Лаура Гурк - Она не принцесса

Лючия принимала участие во всех этих восхитительных удовольствиях и наслаждалась ими, но на закате солнца она одна вернулась на корму. Опершись на поручни, она смотрела с борта яхты, скользившей по Темзе на пути в Лондон, как последние лучи солнца исчезают за горизонтом.

Герцог и герцогиня были любезными хозяевами, весь день стояла прекрасная погода, праздник имел потрясающий успех у всех присутствовавших за исключением сэра Йена, который не мог об этом судить. На яхте он не появился. С тех пор как три дня назад Лючия бросила ему вызов, она его больше не видела. Без сомнения, он избегал ее. Очевидно, не считал ее обучение игре в бильярд привлекательным занятием.

Лючия чувствовала себя несколько подавленной.

– Мисс Валенти, почему вы здесь и совсем одна?

Она обернулась, услышав голос лорда Хея.

– Мне нравятся закаты.

– Сегодня он красивый. – Лорд Хей подошел и остановился рядом с ней. – Прекрасный день во всех отношениях, чудесный для праздника на воде.

– Да.

«Погода, – уныло подумала она, – подходящая тема для разговора».

– Почему вам нравятся закаты? – спросил он.

Неожиданный вопрос удивил ее.

– Потому что они красивы. Теплые, в них дыхание жизни, они полны ярких красок.

– Именно поэтому я тоже люблю закаты. – Хей взглянул на нее. – И поэтому мне нравитесь вы.

Она открыла было рот, чтобы отделаться шутливым ответом, но когда посмотрела на него, увидела, с каким искренним, нескрываемым восхищением он не сводит с нее глаз.

– Благодарю вас, милорд, – сказала она. – Это один из самых приятных комплиментов, которые я когда-либо получала.

Она снова стала смотреть на уплывающее за горизонт солнце, и он последовал ее примеру. Они оба молчали, глядя, как сумерки сгущаются над водой. В угасающем свете она тайком бросала взгляды на его профиль и, пока он смотрел на воду, разглядывала его. Несмотря на свое первое впечатление от его подбородка, он выглядел довольно привлекательным мужчиной. Он был одного с ней роста, светловолосый, кареглазый, с симпатичным лицом. Честно говоря, все в нем было приятно.

«Приятно, – подумала она. – Это уже хорошо».

– Кажется, мы здесь одни, – заметил Хей, прерывая ее размышления.

Она оглянулась по сторонам. Поблизости никого не миловидно.

– Да, – подтвердила она. – Похоже, мы единственные, кому нравятся закаты.

– Мисс Валенти, – оживился он и снова повернулся к ней, – я ждал этого момента, и грех не воспользоваться им. Вы должны знать, что мое восхищение вами безгранично.

К изумлению Лючии, он взял ее за руку.

– Милорд, – тихо сказала она, снова оглядываясь по сторонам.

Она пыталась отнять у него руку, но он крепко сжал ее.

– Я знаю, что такая смелость непозволительна, – продолжал он, – но я не могу сдержаться. Ваша жизнерадостность и ваше очарование... совершенно покорили меня. Вы должны это знать.

Лючия посмотрела на него, пытаясь разглядеть в нем хоть бы искру страсти.

– Вам нравится бильярд, милорд?

Он захлопал ресницами.

– Простите?

– Вам нравится бильярд?

– А-а, да. Да, нравится.

– Вы могли бы научить меня играть? Показать мне, как держать палку?

– Кий, – поправил ее он. – Да, конечно.

Она улыбнулась и придвинулась к нему.

– Вы будете стоять позади меня и направлять мою руку, чтобы ударить по шару?

– Конечно, буду, если желаете. – Эротическая сторона такого положения была недоступна его понимании, ибо его лицо выражало некоторую растерянность от того, что она заговорила о бильярде в такую минуту, и больше ничего. В сумерках ей было трудно это заметить, но у нее возникло впечатление, что ни единая искра не оживила его взгляда. – Мисс Валенти, я понимаю, что мы знакомы всего лишь три недели, но ваше положение требует непродолжительного ухаживания и даже еще более поспешной помолвки. Сэр Йен уже рассказал мне о том, что произошло в Болгери с принцессой Эленой, и я заверяю вас, что вижу в этом не более, чем незначительное нарушение приличий. И еще я хочу сказать, что за эти три недели я почувствовал к вам искреннее, глубочайшее уважение. Что касается вашего приданого и доходов, я только могу заверить вас, что они не имеют отношения к моим чувствам. У меня есть достаточно большое состояние, и могу прекрасно обеспечить ваше будущее и будущее наших детей и без вашего приданого.

Он делал предложение. У Лючии не было времени и удивление, и она заставила себя посмотреть на него беспристрастно и попытаться решить, сможет ли она полюбить этого человека. В отношении его подбородка она была права, но у него были красивые глаза. Если она выйдет за него, он будет хорошо относиться к ней. Возможно, она сумеет убедить его разрешить ей время от времени видеться с матерью. Лючия не сомневалась, что его восхищение ею было искренним. Оно могло бы перерасти в любовь.

