Оксана Весенняя - Олигарх

Лавров просто обалдел, услышав в трубке короткие гудки. Да, девочка с характером. Ведь знал наверняка — не откроет, как бы он не ломился к ней.

— У Весны кто-то есть? — спросил Сергея напрямую, как только они за столиком остались одни.

— Я откуда знаю? — искренне удивился Звонарев.

— Серый, что ты из себя дебилоида строишь? — вспылил Кирилл. — Всё ты знаешь. Не расскажешь, я твою Зойку пытать буду. Кстати, где она? — Лавров огляделся по сторонам, будто, и правда, искал кого-то.

— Вон она, — кивком головы указал в сторону танцпола, — выплясывает с Василиской и Ромкой. — Звонарев улыбнулся.

— Ну, так что?

— Сам спроси у Весны, раз тебе так надо.

— Не сомневайся, спрошу. Так есть кто-то?

— Вроде нет. — Задумался. — Не слышал ни про кого, да и не приводила она в компанию мужиков. Всегда одна приходит. Уже давно.

— Как давно? — зацепился за слова Звонарева.

— Да еще до ухода из спорта. — Зоя, вернувшаяся к столику, послала Звонареву прожигающий взгляд. Не думала она, что Кирилл так заинтересуется прошлым Ксюши, вот и не успела предупредить Сергея о том, чтобы молчал.

Кир округлил глаза от удивления. Даже присвистнул. Понятно теперь откуда у нее такая фигурка. Следит за собой девочка.

— Она спортом занималась?

— Да, гимнастикой. У нее этих кубков и медалей — не сосчитать. С детства спортом жила. — Тихий вздох. Вспомнил, как Ксюшка переживала, когда пришлось бросить любимое дело. — Ну, да ладно, дело прошлое. — Грустно добавил и махнул рукой.

— Кирилл, пусть Ксюша сама тебе о своей жизни и увлечениях поведает. — Зоя не выдержала. Ведь просила подруга ничего не рассказывать.

— Сказали «А», говорите и «Б» — справедливо поддел Лавров.

Зоя отвернулась, почувствовала себя виноватой. Прав Кирилл, чего уж теперь-то шифроваться? Смысла не имеет молчать. Звонарев уже и так успел все растрепать.

— А хахаль ее где? — продолжил сыпать вопросами, не собирался останавливаться.

— Да здесь он, в городе. При жене и детях.

— Крутила шашни с женатиком?

— Нет. — Вступилась за подругу Зоя. — Всё. Допрос окончен.

— Погоди. — Грубо осадил ее Лавров. — Что за тип? — Ему хотелось всё выяснить до отъезда.

— Анохин… нет… погоди…дай вспомнить…о, Архипов! — радостно воскликнул от того, что наконец, вспомнил, — точно Архипов. Петька.

— Тот, что нефтянку держит? — Кир прищурился.

— Да, он самый.

— Значит, Петя — петушок, Золотой гребешок… — нараспев произнес Кир, — Напомни-ка мне, чем там эта сказка закончилась?

— Ты обалдел? У меня детей нет, чтобы помнить детские книжки, — посмотрел на Лаврова ошарашенным взглядом.

— Я про Архипова и Ксюшу. Что у них было?

— Хорош уже. Остальное из первых уст узнаешь. И так уже всё тебе выдал.

Кирилл бросил на Звонарева гневный взгляд, но должного эффекта не добился.

— И предупреждаю еще раз: обидишь Весну, придушу собственноручно.

Он всё-таки приехал. После того, как выяснил у Зои, что Весна сейчас живет одна, он просто не смог не приехать, не смог упустить возможность встретиться с ней еще раз. Он же не дурак в самом деле, отказывать себе в удовольствии. Звонил настойчиво — сразу дал понять, что не собирается никуда уходить. Ксюша взглянула на часы: пятнадцать минут третьего. Поздновато как-то для гостей, послать бы их куда подальше, но она точно знала, КТО находится по ту сторону двери. А Кирилл, продолжая мучить дверной звонок, засыпал ее смс. Ксюша даже не успевала прочитать сообщение, как приходило новое.

«Будь человеком. Открывай. Я такими темпами на рейс опоздаю»

Твои проблемы — хотела съязвить, но сдержалась.

«Счастливого пути!» Отправила ему в ответ и с тихим вздохом поплелась в прихожую, открывать дверь. Одеваться не стала, так и осталась в пижамном костюмчике: в светло-зеленой маечке на тонких лямочках и в коротких шортиках более темного оттенка. Ничего нового для Лаврова не будет — и так во всей красе ее видел, что уж теперь стесняться-то.

Щелчок замка, тихий скрип двери и Кирилл уже в ее квартире. Не дожидаясь приглашения, скинул обувь и прошел прямиком на кухню. Уверенно так, по-хозяйски.

— Пить охота, налей чего-нибудь, — бросил ей, усаживаясь на стул возле стола. Откинулся на удобную спинку и тяжело сглотнул. У него реально в горле пересохло, когда он увидел ее в этой майке.

Ксюша поставила на стол стакан воды.

— Спасибо. — Кирилл в несколько глотков осушил стакан. Жадно пил, торопливо, будто опасался, что отберут.

— Почему ушла? — как всегда, не стал ходить вокруг да около, конкретно задал интересующий его вопрос.

— Мешать не хотела. — обманчиво сладостным голосом сообщила Ксюша. Образ девицы из клуба до сих пор стоял перед глазами.

— Ревнуешь? — ухмыльнулся, а в глазах неприкрытое самодовольство. Вот они, лавры «Победителя».

