— Он встретился мне на улице, помог добраться до дому. Спасибо, Илья.

— Пожалуйста, — улыбнулся парень. — Я пошел. Всего тебе доброго, Ира. Больше не попадай в такие ситуации.

Ирина вошла в квартиру Валентины Васильевны, прислонилась плечом к стене.

— Где же Арик? — спросила она то ли Валентину Васильевну, то ли саму себя.

— Придет, куда он денется, — заворчала пожилая женщина. — А ну сейчас же ступай в комнату, я тебя спиртом разотру да во что-нибудь теплое одену, не то схватишь воспаление легких. Иди, иди, про Арика я тебе тоже расскажу.


Аристарх доехал рейсовым автобусом от вокзала Лобни до развилки, потом пешком прошагал километра два к дачному поселку. Сказочный дом, в котором, как сказал Олег, Степан Петрович прятал Ирку, он узнал сразу. Однако идти к нему через центральный вход, закрытый шлагбаумом, было нельзя. Аристарх двинулся по лесу, в обход дачного поселка, чтобы зайти с тыльной стороны красивого и страшного дома.

Перед тем как выйти из дому, Аристарх снова тщательно загримировался, до неузнаваемости изменив свой облик: седые патлы, выбивающиеся из-под рваной шляпы, очки, в которых одно стекло было с трещиной, неряшливые усы и спутанная борода, нос картошкой — видела бы его Шура, вот посмеялась бы над «испанским грандом»! Тот же замызганный плащ, который был на нем в парке, старые, разбитые ботинки.

Старик. Бомж. Убогий человечек, испуганно сжимающий в трясущихся руках драную сумку. Но если бы кто-то попытался отнять у него эту сумку, надеясь на легкую добычу, он бы потом до конца жизни удивлялся силе и ловкости убогого старика. Если, конечно, конец не наступил бы сразу.

Легко перемахнув через высокий бетонный забор, Аристарх остановился неподалеку от красивого двухэтажного дома, для которого, впрочем, слово «дом» казалось обидным, — вилла, на худой конец — коттедж! На втором этаже горел свет. Аристарх посмотрел на часы: без двадцати десять. Они там — старый козел Степан Петрович и его Ирина.

Вдруг пришла в голову мысль: а если он доберется до спальни, о которой говорил Олег, и застанет там Ирину и ее проклятого спонсора в постели? Жуткая мысль. Аристарх замотал головой, отгоняя ее, — напрасно. Такая горячая заноза легко не выскочит!

Нужно идти с нею. И все-таки что он, Аристарх, сделает? Убьет обоих? Только его? Только изобьет его? Уйдет, потому что после этого бороться, собственно говоря, не за кого?

Ответа на эти вопросы не было.

Аристарх обогнул дом, крадучись приблизился к двери. Заглянул в окно веранды: так и есть. На диване сидел Миша, наверное, дремал, охраняя своего босса. Аристарх сжал в кармане баллончик с газом. Он постучит в окошко, а когда Миша подойдет ближе, ударом кулака разобьет стекло и пустит в морду телохранителю газовую струю. Верзила уже знаком с этим баллончиком, знает, что делать дальше: лежать и не дергаться. А потом…

Видно будет.

Аристарх стукнул в стекло и замер, держа в кулаке баллончик с газом. На веранде по-прежнему было тихо. Аристарх еще раз, сильнее стукнул в окно. Задремал Миша, никак не проснется, гад! И снова — никакой реакции. Тогда Аристарх, уже не скрываясь, забарабанил в стекло. Миша не собирался даже пошевелиться. Но от стука вдруг с легким скрипом стала приоткрываться дверь, словно приглашая войти.

Незапертая дверь! Это же было недавно, когда он звонил в квартиру Бори Котлярова. Вчера… Неужели и здесь то же самое?

А Ирка? Боже, что с Иркой?! Неужели…

Он рывком открыл дверь, ворвался на веранду. Миша сидел на диване, голова его была откинута, на лбу чернело пятно. Аристарх подошел ближе — так и есть, Миша уже был далеко отсюда. Кто-то уже побывал здесь незадолго до Аристарха, рука телохранителя была еще теплой.

Аристарх вбежал в дом, огляделся, помчался по лестнице вверх, туда, где, как говорил Олег, была спальня. И снова приоткрытая дверь, полоска света выбивается из-под нее. Стремительно ворвавшись в комнату, Аристарх остановился как вкопанный. На ковре лежал Степан Петрович с красным пятном на лбу. И он был мертв. На экране телевизора симпатичная дама ублажала сразу двух мужиков. И телевизор, и видеомагнитофон работали для мертвеца. Но были включены живым человеком, Степаном Петровичем. Что все это значит? Ему мало Ирки, решил полюбоваться на заграничную диву? Где Ирка? Аристарх выбежал в коридор. Заглянул в другую дверь — там действительно была спальня, но — пустая. Чувствовалось, что здесь нет и не было женщины!

Что все это значит?!

Аристарх вернулся в комнату, где лежал Степан Петрович. Кто-то стрелял с близкого расстояния, почти в упор, так же, как и в Мишу. На ковре валялся пистолет. Аристарх наклонился и похолодел от ужаса. «Беретта», с царапиной на деревянной щечке! Тот же самый пистолет, из которого стрелял он! И, наверное, с его отпечатками пальцев.

