Лаура Гурк - Она не принцесса

– Не дождавшись разговора со мной? – Франческа развернулась и пошла следом за ней. – Что ты ему сказала?

– То, что сказала бы всякая разумная женщина, – ответила Лючия, взглянув на мать через плечо, и вошла в свою комнату. – «Я ценю ваше предложение найти мне мужа, но могу найти его и без вашей помощи, большое вам спасибо. А теперь убирайтесь».

– О, Лючия! – простонала Франческа, затворяя за ними дверь. – Я же говорила тебе, чтобы ты была с ним любезна.

– Не ругай меня, мама. В этом есть и твоя вина. Тебе следовало предупредить меня, что он явится сюда и с какой целью.

– Я хотела, чтобы сначала ты увидела его сама и выяснила, как намерен поступить с тобой твой отец.

– Выдать замуж и как можно скорее. Вот и все.

– И твой отец имеет в виду определенного человек.

– Нет. Этот сэр Йен будет делать выбор. Это должен быть, конечно, джентльмен, богатый и знатный, с безупречной репутацией и связями. Католик, безусловно. – Bсе еще кипя от возмущения, Лючия начала расхаживать перед кроватью. – Слышала бы ты его, мама! Он говорил так, как будто найти мужа – это все равно что выбрать лошадь: «Гм... прекрасные зубы, сильная и здоровая, отличная порода... Да, годится. Зовите священника!»

Франческа рассмеялась.

– О, моя дорогая! Я уверена, он не подразумевал ни чего подобного.

– Еще как подразумевал! Чезаре приезжает в августе и к этому времени я должна быть помолвлена с каким-нибудь соответствующим требованиям джентльменом которого сумеет отыскать сэр Йен. Имею я право выбора? Мои желания принимаются во внимание? Нет! Человеку заплатят за то, что он возьмет меня замуж. Я никогда не переживала такого унижения.

Она перестала ходить по комнате и села на край кровати.

– Невыносимый человек. Такой холодный, надменный, до мозга костей английский, – Она повернулась посмотрела на мать, которая села рядом с ней. – Он получил приказание от Чезаре увезти меня из этого дома, чтобы я могла пожить у каких-нибудь почтенных людей.

– Очень вполне объяснимое решение. И мудрое.

– Неужели и ты тоже? Я не уеду, мама.

– Ты не можешь оставаться здесь вечно. – Франческа улыбнулась и поправила выбившийся локон Лючии. – Моя дорогая девочка, с тех пор как месяц назад ты переступила порог этого дома, я все думала, что мне с тобой делать.Когда Чезаре женился и порвал отношения со мной, я заставила его дать клятвенное обещание позаботится о тебе, потому что я не смогла, бы этого сделать. Тогда ты не могла жить со мной, и нехорошо, что ты живешь здесь сейчас.

– Но…

– Послушай меня, Лючия. Я так много потеряла, когда ты росла, а я могла навещать тебя в школе во Франции только лишь несколько раз в год. Мне жаль, что я не могла видеть тебя чаще.

– Но это была не твоя вина, – горячо возразила Лючия. – Когда я была ребенком, я не могла жить с тобой. Я это понимаю. Всегда понимала. Но сейчас...

– Ничего не изменилось. Я так радовалась, что ты со мной, что становилась эгоисткой, но посол прав. То, что ты живешь здесь, губит твою репутацию молодой леди.

– Меня это не беспокоит.

– Зато тревожит меня. Ты уже взрослая, а доброе имя женщины – это все. Знаю по собственному опыту. Моя безрассудность не имела границ, родители отказались от меня, и я была вынуждена покинуть родную деревню. Я поехала в Неаполь и стала там женщиной легкого поведения, потому что была опозорена и ни один мужчина не женился бы на мне. – Помолчав, она продолжила: – Мне горестно видеть, что ты становишься на эту дорогу.

В голосе матери слышалось осуждение, и это причиняло Лючии боль. Она прикусила губу и отвернулась.

– Я прекрасно понимаю тебя, Лючия, – говорила Франческа. – Тебя раздражают правила, особенно те, что установлены твоим отцом. Но произошедшее в Болгери будет преследовать тебя вечно, разве что сэр Йен сумеет помешать этому. Если он сможет поселить тебя у каких-то респектабельных людей и обеспечит полезными связями, твое прошлое уже не будет иметь значения.

Лючия с тревогой посмотрела матери в глаза.

– Так ты заставляешь меня уехать?

– Я не принуждаю тебя, – с грустной улыбкой ответила она Лючии. – Что сделала бы, будь я хорошей матерью, но я плохая мать, потому что не строга, легкомысленна и, уж конечно, не лучший пример в отношении морали.

– Ты самая удивительная мать на свете. – Она увидела, как Франческа покачала головой, и не дала ей возразить. – Это правда. А знаешь почему? Ты единственна человек, который любит и принимает меня такой, какая я есть.

– Конечно, я люблю тебя. Поэтому и советую тебе уехать добровольно. Я не заставляю тебя, но Чезаре может сделать это в любое время, если захочет. Я буду бороться за тебя, но я проиграю.

– Они хотят насильно выдать меня замуж, а я не имею права и слова сказать. Не хочу, чтобы мне выбирали мужа.

