Сарина Боуэн - Он

Джейми

Ниже висит селфи, которое мы сняли вчера. Мы стоим на нашей новенькой кухне, а вокруг разбросана еда, только что принесенная мной из магазина. Джейми высмеивает мои покупательские предпочтения, я тоже стебусь над ним, уже не помню о чем. Но мы с ним склонили головы, а я показываю «козу». И, блядь, мы выглядим такими счастливыми, что я себя просто не узнаю.

Я перехожу к комментариям, и у меня внутри все переворачивается от страха.

Джо: ОМГ, Джеймстер, реально? Уж не хочешь ли ты сказать, что встречаешься с поклонником «Патриотов»? Брат, это грех. Я боюсь за твою бессмертную душу.

Мой взгляд взлетает обратно к нашему фото. Ну конечно — я же стою там в своей футболке с победного Суперкубка-2015. Упс.

Тэмми: Джейми, не слушай этого идиота. Твой бойфренд просто прелесть. А Джесс должна мне двадцатку.

Брэди: Присоединяюсь к Джо. Что, если в День благодарения зайдет речь о футболе? Неудобно получится!

Джо: *дает Брэди пять*

Джесс: Ничего я тебе не должна! Ты сказала, он грустит из-за ДЕВУШКИ.

Тэмми: Я сказала «из-за отношений».

Джесс: *кашляет* *херня*

Миссис Каннинг: Джесс, а ну-ка не выражайся! Джейми, дорогой, когда ты приведешь своего бойфренда к нам на воскресный ужин? Это что у вас там лежит? Чипсы? В Канаде есть «Whole Foods»^[31]? Я загляну к ним на сайт и пришлю тебе адрес.

Миссис Каннинг: И спасибо, что рассказал мне об ангеле. Хотя, дорогой, я знала, что это был ты. Ты никогда не умел притворяться.

Скотти: Джейми, папа не может вспомнить свой пароль от фейсбука, но просит передать, что любит тебя несмотря ни на что и так далее, и тому подобное бла-бла-бла.

На этом месте я фыркаю, и Джейми поднимает глаза.

— Такие они дурацкие, да?

— Они… — Я с трудом сглатываю, потому что безумно за него счастлив. — Я думаю, они замечательные.

Он пожимает плечами.

— Я провел всю жизнь, пытаясь выделиться из толпы. Клянусь богом, если б я объявил себя вампиром-транссексуалом, они бы и тогда сказали: «О, Джейми, ты чудо».

Я снова испытываю затруднения с тем, чтобы сглотнуть, но на сей раз из-за огромного кома в горле.

Как всегда, Джейми чувствует мою душевную муку. Этот парень знает меня всего, внутри и снаружи. И всегда знал.

— Что с тобой?

— Ничего. Просто… — говорю я сквозь ком в горле. — Тебе реально повезло, Каннинг. Твоя семья любит тебя. В смысле, по-настоящему, искренне любит, не просто потому, что вы кровные родственники, и они обязаны относиться к тебе хорошо.

Взгляд его карих глаз смягчается. Я знаю, он думает о моей семье, но не даю ему шанса придумать моим родителям оправдание.

— Моя мать статусная жена, — говорю я отрывисто. — А я — статусный сын. Они никогда не видели во мне никого другого, и никогда не увидят. И это… херово.

Джейми тянет меня к себе.

— Да. Херово, — соглашается он. — Но Райан, кровное родство… оно ни черта не значит. Тебе надо просто окружить себя людьми, которые любят тебя, и тогда твоей семьей станут они.

Я опускаюсь рядом с ним на диван, пластик шуршит под моей задницей в боксерах. Он закидывает мне на плечо свою мускулистую руку, а после задевает губами висок.

— Я твоя семья, бэби. — Он забирает у меня телефон, касается пальцем экрана. — И эти сумасшедшие маньяки тоже станут твоей семьей, если ты им позволишь. В смысле, временами, конечно, они будут доводить тебя до белого каления, но поверь, оно того стоит.

Я верю ему.

— Я очень хочу познакомиться с ними, — говорю тихо.

Его рот движется по моей челюсти, прежде чем накрыть мои губы.

— Они полюбят тебя. — Он целует меня. Сладко и медленно. — Я же люблю.

Подушечкой большого пальца я провожу по его нижней губе.

— Я любил тебя каждое лето с тринадцати лет. А сейчас люблю еще больше.

Когда наши губы оказываются в миллиметре от того, чтобы встретиться, он произносит:

— Мне нужно узнать кое-что, и ты должен пообещать быть со мной честным.

— Я всегда с тобой честен, — протестую я.

— Хорошо. Ловлю на слове. — В его чудесных карих глазах появляется блеск. — Ты нарочно слил мне штрафные?

Я отлично знаю, какие штрафные он имеет в виду. Мои губы дрожат, и я крепко сжимаю их, пряча усмешку.

— Ну?

Я пожимаю плечами.

— Весли… — В его голосе появляется предостерегающая нотка. — Расскажи, что случилось во время тех штрафных.

— Ну… — Я мнусь. — Я правда не знаю. Я дико боялся выигрывать, потому что знал, что тогда мне придется дать тебе сорваться с крючка. И дико боялся проигрывать, потому что отчаянно хотел прикоснуться к тебе, но мне было страшно, что ты об этом узнаешь.