Это было не совсем то, на что она надеялась, но, может быть, наступило время смотреть на вещи с реалистичной, а не с романтической стороны? Она должна выйти замуж. Относительно ее положения она не питала иллюзий. До августа оставались три короткие недели. Если к этому времени у нее не будет жениха, сэр Йен выберет его сам. Откажись она выйти замуж, отец силой потащит ее к алтарю.

Несмотря на все это, ей надо было узнать одну вещь, прежде чем вообще рассматривать возможность брака с лордом Хеем. Лючия набрала в легкие воздуха, спрятала за спиной свободную руку и наудачу скрестила пальцы. И затем поцеловала его.

Этот поцелуй, увы, сказал все, что ей требовалось узнать. С реалистичным размышлением было покончено.

Это была всего лишь игра в шахматы, вероятно, в сотый раз напоминал себе сэр Йен. Глупо так мучиться из-за предположения, что мисс Валенти намеренно проиграла ему, расчетливо пытаясь завоевать его симпатию. Во время игры он думал, что она хороший игрок, хотя и слишком рискованный. А теперь размышлял, не играла ли она все время им самим.

Как унизительно сознавать, что его перехитрили! И кто? Эта загадочная темпераментная кокетка!

Еще более подавляла его мысль о том, что какой-то одурманенный поклонник учит ее играть в бильярд. Одно только предположение об этом отвлекало его от работы. В течение последних трех дней он оставлял мисс Валенти в надежных руках Грейс и герцогини Тремор и занимался международными делами, включая приготовления к государственному визиту принца Чезаре, но он не уделял им должного внимания. Он посещал приемы в Уайтхолле, обедал с итальянскими дипломатами и прусским послом, но все это время его мучили воображаемые картины, в которых лорд Хей или лорд Монтроуз показывали мисс Валенти, как держать бильярдный кий, берут ее за руку, касаются ее. Он знал, что они должны были думать, чувствовать, желать. О да, он, черт их побери, знал это слишком хорошо.

Он пытался заполнить каждый час работой, выполнением своих обязанностей, но в этот день Йен обнаружил, что у него свободный вечер. Как ему сообщили, испанский министр простудился. Обед с ним отменили, и Йен вернулся на Портмен-сквер довольно рано. Дома никого не было. Дилан, Грейс и мисс Валенти были на празднике на воде, который устраивали Треморы на Темзе.

Йен отдал слуге плащ и шляпу, а затем поднялся вверх в библиотеку и попытался заняться работой. У дипломата всегда скапливается масса корреспонденции, и Йен несколько часов старался разобраться с ней, но все не ладилось. Он не переставал бросать взгляды на бильярдный стол, стоявший в другом конце комнаты.

Единственным объяснением того, что она xoчет, чтобы он научил ее играть в бильярд, был его отказ, а также и то, что она была кокеткой, которая пользуется своим совершенным телом, чтобы мучить мужчин, черт знает зачем.

Йен заставил себя сосредоточиться на работе, но как только ему удалось направить свои мысли на содержание письма, которое он составлял, его отвлек голос той самой персоны, о которой он все эти дни пытался забыть.

– Вам никто не говорил, что вы слишком много работаете?

Он не поднял головы.

– Добрый вечер, мисс Валенти, – сказал он, продолжая писать. – Вам понравился праздник герцогини?

– Да, я люблю яхты.

– Рад это слышать. Дилан и Грейс вернулись вместе с вами?

– Да, но только завезли меня домой. – Она вошла в библиотеку и закрыла за собой дверь. – Они снова уехали куда-то в гости.

– А вы не пожелали отправиться с ними?

– Нет. Леди Сара была тоже приглашена, а я не люблю ее.

– Леди Сару часто приглашают. Даже если вы не желаете выходить замуж за лорда Блэра, вы не сможете вечно избегать его кузину.

– Я знаю. – Помолчав, она сказала: – Сегодня вместе с лордом Хеем приехали его сестры. Вы были правы, сэр Йен. Он хороший человек, очень приятный.

При упоминании Хея Йен перестал писать и сжал в руке перо.

– Отлично, – сказал он и попытался продолжить сочинение письма, но уже не помнил, на чем остановился.

Он вернулся к последнему параграфу.

– И следовательно, сэр Джерваз, – пробормотал он и снова принялся писать.

Конечно, ей потребовалось прийти сюда для того, чтобы снова сидеть на его столе. Это уже становилось у нее привычкой, приводящей его в смятение. Он не мог работать, вдыхая аромат цветов яблони.

– Мисс Валенти, – сказал он, не отрываясь от работы, – не могли бы вы слезть с моего стола? Мне надо сослаться на письмо, на котором вы сидите.

Она не откликнулась на его просьбу. А только приподняла бедро, как бы предлагая Йену вытащить из-под него нужную бумагу. Он взглянул на нее, ожидая очередного кокетства, но ошибся. Она смотрела мимо него куда-то вдаль, было очевидно, что ее мысли где-то далеко. Йен потянул к себе письмо сэра Джерваза из Анатолии, но как он ни старался не коснуться ее, тыльная сторона ладони задела ткань ее платья, и жаркая волна пробежала по его телу. Словно обжегшись, он выдернул письмо.

Шелест бумаги, казалось, привлек ее внимание.