— Ну что ты? — губы расплылись в ехидной улыбке. — Это не ревность. Это беспокойство. — Видела, что Кирилл не до конца уловил смысл сказанного, поэтому после небольшой паузы добавила. — Девочка однозначно бы скрасила твой досуг.

— Скрасила бы, не спорю. — Кивнул, соглашаясь. — Умело бы скрасила. — Мечтательно произнес он.

— Вижу, знаешь не понаслышке. — На губах вновь появилась усмешка. Вот только горькая она какая-то была. Не настоящая. Может прав Кирилл, это и есть та пресловутая ревность, что съедает изнутри. Об этом думать совсем не хотелось.

— Да я ее всего один раз видел. Даже имени не помню. В прошлый раз познакомились. С подругой она была…

— Ой, давай без подробностей, пожалуйста. — Перебила его Смородина.

Кирилл говорил правду. Он действительно не помнил эту девицу. Познакомились тогда, в прошлый раз, когда ребята разошлись по домам. Выпили и отправились в другой клуб, по пути забрав Сему, приятеля из банка. Куролесили так, что на утро и половины не мог вспомнить. А сегодня быстренько отправил ее куда подальше, сославшись на срочные дела.

— И, кстати, куда ты девочку дел? — спросила с неприкрытым сарказмом. Вот несмотря на то, что прошло уже около двух часов, после ухода из клуба, Ксюша была уверена, что у Лаврова с той девкой ничего не было. Или может ей просто так хочется?

— У меня с ней ничего не было, — подтверждая ее догадки, сообщил Кирилл. Словно мысли ее прочитал. — Да ну ее, — он махнул рукой. — Ягодка… — он встал, а Ксюша отступила на шаг назад. Она все это время так и стояла напротив Кирилла по другую сторону стола.

— Не хочу тебя разочаровывать, но ты зря отшил девочку. — отступила еще на один шаг.

— Не зря. — возразил он, не отрывая жадного взгляда от ее губ.

— Кир, — впервые так его назвала, — не надо. Не подходи, пожалуйста, — тихо попросила и выставила руки вперед, пытаясь остановить. А Лавров, будто не слышал, смотрел на нее пристальным, жадным взглядом и шаг за шагом подходил все ближе и ближе.

— Послушай, возможно, я сама виновата, — тихий вздох, — дала тебе повод думать обо мне так, но я не девочка по вызову, к которой можно приезжать всякий раз, когда приспичит.

— Я и без тебя знаю. — Он оказался совсем близко. Непростительно близко. Сердце учащенно забилось, когда увидела в его глазах неприкрытое желание.

— Кир, не надо, — попыталась увернуться, но руки Лаврова уже крепко стиснули ее талию, притянули ближе. Почувствовала, как участилось его дыхание, стало прерывистым, потяжелело. — Кир! — возмутилась и тут же отвернулась. Губы Лаврова скользнули по ее щеке. И плевать на то, что он разозлился. Не хотела она с ним целоваться. Знала, если он поцелует ее, то они уже точно не остановятся. А ей нельзя. Невозможно сегодня уступить. Не хочет она быть в его глазах легкодоступной девицей. В чьих угодно, но только не в его. Все знают ее, знают какая она, одному Кириллу не известно о ней ничего.

Кир притиснул Весну к стене, взял в ладони ее лицо и стал целовать: лоб, щеки, скулы, постепенно спускаясь к губам… Ксюша зажмурилась, а Кирилл все целовал, игнорируя, что губы ее поначалу были сжаты в полоску, словно в знак протеста. А он все целовал… легко, нежно, настойчиво. Терпеливо ждал, пока откликнется. И она сдалась… ответила. Вот будто себя отпустила. Расслабилась в его руках. А Кирилл все целовал, остановиться не мог: целовал жадно. Страстно. Напористо. Ее губы такие мягкие, нежные, чувственные… Бесконечно можно ее целовать.

— Тебе пора на самолет, — с трудом выдохнула.

— Успею. — прохрипел в ответ.

— Иди, — она уперлась руками в его грудь, — тебе пора.

— Ягодка, — прошептал в самое ухо.

— Не надо всё портить. — Кирилл, уйди. — попросила с каким-то отчаянием в голосе.

Кир разжал руки и отступил на шаг назад. Не мог он отказать Весне. Видел в ее глазах мольбу. Понимал, что не из вредности она просит, что для нее это действительно важно.

— Это был прощальный поцелуй, — попыталась выдавить улыбку.

— Нет. — Лавров покачал головой. Наклонился к ее лицу и вновь поцеловал. — Вот теперь прощай. — подмигнул ей и направился в прихожую. Ксюша осталась стоять у стены. Хлопнула входная дверь. Она одна.

Не хотела она плакать, не должна была. Вот только слезы сами собой покатились из глаз крупными горошинами. Всхлипнула, закрыла лицо ладонями, размазывая по лицу влажные дорожки, до боли закусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться в голос. Всё. Надо забыть. «Всё проходит и это пройдет…» — прошептала в пустоту и неспешно направилась в ванну. Плеснула холодной воды в лицо. Сейчас станет легче, вода она лечит. Она смоет все воспоминания.

Ошиблась. Не помогло. Легче не стало. Ей сейчас ничего не поможет и никто не поможет. А тот, кто мог бы, тот, кто растормошил, разворошил обиды прошлых лет, с каждой минутой становился от нее всё дальше и дальше. Пустота и безысходность обволакивали все сильнее, слой за слоем закрашивали жизнь в одну серую безликую массу равнодушия, разрушая её хрупкий, «едва оживший мир», лишали возможности вернуться в устоявшуюся реальность, выстроенную с таким трудом…