На его лице столько сочувствия, но оно мне больше не нужно. Все в прошлом. Я целую его в кончик носа.

— В общем, последние два удара я почти и не помню. Я был такой — рули теперь ты, Иисус!

Джейми смеется надо мной. А потом целует меня. А я за шею притягиваю его к себе. Теплая кожа скользит по моей, и я понимаю: я дома.

Потому что дом — это он.

— Райан Теодор Весли! А ну немедленно положи этот нож!

Я застываю, как ледяная скульптура, пока мама Джейми на всех парах несется ко мне — одна рука на бедре, вторая указывает на мой кухонный нож.

— Кто учил тебя вот так резать лук? — вопрошает она.

Я опускаю глаза на разделочную доску. Насколько можно судить, я не совершил никаких основных преступлений, связанных с луком.

— Ну… — Я встречаю взгляд Синди Каннинг. — Это типа вопрос с подвохом. По сути, специально никто меня не учил. У родителей была повариха, которая приходила четыре раза в неделю, чтобы приготовить еду… погодите-ка, извините, но вы что, назвали меня Райаном Теодором?

Она отмахивается, как от чего-то несущественного.

— Я не знаю, какое у тебя среднее имя, вот и пришлось придумать. Потому что, лапочка, за то, как ты обращаешься с бедными луковицами, тебя правда нужно было как-нибудь обозвать.

Я не могу остановить смех, вылетающий у меня изо рта. У Джейми отпадная мама. С нею на кухне я ощущаю себя много свободней, чем ожидал.

Мы с Джейми приехали в Калифорнию еще два дня назад, но поскольку в первый день у меня была игра, Джейми уехал к родителям, а я остался со своими одноклубниками в отеле. После того, как мы сделали «Сан-Хосе», я сходил на традиционную послеигровую пресс-конференцию и следующим утром выехал в Сан-Рафел к Джейми и его родственникам.

Сегодняшний праздничный пир станет настоящей проверкой. Я уже познакомился с мамой, папой и одним братом Джейми. Пока что все идет хорошо.

— Лук нужно резать помельче, — сообщает мне Синди. Шлепнув меня по заднице, чтобы я подвинулся, она занимает мое место у стойки. — Садись. Смотри, как я режу. И, если надо, записывай.

Я усмехаюсь.

— Выходит, Джейми не говорил вам о том, какой паршивый из меня повар, да?

— Опеределенно не говорил. — Она фиксирует на мне строгий взгляд. — Но ты обязан научиться готовить, потому что я не собираюсь тратить все свое время на переживания о том, что моего мальчика плохо кормят в этой вашей Сибири.

— В Торонто, — поправляю ее я со смешком. — И я уверен, вы сами догадываетесь, что это он кормит меня.

Хоккейный сезон в самом разгаре, и жизнь кипит просто пиздец. И тренировки, и график выматывают. Но у меня есть Джейми. Моя опора. Он приходит на все мои домашние игры, а когда после гостевых я без задних ног возвращаюсь из аэропорта домой, ждет меня, чтобы размять мои плечи, или запихать в горло еду, или трахаться со мной, пока я не отключусь.

Наша квартира — мое убежище. Мое безопасное место. Я не понимаю, как я мог думать, что смогу пережить свой первый сезон без него.

Теперь мне понятно, откуда у него эти гены заботливости, поскольку его мама хлопочет надо мной целый день.

Со стороны двери доносится фырканье, и на кухне появляется отец Джейми.

— Торонто, значит, — басит он. — Объясни-ка мне, Вес, что это за город такой, где нет футбольной команды?

— Вообще-то есть, — замечаю я. — «Аргонавтс».

Ричард прищуривается.

— Они в НФЛ?

— Ну… нет, в КФЛ^[32], но…

— Тогда у них нет футбольной команды, — заявляет он твердо.

Я сдерживаю смешок. Джейми предупреждал меня о том, как фанатично они любят футбол, но я искренне считал, что он просто преувеличивает.

— А где Джейми? — Ричард оглядывается, словно ждет, будто тот выскочит из кухонного шкафа.

— Поехал за Джесс, — отвечает своему мужу Синди. — Она хочет немного выпить сегодня, так что оставит машину дома.

Ричард одобрительно кивает.

— Правильно, дочь, — говорит он, словно Джесс на другом конце города может его услышать.

Должен признаться, перед встречей с родными Джейми я трясся от страха. В смысле, я знал, что они хорошие люди. Но его отец и три старших брата… Меня преследовал неотвязный страх, что они возненавидят меня просто из принципа. Ну, за то, что я и есть тот парень, который шпилит их малыша.

Но отец Джейми оказался отличным парнем, а со Скоттом, который живет здесь же в доме, я уже познакомился. Прошлым вечером мы втроем ходили в бар выпить пива, и пока по телевизору показывали лучшие моменты вчерашней игры, Скотт хлопал ладонями по столу и орал «Это мой брат!» каждый раз, когда показывали меня. Ну уж а когда я забросил шайбу в ворота… Джейми со Скоттом просто слетели с катушек.

Да-да, я забил свой первый гол в НХЛ. Черт, меня до сих пор распирает от радости. Мне дают все больше и больше игрового времени, а вчерашний матч стал моим личным рекордом — двадцать минут на льду и в итоге забитая шайба. Жизнь прекрасна.