– Я уже владею акциями Харви, миссис Деммер. – Сделав это заявление, Лили ждала реакции.

Тонкогубый рот вновь приоткрылся.

– Как это вы умудрились? Он ведь их продавал этому шустряку, который желал, чтобы все было шито-крыто. Питер-как-его-там?

– Питеру Фоулеру из «Фоулер-дистрибьюшн». Это мой партнер.

Миссис Деммер облокотилась на спинку и отхлебнула виски.

– Мне кажется, я понимаю теперь, зачем вы сюда явились.

– Надеюсь, что понимаете, вот что, миссис Деммер, я хочу заплатить вам за ваши бумаги больше, чем они сейчас стоят в открытой продаже. Два дня назад они упали до шести девяноста, вместо семи пятидесяти. Еще через пару дней они будут стоить снова шесть двадцать пять или того меньше. Потому что весь Уолл-стрит отлично понимает, что этот нумизмат из Нью-Мексико усядется на эти журналы своей задницей и будет на них сидеть так же, как сидел ваш свекор многие годы. Не думаю, что вам в этом случае можно будет рассчитывать на какие-то проценты. По крайней мере до тех пор, пока вы не расстанетесь со своим сентиментально-трогательным желанием сохранять существующий порядок вещей.

Блондинка разразилась смехом.

– Сентиментально-трогательным, говорите? Неплохое словечко. Славно вы меня поддели! Нет, там, где этот проклятый скот, где эти мерзкие журнальчики, там у меня никаких сантиментов нет. Когда я вышла замуж, мы с мужем была парочка детей, сопляков, по уши влюбленных друг в друга. Дело в том, что я была танцовщицей в шоу, а старику это не нравилось. Да он просто ревновал меня! Я могу чем угодно поклясться, что у него в одном месте очень свербит при мысли обо мне, – как бы в подтверждение она вытянула ногу, обтянутую нейлоном и обутую в туфель на немыслимо высоком каблуке. – Еще ничего? Как вы считаете?

– Великолепно, – призналась Лили и это была не лесть с ее стороны. – Вы заставляете меня позеленеть от зависти. – И это тоже было недалеко от истины.

Но дело было не в ногах этой леди.

– Уж не по причине ли моего владения акциями? – требовательно спросила блондинка.

Да, ума ей было не занимать, как и проницательности.

– И то, и другое, – не стала скрывать Лили.

– Верю вам. Так вот, этот чертов старик здорово осложнил жизнь моему Харви. Я имею в виду моего мужа, его ведь тоже звали Харви. А сына моего зовут Харви-Майкл-младший… Нельзя сказать, что этот окаянный Рэндолф не ставит его вообще ни во что. Так, конечно сказать нельзя, но… Но моя жизнь превратилась в сущий ад.

– Тогда почему…

– Тогда почему я руками и ногами не хватаюсь за возможность накрутить ему хвост? Это вы хотели спросить? Все не так просто. Видите эти апартаменты? Я ведь не владею ими, они не мои. Мой опекун – Рэндолф Деммер. То же самое относится и к моим доходам. Они тоже исходят из рук совета опекунов. Я, конечно, не верю в то, что ему удастся все это отобрать у меня, если ему вздумается. Во всяком случае, мой адвокат утверждает, что не сможет. Но усложнить мне жизнь он может.

Лили отпила шерри. В мозгах у нее вихрем носились варианты, предположения, идеи. У нее на раздумье выпало несколько лишних секунд, пока Луиза Деммер отправилась наливать себе еще порцию виски.

– Вам налить еще этого шерри?

– Нет, спасибо. Знаете, мне нельзя сейчас затуманивать голову. Насколько я понимаю, у вас шесть процентов?

– Ага.

– А у нас двадцать пять процентов. Так что, если вы продадите нам свои, мы заимеем тридцать один процент и забаллотируем любое решение вашего свекра.

– Остальные члены совета пойдут за ним, а все вместе имеют… – Луиза запнулась.

– Минус ваши и вашего сына. Тогда у них остается одиннадцать процентов, – закончила за нее Лили.

Все это было подсчитано уже Бог знает когда.

– Двадцать восемь и одиннадцать равно тридцати девяти. При этом количестве Деммер еще сможет осуществлять контроль, а если нам удастся перетянуть на нашу сторону еще двоих членов, то… А почему бы этим людям не пойти за нами? Мы ведь в состоянии обеспечить возможность повышения прибылей, в отличие от вашего свекра или его нумизмата из Нью-Мексико.

– Думаете, что вам удастся уломать Уиллу, так? У нее единственной довольно солидный кусок. А у остальных там всяких двоюродных-троюродных всего лишь по одному-два процента у каждого.

Лили не ответила, да и не нужно было отвечать: все цифры были хорошо известны.

– Но, как я уже говорила, – продолжала Луиза, – я не могу продать их вам. Этот старикан мне устроит такое…

– Что он может вам устроить? Кроме того, мы пообещаем вам хорошую цену. А если мы предложим вам контрольный пакет? Вы в будущем спокойно будете получать свою долю, да и сейчас вам отвалится неплохая сумма.

– Вы действительно можете это мне обещать? А, душечка?

Лили встала. Лицо ее оставалось серьезным.