– Есть способы помешать этому. Женщина всегда имеет выбор. Сделай свой выбор и заставь сэра Йена и своего отца думать, что это их решение.

– Но я хочу мужа, который любил бы меня, мама. Как найти мужчину, который полюбит меня, всего за шесть месяцев?

Франческа чуть заметно улыбнулась и погладила ее по голове.

– Любой мужчина, который не влюбится в тебя с первого взгляда, моя прекрасная девочка, или слепой, или полный идиот.

Лючия невольно улыбнулась.

– Ты небеспристрастна, мама.

– Возможно, но я знаю мужчин. Они будут шеренгой стоять у твоихдверей.

– Сэр Йен говорит, что любой английский джентльмен, не зависимо от того, любит он меня или нет, потребует, чтобы я прекратила всякие отношения с тобой. Я преданная дочь! Что бы ни произошло, я не отрекусь от тебя.

– Лючия, но я думаю, ты должна отступиться от меня. По крайней мере на время. А после того, как ты выйдешь замуж, мы посмотрим.

– А что, если люди, у которых я должна жить, мне не понравятся? – спросила она, хватаясь за соломинку. – Если они будут скверно ко мне относиться?

– Они не могут быть хуже тех монахинь.

Лючия собиралась спорить и дальше, но Франческа, приложив палец к ее губам, остановила поток возражений.

– Я прошу тебя как можно лучше воспользоваться такой возможностью,– сказала она. – Посещай балы, вечера, встречайся с молодыми мужчинами, приобретай друзей, наслаждайся последними днями сезона с достойнымиуважения людьми и получай удовольствие. Кто знает, что может случиться?

Лючия вздохнула.

– Меня бесит, что я не могу распоряжаться собственной жизнью.

– Откуда ты это взяла? Любовь моя, ты обладаешь страшным оружием. У тебя есть красота, ум и доброе любящее сердце. Когда женщина владеет всем этим, мужчины перед ней бессильны. Первое, что ты должна сделать, – привлечь сэра Йена на свою сторону. В тебе, Лючия, море очарования, бездна притягательности. Воспользуйся этим, чтобы убедить сэра Йена позволить тебе сделать собственный выбор.

Идея очаровать сэра Йена была для Лючии почти невыносима. Она тяжело вздохнула.

– А другого способа нет?

– Боюсь, что нет.

Лючия прижалась лбом к плечу матери, уступая неизбежному.

– Ладно, мама. Я уеду, если ты этого хочешь. – Она подняла голову и нахмурилась, все еще желая отстоять свои убеждения. – Но я не задержусь у людей, которые будут жестоки ко мне или станут презирать меня.

– Я уверена, сэр Йен с этим согласится.

– И я не выйду за человека только ради респектабельности, или для облегчения совести Чезаре, или исполнения долга сэром Йеном.

– Конечно, нет.

– Я выйду замуж, только если буду влюблена и он тоже полюбит меня.

– Я понимаю.

– Он должен любить меня так сильно, – добавила она, – что признает и будет уважать мою мать.

– Надеюсь.

– Надежда – не уверенность, мама. Именно так и будет, просто надо заставить Йена Мура смотреть на это с моей точки зрения.

Франческа встала.

– Мед, а не уксус, дорогая. Не забывай.

– Мама, я утоплю в меде этого человека. Если повезет, он утонет.

– Выйти замуж по любви? – Йен, расхаживавший перед камином в библиотеке своего брата, с сомнением покачал головой. – Попав в такую грязную историю и имея в своем распоряжении всего лишь шесть недель на то, чтобы найти мужа, она еще хочет брака по любви. Ну не абсурд ли это, я тебя спрашиваю?

– Совершеннейший абсурд. – Дилан Мур откинулся в кресле и сделал глоток бренди из бокала, который держал руке. – И крайне глупо со стороны молодой женщины рассчитывать на это.

Легкая ирония в голосе брата не ускользнула от Йена, и он непереставая ходить по комнате, бросил на Дилана сердитый взгляд.

– Действительно, глупо. Она – дочь принца, а не какого-то лавочника. И ее репутация под серьезной угрозой. Неужели она этого не понимает?

– Не сомневаюсь, что ты объяснил ей.

– Это было бесполезно. – Йен повернулся и снова стал мерить шагами ковер. – Неужели она на самом деле думает, что принц Чезаре поставит ее романтические фантазии выше политических интересов?

– Большинство молодых леди и в грош не ставят внешнюю политику. Печально, но это так.

– Принимая во внимание ее поведение в прошлом, полагаю, мне не следовало ожидать, что она отнесется к этому делу с пониманием и здравым смыслом, но лишь вредит себе, не думая о своем положении и месте в этом мире. Она незаконнорожденная и поэтому не принцесса, но все равно у нее есть обязательства перед династией Болгери. Принц Чезаре твердо решил выдать ее замуж. У нее нет никакой надежды, что она может не выполнить желаний отца.

Дилан рассмеялся.

– Сказано человеком, у которого нет дочерей. Если моя Изабель что-нибудь захочет, желания отца не часто принимаются во внимание.

Йен не мог разделить благодушное настроение брата.

– Знаешь, это будет непросто. Британские пэры католической веры – редкий товар.

– Как и достойные женщины-католички, на которых они женятся, – возразил Дилан, небрежно отмахнувшись от трудностей.