— То есть вы спланировали все это с самого начала, когда обнаружили, что я там одна?

— Нет, я хотел просто поцеловать вас, но затем просто обезумел, хотя никоим образом не планировал вас соблазнять. Это получилось само собой, когда вы ответили на мой поцелуй так пылко, что я не смог остановиться, но я и тогда еще не понимал, что люблю вас. Знал, что вы девственница, и репутация ваша безупречна, и я могу зачать с вами ребенка, но даже это не заставило меня уйти, пока все не свершилось. И вы сейчас узнаете нечто большее о ночных страданиях мужчины о своей единственной любви, если не остановитесь, — предостерег он и снял ее ладони со своих ягодиц, нежно зажав ей запястья.

— Похоже, вы легко контролируете свои чувства, — надулась она, втайне радуясь возможности так проказничать с ним. — Я сойду в могилу, так и не узнав всех тонкостей страстной любви, если вы не поможете мне, Джек. — Ее тон вдруг снова стал очень серьезным. — Но я обещаю вам, что наша любовь не замкнется на нас двоих, нам ее хватит и на наших детей, и на родных нам людей. Наши дети неизбежно вырастут добрыми и порядочными, потому что мы будем любить их так же беззаветно, как любим друг друга, — весело добавила она, потому что невозможно оставаться серьезной, когда радость бьет через край.

— Да, у нас будет добродетельная стая воплощенных дьяволят. — Он притворно содрогнулся. — Жду не дождусь, когда мы начнем их зачинать, а затем встречать. — Он улыбнулся. — Знаете, Джесс, как ни странно, но именно малодушный страх потерять вас навсегда заставил меня понять, как я дорожу вами, так что вы оказались правы, — добавил он. — Я не таков, как мой отец или моя мать, я могу любить и бороться, прожить всю жизнь с одной любовью и ни разу не укорить себя в том. Возможно, мне надо пожалеть их, они полагали, что любовь может иссякнуть, и поэтому без конца выискивали, много ли сострадания осталось у них друг к другу.

— Пожалейте. Но я не так щедра, как вы, Джек. Я готова ненавидеть их за то, что они сотворили с вами, но что толку, они мертвы. Мы умеем любить и сохраним наше чувство до конца дней, Джек. Начало тому мы уже положили, однако я что-то не слышу от вас восторженных сонетов в честь моей своевольной левой брови или декламаций о розах, что распускаются на земле, по которой я хожу.

— Не дождетесь. Мне нравится наша неромантическая любовь, милая Джесс, — сказал он проникновенно, касаясь ее лба своим, словно желал прочувствовать в темноте ее мысли. — Я рад, Принцесса, что меня склонили принять участие в этой поучительной затяжной вечеринке, благослови господи за содействие всех беспокойных бабушек и тетушек, — добавил он от всей души.

— И матерей. Поскольку я не думаю, что все они уповали на волю случая.

Джессика теперь поняла, как умно отыграла свою роль леди Пэндл, потворствуя крестной и убеждая свою дочь ехать в Эшбертон в одиночестве.

— Прямо святая троица, не много ли сказочных фей для Золушки? — спросил он, и она рассмеялась, представив, как вдовствующая герцогиня собственноручно заполняет заветный свиток.

— О небо, после замужества я буду считаться ее внучкой, — ужаснулась она, прозрев.

— Я всю жизнь прихожусь ей внуком и, как видите, жив.

— Но мне-то что, — проворчала она.

— Уже жалеете, что согласились выйти за меня? — пошутил он.

Она пожала плечами, соглашаясь: надо терпимо относиться к тому, что вполне сносно.

— Нет, мне жаль, что вы слишком беспокоитесь о колючках и жучках, мой отважный грешный зайка, — пропела она и попыталась высвободить шаловливые руки, он продолжал нежно удерживать их для вящего блага.

— Вы вроде упоминали о некоей альтернативе, позволяющей отпраздновать нашу помолвку без рукоприкладства? — предложил он, ласково сжимая ее запястья, и его внушительная твердость почти склонила ее к благоразумному поведению.

— В моей постели, разумеется, — едва пошевелила она губами, словно опасалась, что сама ночь подслушивает ее смелое до наглости приглашение.

Интересно, те королевы, которые почивали там до нее, выбирали столь же царственные манеры общения с венценосными мужами?

— Джентльмен никогда не рискует репутацией дамы своего сердца, — неуверенно возразил Джек.

— Я не дама, вы же сами сказали, я Принцесса, — горделиво напомнила она.

— То есть мне, простому герцогу, перечить вам не с руки?

С этими словами он сгреб Джесс в охапку и понес в ее королевское логово почти бегом, стараясь не накликать несчастий на их головы. Известно, что тьма обычно сгущается перед рассветом.

— Больше не носитесь со мной так, словно я — заблудившийся котенок, — указала она, когда он, шикнув на нее, довольно долго возился с задвижкой на боковой двери, ведущей в комнату, смежную с апартаментами королевы, она предусмотрительно не заперла за собой дверь.

— Еще не вечер, Принцесса, — шепнул Джек почти неслышно, и она понадеялась, что он еле дышит не оттого, что ему тяжело носить ее на руках.