– Мы действительно это можем обещать, миссис Деммер. И вы тоже, по-моему, заинтересовались нашим предложением. Вы ведь действительно хотите продать акции. Вы спите и видите, как бы свалить этого старикашку.

Ее собеседница пожала плечами.

– Это ни для кого не секрет. Да, хочу…

– Ну и хорошо. Я вам могу помочь сделать это, практически ничем не рискуя. Так вы собираетесь играть?

– Практически и совсем – не одно и то же, – заметила Луиза.

– Правильно, не одно и то же. Жизнь есть жизнь. Как вы уже имели возможность убедиться, в чем я нисколько не сомневаюсь.

– Да-да…

Еще несколько мгновений обе женщины продолжали смотреть друг на друга. Лили не собиралась открывать рот первой, впрочем, ей и не пришлось.

– Заинтриговали вы меня, – блондинка в очередной раз приложилась к стакану, – очень заинтриговали. Но я должна все как следует обдумать и посоветоваться с моим адвокатом. И потом дам вам знать.

– Отлично. Но не позже, чем через двадцать четыре часа. Я звоню вам завтра в одиннадцать утра.

– Скажи мне, если бы ставкой в этой игре была твоя собственная жизнь, – спросил ее потом Питер, – ты бы отважилась поставить ее на эту леди.

Лили подумала.

– Она продаст нам акции, – в конце концов ответила она.

Именно так все и произошло. Но оставалось еще одно условие.

– Мне необходимо получить от Уиллы заверение в том, что она будет голосовать за нас. И пока я не получу такого подтверждения, у нас не может быть никаких сделок.

Это было задачей Питера. Лили встречалась с Луизой Деммер в четверг, а ее ответ был получен в пятницу вечером. Питер сразу же позвонил Уилле Грэйсон и предложил встретиться, но ему было заявлено, что она весь уикэнд, вплоть до воскресного вечера, занята и готова была встретиться с ним не раньше конца воскресенья.

– Может к тому времени и Лой о себе даст знать, – с надеждой в голосе произнес Питер. – Не нравятся мне все эти дела без нее. Не уверен, что это вообще правомочно.

Потом в какой-то кофейне в центре города они пили кофе, заедая сэндвичами с тунцом.

– Мы не можем больше ждать, – рассуждала Лили. – На данной стадии мы ничем не рискуем. Это все лишь слова и обещания, никакой особой правомочности для них не требуется.

– Но меньше, чем через полчаса нам ведь предстоит серьезный разговор, – напомнил Питер.

Они собирались встретиться с руководством одного из банков неподалеку. Это был один из тех банков, с которыми Питер имел дело на протяжении нескольких лет. Там находился его личный счет и счет его фирмы, и избрать именно это учреждение для финансирования их предприятия было вполне логично.

– Я готов локти кусать себе, что мы не пришли сюда сразу же, а связались с этой «Группой Мендоза», – сокрушался Питер, когда они ждали встречи с представителем банка в оживленном вестибюле.

– Конечно, но ведь с самого начала Лой подала идею о том, что именно она будет все финансировать, и посему у нее все права быть заводилой.

– Ай, не напоминай ты мне об этом, – Питер действительно очень беспокоился за Лой.

Лили могла его понять. Она соглашалась с ним в том, что это действительно было весьма странным, что от Лой до сих пор не было вестей, тем более, что она словом не обмолвилась относительно своего местонахождения, но Лили особенно за нее не волновалась.

– Ничего страшного. Лой – женщина достаточно самостоятельная и вполне сумеет постоять за себя. Не понимаю, чего раньше времени психовать, нам же пока ничего не известно.

Их провели в кабинет для посетителей в глубине банка. Поздоровавшись с ними за руку, банкир уселся поудобнее в своем кресле, затем всем своим видом дал понять, что он весь внимание. И оставался таковым, пока Питер объяснял цель их визита, а Лили, изредка вставляемыми репликами, помогала ему.

Они решили объяснить банкиру все как было. И о сущности изданий компании «Бэсс и Деммер», о их содержании и о будущих планах «Эл-Пи-Эл». Это заняло около часа. Но человек, сидевший перед ними, не проявлял ни малейших признаков нетерпения или утомления. Лили и Питер подробно объяснили ему их намерения, не скупясь на логичную, по их мнению, аргументацию.

– Таким образом, нам необходим примерно миллион для того, чтобы суметь взять их под контроль и начать свою деятельность, – резюмировал Питер. – Ну, и как по-вашему? Стоит ли игра свеч?

Теперь настала очередь банкира выложить свои про и контра. Поинтересовавшись у Лили относительно ее отношения к курению и получив заверения в том, что она не имеет ничего против, он принялся медленно и сосредоточенно набивать табаком трубку и затем неспешно ее раскурил.

– По сегодняшним масштабам это весьма малое предприятие, Питер. Обычно такие дела не стоят и той бумаги, на которой они изложены.

– Хорошо. Но могут же быть исключения к тому, что считается, как вы выражаетесь, обычным?

– Иногда, разумеется, могут. Но мне не совсем понятна одна вещь. Вы утверждаете, что ваш консультант – человек из «Группы Мендоза». А они корифеи в такого рода сделках. Почему, в таком случае, вы обращаетесь к нам.