Лотти бросилась к Элеоноре и крепко обняла.

– Ах, леди Элеонора, я так расстроена тем, что произошло на балу у Кентербери.

Лотти действительно выглядела взволнованной. Тени под глазами говорили о плохом сне, при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что и румянец на щеках появился благодаря косметике, а не хорошему самочувствию.

Неудивительно, что Лотти переживает за Элеонору, – она воспринимает ее провал как личную неудачу. К тому же это означало, что ей не удастся изменить жизнь и придется вернуться к прежнему занятию.

Оглядев гостей, Лотти прищурилась:

– А по какой причине вы прибыли сюда вдвоем?

– Нам нужен второй свидетель. Для заключения брака.

– Ясно. – Лицо ее оставалось невозмутимым, но почти сразу на нем расцвела широкая улыбка. – Поздравляю с предстоящей свадьбой. Рада за вас обоих.

– Мы уедем сразу же, как только ты соберешь вещи, – продолжал Чарльз. – Свадьба состоится в Гретна-Грин.

– Пожалуйста, соглашайтесь, – с мольбой произнесла Элеонора. – Несколько дней проведем в замке Комлонгон, он совсем рядом. Сможем отдохнуть от злых языков, насладиться покоем.

Лотти кивнула, чуть растянула губы в улыбке и перевела серьезный взгляд на Чарльза:

– Могу я поговорить с тобой наедине в библиотеке?

Тот повернулся к Элеоноре.

– Не беспокойтесь, – произнесла та, – у меня как раз будет время взглянуть на очаровательных котят. Они ведь еще здесь?

– Не сомневаюсь, им тоже будет приятно с вами пообщаться, – заверила Лотти. – Они уже достаточно подросли, так что можете взять одного, будет вам подарок на свадьбу.

Шарлотта позвонила в колокольчик и дала явившемуся лакею распоряжение принести котят, затем попросила жестом Чарльза следовать за ней.

Лотти заговорила, только дождавшись, когда за ними закроется дверь:

– Скажи, это все ради того, чтобы получить дневники? – Она бросила тревожный взгляд на дверь, словно боялась, что за ней стоит Элеонора. – Этой молодой леди и так пришлось через многое пройти. Я знаю, какие ужасные о ней ходят слухи. Мне стыдно, что из-за меня она попала в такую скверную историю. Прости, но я не смогу жить спокойно, зная, что ты продолжаешь использовать ее в корыстных целях.

– Лотти, я… – Чарльз сбился и взъерошил рукой волосы. – Да, признаю, мы заключили договор. По нему я получу все тетради.

Лотти издала странный звук, похожий на рычание зверя.

– Поверь, узнав, что случилось на балу, который я пропустил по уважительной причине, я был в ярости и сразу же бросился к леди Элеоноре. – Он смутился и покачал головой. – Тогда я понял, что все это время меня интересовали не тетради, а… она сама.

Лицо Шарлотты смягчилось.

– Что ж, хорошо, коли так. Я поеду с вами. Но у меня одно условие. – Она принялась накручивать на палец локон темных волос. – Мы уедем завтра.

– Тебе потребуется больше времени на сборы?

Женщина молчала, чем вызвала беспокойство Чарльза.

– В чем дело, Лотти?

– У меня сегодня вечером… помолвка.

Чарльз ожидал услышать все, но только не это. Он сглотнул и сдавленно произнес:

– Учебная? У тебя занятия с кем-то?

– Нет. – Лотти смотрела на него кокетливо.

– Но, Лотти, ты сказала, что покончила с этим.

– Я сказала, что пытаюсь изменить свою жизнь. Но у меня не получилось.

– Дорогая моя Лотти, позволь мне помочь тебе материально. Ты сможешь уехать, начать новую жизнь. Элеонора меня поймет.

– Нет. Я не желаю становиться объектом благотворительности.

Чарльз не стал говорить, что это с его стороны не благотворительность. Им необходимо уехать как можно скорее.

– Лотти, нам надо спешить, – произнес он, понимая, что его аргумент неубедителен. – Графиня скоро узнает о бегстве дочери, если уже не узнала. Нельзя допустить, чтобы нас остановили.

– Что ж, хорошо, – вздохнула Лотти. – Я пошлю записку с извинениями. Надеюсь, мы увидимся, когда вернемся в Лондон.

Чарльз был зол не на Лотти, а на себя, за то, что бросил подругу детства много лет назад, невольно подтолкнув ее к такому образу жизни.

– Мне невыносимо думать о том, что ты с собой делаешь, Лотти.

– И все же ты не можешь не признать, что я имею право распоряжаться своей жизнью. – Она смотрела на него с такой мольбой, что Чарльз не мог не согласиться:

– Да, признаю.

Лотти приподнялась на мысках и поцеловала его в щеку.

– Буду готова через несколько минут.

– Ты изменила жизнь Элеоноры, она никогда этого не забудет.

Лотти кокетливо улыбнулась:

– Большего мне и не надо.

Чарльз кивнул и жестом велел Лотти поторапливаться.

Он счел, что и для Лотти все складывается наилучшим образом. Пусть лишь на время, но она лишится общества своего покровителя, который вряд ли доставляет ей много радостей.

