Трое мужчин в рабочих спецовках уже стояли там, у них с собой были молотки, кирки и две тачки. Едва появился Мануэль, как они поспешно стащили с головы свои соломенные шляпы и ждали сигнала к началу работ.

Мануэль кивком приветствовал их, потом повернулся к Лили.

– Все готово, – произнес он по-английски с сильным акцентом. – И, если это письмо действительно завещание Софьи-Гитаниты, то мы должны найти эти сокровища.

Говорить по-английски для него было тяжким трудом, и он предпочел перейти на испанский. Мануэль говорил отдельными фразами, чтобы Сьюзен или Энди могли перевести его слова.

– Если верить легенде, здесь когда-то давно находилось хранилище ценностей. Предполагается, что именно здесь Мендоза хранили свое золото. Позже они открыли первый в Кордове банк, а потом и другие. Впрочем хватит разговоров, время приступать к делу.

Мануэль взял в руки ключ, висевший у него на часовой цепочке, и отпер тяжелый засов. Посторонившись, он уступил место рабочим и те отодвинули его. Перед ними лежал небольшой грот. Ничего кроме пыли и паутины там не было.

Мануэль что-то сказал рабочим, они вошли в эту пещерку и принялись постукивать кирками по ее стенкам. Вскоре один из них вышел и стал что-то очень быстро говорить по-испански. Сьюзен переводила.

Как следовало из его слов, пыль, которую они отскребли от стенок пещеры представляла собой смесь конского навоза, песка и извести и служила для того, чтобы замаскировать то, что лежало под ней. А под слоем этой смеси располагалась каменная кладка.

Выслушав его, Мануэль вошел в пещеру и осмотрел место, которое ему указал рабочий. Под тем, что раньше выглядело как скала, располагались какие-то полосы. Он обернулся к Энди, Лили и Сьюзен, а потом приказал рабочим ломать стенку.

Как и предполагалось, они нашли там золото, но что не менее важно, им удалось обнаружить сокровище, обладавшее не меньшей ценностью. Перед ними предстали живые следы их истории, прошлое, встреча с которым вызвала у Лили слезы восторга.

Эта вторая, описанная Софьей пещера представляла собой как бы продолжение первой. Там они нашли чудесные редкости, неописуемо интересные вещи, аккуратно и тщательно сложенные в деревянные бочонки и бочки, заткнутые промасленными тряпочками. Каждое развертывание очередного сокровища вызывало оживленные возгласы, догадки.

Были найдены все атрибуты, используемые при отправлении пасхальной службы, бесчисленные кубки, серебряные украшения, кольца, скреплявшие в витки торы, шелковые талиты – накидки с бахромой, надеваемые на плечи мужчинами при молитве, крохотную ермолку, предназначенную для малыша, церемониальные подсвечники, менору из черепахового панциря, изукрашенную серебром и другую, инкрустированную золотом. Они обнаружили молчаливых свидетелей, когда-то презираемых, давно забытых, одними, с любовью собираемых и сохраняемых другими их предками. В довершение всего они наткнулись на ту самую доску, висевшую когда-то на стене одной из самых старых комнат дворца.

Медный прямоугольник длиной около полуметра лежал в деревянном сундуке, завернутый в талит. Мануэлю сначала бросилась в глаза шаль с бахромой, развернув ее, он увидел то, что веками было скрыто от глаз от него и десятков его предков. Он взял доску в руки и поднес к свету.

– Вот, смотри, это то самое место, на котором прежде висела та самая доска, если верить легенде.

Мануэль и Энди поднесли прямоугольник к тому месту, куда указала Сьюзен. Когда мужчины водружали ее на прежнее место, Лили затаила дыхание. Во всех четырех углах доски имелись отверстия! Они совместили их с дырами, оставшимися с незапамятных времен в оштукатуренных стенах. Медь позеленела, ее покрывала паутина веков, но вырезанные на ней слова были видны очень хорошо.

– «Им эшкахед Ероша лайм, – нараспев читал Мануэль и тело его монотонно раскачивалось, будто в древней молитве. – Тишках имини, тидбакль июни. – Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя.

– Вот мы и завершаем круг, – пробормотал Энди.

– Вот мы и пришли домой, – сказала Лили, соединяя с ним руки. – Вместе с Софьей мы сохранили веру и теперь мы дома, и она с нами, и другие тоже.

Позже доска была принесена в помещение, служившее когда-то столовой, а теперь это была лишь одна из бесчисленных гостиных. Единственным украшением здесь были листья аканта, расположенные у потолка.

Опытный глаз Лили сразу определил, что это ранняя работа, непохожая на мозаику пятнадцатого столетия и слова Сьюзен подтвердили ее догадку.

– Сейчас мы находимся в самой старой части дворца, – объясняла Сьюзен. – Лишь этот угол уцелел после пожара Еврейского квартала. Скорее всего, это помещение сохранило свой первоначальный вид, к нему ни разу не притрагивались ни руки декораторов, ни инструменты тех, кто перестраивал дворец.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Все города, в которых происходят события, реальные, за исключением, разве что, Филдинга, штат Массачусетс. Лишь этот городок – плод моей фантазии.

Мне хотелось бы обратить внимание читателя еще на одно обстоятельство – это заключительная история династии Мендоза хотя и основывается на действительных событиях, не может быть полностью свободна от прихотей фантазии автора, но, ни в коем случае не может быть названа вымыслом.