?

У него защемило сердце.

— Сейчас речь не обо мне.

Внезапно глаза Эмили потемнели от такой боли и гнева, что стало трудно дышать. Она сжала его лицо и яростно выпалила:

— Не о тебе? Не о тебе?! — Она вновь ощутила тот дикий ужас, когда обнаружила, что он пришел за ней в горящий дом. И когда Найджел поднял пистолет и выстрелил. — Как ты мог так рисковать собой? — прошептала она, не замечая слез, которые катились по щекам. — Как ты мог так!..

Она не договорила, потому что, склонив голову, Габби с бесконечной нежностью и осторожностью прижался к ее губам своими теплыми губами, стараясь не причинить ей боли.

Эмили застыла от неожиданности. Но страх, тоска и потребность в нем пересилили всё на свете. Она издала мучительный стон и обхватила его плечи своими забинтованными руками. А потом прижалась к нему, чувствуя, как безграничная любовь переполняет ее всю.

— Боже мой, Габриел! — всхлипнула она, покрывая его раненое лицо сотнями поцелуев. — Я так боялась за тебя! Я так люблю тебя! — она уткнулась ему в шею, зажмурила глаза и едва слышно выдохнула: — Зачем ты так сильно напугал меня? Почему пришел туда?

Габби ощутил в груди какое-то странное спокойствие, вновь услышав слова, за которые стоило сражаться. Он мягко обнял ее дрожащие плечи и привлёк к своей груди, незаметно укачивая ее.

— Ты так ничего и не поняла? — спросил он, ощущая ее дрожь.

У нее сдавило в горле. Эмили стиснула свои объятия, почти вжимая его в себя.

— Прошу тебя, ничего не говори.

Габби вдруг улыбнулся, почувствовав глухую боль в сердце. Эмили прошла с ним невероятно долгий путь, а теперь не желала слышать слова, которые были предназначены ей с самого начала. Возможно ли, чтобы любили так сильно? «Да, — подумал Габби. — Если эту любовь зовут Эмили». Храбрая, героическая девушка, которая не побоялась встретиться лицом к лицо со своим бывшим обидчиком, чтобы защитить его, Габриеля.

Он баюкал ее до тех пор, пока она не переставал дрожать. Он поглаживал ее по спине до тех пор, пока не согрел ее своим теплом. Затем, медленно отстранив ее от себя, Габби заглянул в самые бездонные изумрудные глаза на свете.

— Впервые вижу женщину, которая не хочет услышать слова…

И снова она прервала его, положив свою забинтованную руку на его губы. Почему-то ей казалось, что если он скажет это, она никогда уже не будет прежней. Эмили всем сердцем хотела услышать это, она видела это по его глазам, но как самая последняя трусиха жутко боялась этого.

Он осторожно поцеловал ее забинтованную руку и взял ее в свою теплую ладонь. Ему так много нужно было сказать ей! Но Габби решил начать с самого начала.

— Ты даже не позволяешь мне договорить, — веселым тоном начал он, пытаясь хоть как-то ослабить ее напряжение. И хоть как то отвлечь, чтобы вручить ей свои слова, как награду. Она это заслужила. Отстранив ее от себя, Габби мягко улыбнулся ей. — Я хотел сказать, что ты не хочешь услышать слова моего стиха.

Эмили удивленно посмотрела на него.

— Ты закончил стих? — спросила она, вспомнив тот небольшой отрывок, что он зачитал ей в гостинице, где они пережидали метель. — Но когда ты успел?

Он перестал улыбаться. И ответил, глядя ей прямо в глаза.

— Когда привез тебя сюда и сидел возле тебя. Когда смотрел на тебя и ждал твоего пробуждения.

Эмили не могла отвести от него своего обожающего взгляда.

— Габриел…

— Ты не возражаешь, если я прочту свой стих сейчас?

Едва сдерживая слезы, она тихо сказала:

— Конечно нет, любовь моя.

Снова мурашки пробежались по телу, потому что он никак не мог привыкнуть к ее словам. Самым дорогим словам на свете. Выпрямившись на месте, Габби полез во внутренний карман своего жилета, достал аккуратно сложенный лист и развернул его. И стал медленно читать:


В пути повстречались, не узнал я тебя…

Волнующей тайной была для меня.

Не ведал, чрез что мне придется пройти,

И вдруг оказались мы в начале пути.


Искал я одно, но нашёл там тебя.

Сердце подпрыгнуло, дыхание затая…

Сомнения и боль терзали меня,

Но вспыхнул вдруг голос, тихо шепча:


— Жизнь — дорога, по которой идем,

Любовь же река, по которой плывём.

Не бойся дороги, опасной и злой,

Ведь ангел из прошлого рядом с тобой.


Расправлю я крылья, взгляну на тебя,

Руку возьму, всем сердцем любя,

В твои изумрудные взгляну я глаза

И тихо промолвлю заветные слова:


— Я буду с тобой, если погаснут звезды.

Буду с тобой и в метель, и в морозы.

Буду любить тебя вечность, всегда,

Особенно потому что, ты — рыжая моя!


В конце ж обернусь, посмотрю на тебя,

В объятиях сожму, ведь правда одна:

Не было б дороги, не было б пути,

Если бы со мною не стояла здесь ты!

Габби поднял голову и посмотрел, наконец, на Эмили. И обнаружил, что она тихо плачет. Сглотнув, он убрал листок, поднял руку и стал осторожно вытирать слезы, стараясь не задеть царапины.

— Я люблю тебя, душа моя. С первой нашей встречи я знал, что ты особенная. Ты заняла очень важное место в моей жизни и в моем сердце, когда подарила мне локон своих волос. Семь лет я не имел возможности видеть тебя, и это незнание сводило меня с ума. Если бы ты знала, как для меня это было мучительно! Я ждал и надеялся, что однажды ты напишешь свой адрес Эмме, и я найду тебя. Но как она сказала в то утро: «Эмили всегда держит свои переживания в себе»… — Он нежно поцеловал ее в дрожащие губы, ощущая как переворачивается сердце от ее взгляда, от ее слез. Габби взял ее лицо в свои ладони и продолжил: — Уже тогда я знал, что не позволю тебе одной справлялась с этим. Я хотел быть рядом с тобой, обнять и убедиться, что с тобой все в порядке. Я сгорал от отчаяния, когда не мог видеть тебя в своих видениях. Ты думаешь, после всего этого я бы бросил тебя одну в трактире? С тем подонком? Ты думаешь, что теперь я смогу хоть бы минуту прожить без тебя?

Эмили казалось, что она больше не может слышать это. У нее разбивалось сердце от его слов. Она даже не предполагала, что можно любить так сильно, но сейчас ее сердечко задыхалось от любви и счастья.