Что касается Элеоноры, после заключения брака ее репутация будет восстановлена. А что выиграет Чарльз? Пожалуй, многое: так или иначе, он должен был жениться – это обязанность герцога. Вот обрадуется Томас! К тому же Чарльз наконец получит вожделенные тетради.

Впервые со дня возвращения в Лондон судьба ему благоволила.


Поездка по ухабистым дорогам заняла шесть дней и затянулась только оттого, что Элеонора настаивала, чтобы они останавливались на ночь в гостинице и спали в удобной постели, а не на узком диванчике кареты.

За эти дни она почти привыкла к мысли, что у нее будет муж. Поразительно, как все обернулось, учитывая, что она пережила семь неудачных светских сезонов и у нее был всего один кавалер в течение двух месяцев. Она уже готова была смириться с незавидной участью старой девы и уж точно не предполагала, что отправится в Гретна-Грин, чтобы выйти замуж за красавца-герцога.

Сейчас, сидя в экипаже рядом с ним, она ощущала бедром тепло ноги своего жениха и пьянящий аромат его тела.

Встречаясь с ней взглядом, он отворачивался. Вероятно, скорое заключение союза вызывало в нем не меньшую озабоченность.

Ближе к вечеру седьмого дня они прибыли в таверну у кузницы в Гретна-Грин – местечке на границе с Шотландией, где заключалось немало тайных браков. Все они разместились в отдельных комнатах – просторных и вполне комфортабельных.

Всю эту ночь Элеонора пролежала не сомкнув глаз, гадая, каким будет день грядущий – день ее свадьбы. С восходом солнца она поднялась, чувствуя себя готовой к переменам в судьбе.

Лотти помогла ей надеть белоснежное платье из брюссельского кружева, расшитое по подолу бусинами, переливающимися при каждом шаге. Сама же Лотти была в скромном бледно-голубом платье, Элеонора и не подозревала, что в гардеробе ее наставницы может быть такое. Удивительным образом в нем Лотти стала еще красивее, цвет подчеркивал темные волосы и делал синие глаза выразительнее.

Но, увидев Чарльза, Элеонора едва не лишилась чувств. Он спустился по лестнице на первый этаж таверны и огляделся, отыскивая взглядом невесту. На нем были бриджи кремового цвета, белые гольфы, синий жилет из парчи, которого она никогда на нем не видела, и темно-синий фрак.

Будто почувствовав ее приближение, он прервал слугу, с которым вел беседу, и поднял голову к площадке второго этажа, где стояла пораженная его красотой Элеонора. Не став ждать, пока она спустится, он взбежал вверх по лестнице.

– Вы потрясающе выглядите! – воскликнул он, предлагая ей руку.

– А вы самый красивый мужчина на свете, – произнесла Элеонора, с трудом сдерживая трепет.

Чарльз действительно выглядел великолепно. Он был гладко выбрит, темные волосы аккуратно зачесаны назад, а синие глаза светились, как два драгоценных камня.

– Вы готовы стать моей супругой?

– Да, в противном случае не было смысла терпеть столь изматывающую поездку.

Чарльз усмехнулся:

– Не могу с вами не согласиться. Будет приятно перед возвращением провести несколько дней в Шотландии. – Он склонился к ее уху и добавил: – Наедине.

Искушение велико, но нельзя забывать о тетрадях, которые так нужны Чарльзу. Элеонора напомнила себе, что никогда не должна отбрасывать эту мысль.

Они вышли на улицу. Вокруг, насколько хватало глаз, зеленели холмы и луга. Элеонора полной грудью вдохнула чудесные запахи нагретой солнцем земли и зелени. На небе собирались тучи, воздух был пропитан влагой, все говорило о том, что скоро пойдет дождь.

Они прошли к невысокому белокаменному зданию, где должна была измениться их жизнь. Миновав тяжелые деревянные двери, они оказались в помещении бывшей кузницы. Лотти и Томас вошли сразу за ними. Побеленные стены кое-где облупились, местами были покрыты сажей.

Внезапно в помещение вбежал грузный мужчина в грязном фартуке из кожи поверх неопрятной одежды. Оглядев присутствующих, мужчина как-то сразу сжался, втянул шею и, кажется, стал даже меньше ростом.

– Не проводите нас к Джозефу Пейсли? – спросил его Чарльз.

– Я это, – кивнул тот. – Значит, вы приехали пожениться.

Элеонору охватила необъяснимая тревога. Этот человек выглядел так, будто его только что окатили водой, кожа была нездорово бледной, на лбу выступил пот. Что все это значит?

– Ну, конечно же, – сам себе ответил Джозеф, не дожидаясь реакции Чарльза. – Сейчас я все приготовлю.

Элеонора посмотрела на Чарльза, и тот успокаивающе кивнул ей, видя ее волнение.

Джозеф Пейсли прошел к полке с книгами, обдав молодых людей парами алкоголя, и все происходящее сразу получило объяснение: человек, который должен был провести церемонию, безбожно напился.

Глава 24

Бракосочетание прошло ужасно. Мистер Пейсли шатался из стороны в сторону, и в какой-то момент Чарльз решил, что придется его поддержать.

Неожиданно в дверях появился молодой, очень худой мужчина и махнул рукой Джозефу:

– Иди отдохни, я займусь ими. Ты, видно, неважно себя чувствуешь.

Лотти вышла вперед и решительно заявила:

– Если он нездоров, это к лучшему.