Это означало лишь одно: кто-то подставил Аристарха Таранова! Не было здесь Ирки, Олег соврал, он просто хотел заманить его сюда, чтобы подставить… Олег!

Аристарх схватил пистолет, принялся судорожно вытирать его грязными перчатками.

— Степан Петрович! — услышал он громкий голос за окном. — Это я, Евгений Алексеевич. У вас все в порядке? А то тут позвонили, говорят, пойди, посмотри. А чего тут смотреть… Степан Петрович!

Невидимый Евгений Алексеевич вошел на веранду. Аристарх сунул пистолет в карман. Оглянулся на дверь — нет, уходить, как пришел, уже не получится. Истошно завопил внизу Евгений Алексеевич, обнаружив труп Миши, и, громко топая, бросился вверх по лестнице. Аристарх рванулся к окну, распахнул его и прыгнул вниз. Приземлился на обе ноги, побежал к забору, отделяющему дачу от леса.

— Стой! — истошно вопил Евгений Алексеевич, высовываясь из открытого окна. — Караул! Караул!! Держите убийцу! Убили Степана Петровича! Убили!

Подгоняемый этими криками, Аристарх перемахнул через забор и бросился бежать в сторону дороги, по которой ходили рейсовые автобусы и вообще какие-то машины. За спиной грозно лаяли собаки, слышались громкие голоса. Ветки деревьев больно хлестали по лицу, но Аристарх бежал, как никогда в жизни не бегал. Уже не хватало воздуха, уже стал задыхаться, но не сбавлял скорости. Казалось, все жители дачного поселка, какие там были в этот вечер, ринулись за ним в погоню. Казалось, свора огромных псов несется по пятам, вот-вот догонит.

Он выскочил на шоссе — лес кончился, если стоять — далеко видно одинокую фигуру. И — ни одной машины. Да и опасно голосовать, вряд ли какой водитель захочет подвезти грязного старика, а запомнит — наверняка…

Аристарх бросился на землю между двумя березками. Похоже, за ним следом никто не гнался. Пока. Что же дальше делать, что? Этот подонок Олег опять подставил его! Как выбраться отсюда?

Из-за поворота медленно вырулил трактор «Беларусь» с прицепом. Он ехал в сторону Лобни. Аристарх вжался в землю, когда свет фар скользнул по нему, а потом, едва трактор проехал мимо, бросился вдогонку, забрался в грязный, пропахший навозом прицеп, упал на пол и затаился.

Трактор неторопливо тарахтел по улицам городской окраины, когда навстречу, в сторону дачного поселка с воем промчались две милицейские машины.

Повезло ему с трактором!

Аристарх выпрыгнул из прицепа и, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, направился к железной дороге. Он еще не знал, на чем поедет в Москву: на электричке или на товарном поезде, если таковой будет. Если на электричке, то — не до Савеловского, откуда он приехал в Лобню. Где-то посередине пути нужно сойти, превратиться в нормального Аристарха и лишь после этого ехать дальше.

Неожиданно он нащупал в кармане плаща тяжелый пистолет с глушителем. Тот самый, из которого были убиты Миша и Степан Петрович. Увидев большую лужу на обочине дороги, Аристарх швырнул в нее пистолет. Кто-нибудь найдет, когда лужа подсохнет, но это случится не скоро.

Вдали показались огни электрички, приближающейся к станции. Аристарх побежал.

51

Валет открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Нигилиста. Длинный нос Петра Яковлевича брезгливо дернулся, учуяв тошнотворный запах крови и пороховых газов. Рыжий парень в пятнистой униформе сидел за столом, уронив голову на столешницу. Левая щека его, казалось, была приклеена к полированной поверхности темно-красной, густеющей массой, правый глаз дико уставился в дальний угол.

— Закрой дверь, — приказал Нигилист.

Бандит протянул левую руку, щелкнул замком. В правой он держал пистолет с глушителем.

— Убери пистолет, — бесстрастно сказал Нигилист. — Он меня раздражает.

— Петр Яковлевич… — начал Валет, но Нигилист перебил его:

— Я сказал — убери пистолет, — более жестко приказал он. — Я давно уже Петр Яковлевич, и никогда не был Петькой.

На нем было длинное черное пальто, белый шарф небрежно висел на шее, отличный костюм, галстук — новый русский, бизнесмен! Он резко повернулся, холодно посмотрел на Валета близко посаженными водянистыми глазами. Этот взгляд даже Валет не мог выдержать. Отвел глаза, нехотя сунул пистолет за пояс под куртку.

Нигилист широким шагом двинулся по коридору.

— Петр Яковлевич, — подал голос Валет, догоняя его. — Все должно быть по-честному, я хочу сказать, что…

— Я знаю, — не оглядываясь, бросил Нигилист. — Ты хочешь гарантий своей безопасности и моей честности. Они есть — это я.

Он вошел в кабинет Барсукова, снова недовольно дернул носом. Глава кинокомпании «Барс» лежал на ковре рядом со своим столом. Вокруг его груди ковер был пропитан кровью.

Кровь, повсюду кровь, слишком много крови! Много? Ровно столько, сколько стоят его прошлогодние мучения, его унижение, боль, страшная тоска. Никто не может оскорблять Нигилиста!

— Все верно, — Петр Яковлевич одобрительно кивнул. — Времени у нас мало, к делу. Кассета?