— Ясно, не вечер, — согласилась она и снова затихла в его уютных объятиях, пока он шагал по маленькой прихожей к апартаментам королевы. — Определенно не вечер, — бормотала она, замирая от сладкого предчувствия.

— И даже не завтра, — выдавил он, открывая дверь спальни и занося ее внутрь.

Он мгновенно запер за ними дверь, пока она соображала, кто мог увидеть их, ведь гостевые апартаменты довольно далеко отсюда.

— Уже завтра, — сонно возразила она, пока он, тяжело дыша от нетерпения, ловко расстегивал пуговицы ее амазонки, освоив их секрет еще там, среди руин замка. Какое чудо, что он страждет и делает это все только ради нее — единственной и неповторимой!

— Кому какое дело? — спросил он, сбрасывая с нее жакет и принимаясь разоблачать остальные прелести своей любимой.

— А вам?

— Меня волнуете только вы, Принцесса, — заверил он и изумленно сверкнул глазами на прозрачную ночную сорочку, поддетую под поспешно натянутую амазонку.

Уже через мгновение она задыхалась, обнаженная, в его объятиях.

— Я люблю вас, Джек. Я всегда буду любить вас, даже если вы будете гневным и надменным, и мне захочется безумно разозлиться на вас и разругаться вдрызг.

— Словно я могу дать к тому повод, — приосанился он, словно святейший папа.

Она хихикнула, затем заулыбалась во весь рот, когда он поднял ее и бросил на пуховую перину, какая и подобает королеве. Затем бросился туда сам. Она, почувствовав его сдержанную мощь, потеряла всякое желание смеяться над ним и захлебнулась от страсти, грозившей лишить ее рассудка.

— Как вы сумели раздеться догола? — бездумно спросила она, жадно и ласково теребя ладонями его накачанный торс и подтянутый мускулистый живот.

— Это врожденный талант герцогов, — заверил он и поцеловал ее голодно и нежно, в ее сознании остались только он и она на изящном ложе, все остальное исчезло, и надолго.

— Действительно, вы — очень талантливый герцог, — прошептала она, когда вечность внесла ее в новый день и остальной мир постепенно начал вращаться вокруг своей вновь обретенной оси. — Но не говорите, что родились таким искушенным, я просто не поверю вам.

— Ревнуете, любимая? — спросил он самодовольно, вглядываясь в нежно-жемчужный свет забрезжившей зари.

— Завидую, — поправила она со вздохом.

Действительно, ей было жаль, что другие любовницы знали робкого и неопытного Джека, затем Джека, набирающего уверенность в своих силах, и, наконец, властного и надменного герцога Деттингема. Но теперь он — ее любимый на всю жизнь, и ей, конечно, надо просто пожалеть тех бывших, которым не повезло.

— Нет нужды. Возможно, я и научился кое-чему в их объятиях, но именно вы научили меня любить, Джессика. И я бы никогда не постиг этого чувства, если бы мне не повезло вовремя догадаться, что именно вы нужны мне, моя светлая герцогиня. До встречи с вами я умел ценить женщин, дарить и получать наслаждение, мне ни к чему лгать и притворяться перед вами, любимая. Я даже был как-то влюблен, действительно, были у меня одна или две такие женщины, но не дюжины, как приписывает мне молва, и вам нечего беспокоиться о смешных сплетнях насчет моей репутации.

— Прежние удовольствия и близко не сравнить с той безбрежной радостью, которая переполняет меня на любовном ложе с вами, — продолжал он так, словно отныне ему всю жизнь суждено убеждать Джесс, что он действительно любит ее страстно и самоотверженно. — Любить вас, чувствовать себя любимым вами, Джессика, — все равно что стоять на воздухе под летним солнцем. Какого дьявола я сразу не прочувствовал всей разницы между нашим чудесным свиданием в летнем садике и любым другим сексуальным переживанием моей прежней жизни? Теперь, когда я понял, что воистину полюбил вас уже тогда, сам поражаюсь своей тупости. Ваша нетронутая, почти никем не замеченная красота, верно, ослепила меня, идиота, и ничего дальше собственного носа я не видел. Я чуть с ума не сходил при мысли, что вы можете принадлежать другому мужчине. Поэтому не придумал ничего лучшего, как ходить за вами по пятам в щенячьем восторге, публично умолять вас выйти за меня замуж и принадлежать только мне.

— Я рада, Джек, что вы дотерпели со своим предложением до той минуты, пока в зале остались только крестная и Персефона. Леди Фрея просто не дожила бы до конца спектакля, — прошептала Джессика.

— Леди Фрея обречена на эту роль, — сказал Джек. — Но мне не хочется сыграть в ящик, — заявил надменный пират, — поэтому предлагаю обвенчаться уже в этом месяце.

— Все скажут, что герцог явно поспешил возложить корону на свою герцогиню, — рассеянно возразила она.

— Если мы задержимся с венчанием, наш маленький лорд или леди могут появиться непростительно рано, любимая, — вальяжно заметил он, пока его сильные властные пальцы настойчиво уговаривали ее оставить свои бесстыдные попытки и сдаться, чтобы не томить его явно уставшее тело.