Чарльз ждал в холле. Несмотря на неодобрительный взгляд дворецкого, он все же просил доложить о его визите. Минуты шли, но слуга не возвращался. Наконец он появился и сообщил:

– Прошу простить, ваша светлость, но леди Элеонора никого не принимает.

Значит, она дома.

– Понимаю, – кивнул Чарльз, хотя ничего не понимал. Она так близко, а он не может ее увидеть, не может объяснить, почему не приехал на бал. Неужели их отношениям конец?

Дворецкий распахнул входную дверь, но Чарльз не двинулся с места. Оглядевшись, он внезапно бросился через весь холл к лестнице на второй этаж. Дворецкий оказался проворным и умудрился опередить и преградить ему путь.

– Не заставляйте меня применять силу, – процедил сквозь сжатые зубы Чарльз.

– Я не позволю вам причинить вред дамам в этом доме, – твердо произнес дворецкий.

Подавшись влево, потом вправо, Чарльз попытался обойти слугу, но тот, как оказалось, наделен отменной реакцией.

Чарльз посмотрел мужчине за спину и увидел дверь, ведущую в какое-то помещение.

– Простите меня, – сказал Чарльз и с силой толкнул его в грудь. Тот отлетел назад, под весом тела дверь открылась, и мужчина рухнул на пол. Оставалось только повернуть ключ.

Благополучно устранив препятствие, Чарльз бросился вверх по лестнице.

– Элеонора! – выкрикнул он, подбегая к первой комнате на втором этаже.

В ней он увидел множество сундуков и корзин, в которых лежали разных цветов платья, шляпки и прочие предметы женского туалета. Откуда-то появилась горничная, закричала и бросила в него туфлю, которую держала в руке.

– Пожалуйста, тише, – взмолился Чарльз. – Где мне найти леди Элеонору?

Надо сказать, девушка быстро пришла в себя.

– Ваша светлость, вы, должно быть…

– Прошу вас, это очень важно.

О его проникновении в дом, конечно, уже известно, здесь скоро будут слуги, возможно, и патруль. Надо спешить.

– Прошлым вечером меня чем-то опоили, я заснул и пришел в себя лишь час назад. Леди Элеонора думает, я ее бросил.

Горничная прижала руки к груди и ахнула.

– Я поступил отвратительно, – пробормотал Чарльз.

– И очень меня подвели, – послышался голос Элеоноры.

Чарльз резко обернулся и увидел ее на пороге. Вероятно, эта комната была уборной. Волосы убраны назад и скреплены лентой, несколько локонов шелковыми прядями обрамляли лицо.

– Ваше присутствие здесь неуместно и крайне нежелательно. – Она посторонилась и указала на дверь. – Прошу вас удалиться.

Чарльз и не думал повиноваться. Он не уйдет, по крайней мере, пока не скажет все, что намеревался.

– Элеонора, мне необходимо с вами поговорить. Меня вчера чем-то отравили, поэтому я не пришел.

Элеонора сложила руки на груди и вскинула подбородок.

– Днем я получил бутылку бренди и был уверен, что она от вас. – Он поглядывал на дверь, ожидая, что с минуты на минуту ворвется толпа лакеев и выдворит его. – К ней прилагалась записка с эмблемой Клуба путешественников, я и подумал, что… ее прислали вы. Я проснулся час назад, сразу прошел в кабинет и обнаружил, что все тетради исчезли.

– Исчезли? – Лицо Элеоноры изменилось, теперь на нем не было высокомерного презрения, лишь нескрываемое удивление.

– Да, их украли. – Чарльз поморщился. – А мне досталась нестерпимая головная боль. Полагаю, в бренди добавили настойку опия. Я не помню даже, как вернулся от вас вечером. Все будто в тумане.

– А трафарет? – все еще глядя на него с недоверием, спросила Элеонора.

– Я его спрятал, он на месте. Вор мог и не знать о его существовании.

Чарльз вытащил из кармана металлическую пластину и оглядел комнату так, будто раньше не замечал беспорядка. У туалетного столика, ящики которого были открыты, стоял небольшой саквояж, наполненный множеством бутылочек разного размера.

– Мы уезжаем из Лондона, Чарльз. – Элеонора поджала губы. – Все кончено.

– Прошу прощения?

– Лорд Ледси следил за мной, узнал, что я езжу к Лотти, и сообщил об этом открыто на балу лорду Девонингтону. И всем присутствующим, разумеется. – Она болезненно поморщилась. – Нам во всеуслышание отказали от дома и попросили уйти.

Чарльз в ужасе отпрянул. А его не было рядом, пожалуй, в самой сложной для нее жизненной ситуации.

Элеонора подошла к кровати, взялась за рукав лежавшего на ней платья и принялась водить пальцем по искусной вышивке.

– Мы едем в поместье, где, по всей видимости, и будем жить дальше. В любом случае я и раньше знала, что это мой последний сезон в свете. А теперь и последний день в Лондоне.

Элеонора уезжает? От услышанного все в душе Чарльза перевернулось. Его усилия были напрасны? Все, о чем они договорились, забыто?

– Элеонора, поверьте, для меня ничего не изменилось.

– Я отвергнута обществом, Чарльз. Не будет ни объявления о помолвке, ни венчания в Сент-Джордже. – Она покачала головой. – Надеяться с моей стороны было бы… наивно.

Ее голос сорвался, и она отвернулась.

Проклятие, во всем виноват только он. Он не защитил ее, и теперь ему исправлять ошибку.

– Элеонора, верьте мне, не все потеряно. – Он встал рядом и обнял ее за плечи. – Мы можем уехать вдвоем. Прямо сейчас. В Гретна-Грин. Там никому нет дела до леди Кентербери и слухов. – Он взял в ладони ее лицо. – Ваша честь не пострадает.

Элеонора вскинула голову, глаза ее вспыхнули.

– Конечно, Гретна-Грин. Деревня как раз рядом с замком.

– Замком?

– Замком Комлонгон. Там хранятся тетради. Ведь вы пришли только из-за этого, верно? Вас всегда интересовали только они.

Тетради. Да, конечно. Волнуясь об Элеоноре, он совсем забыл о них. Она говорила, что оставшиеся дневники находятся в замке в Шотландии. Но пришел он вовсе не за ними, а за Элеонорой.


Она, похоже, сошла с ума. Не желает, чтобы он сдержал данное слово? Предпочитает жить отвергнутой обществом, отказываясь от брака с ним? Но ведь стать его женой – единственный для нее способ спасти репутацию.

Чарльз смотрел на Элеонору с удивлением и, как ей казалось, с нежностью.

– Я не смог защитить вас на балу, позвольте же сейчас поступить как должно.

– Вы не обязаны ничего для меня делать, лорд Чарльз.

Голос ее дрожал. Что такого особенного в этом мужчине, если каждый раз, находясь рядом с ним, она чувствует, как кровь быстрее бежит по венам, а тело наполняется жаром? Он сделал ее жизнь ярче, благодаря ему она узнала, какой может быть живой и радостной.

Элеонора закрыла глаза, желая лишь одного – успокоиться.

– Чарльз, прошу вас, не надо…

Он осторожно взял ее руку и прижал к груди. Не выдержав, Элеонора все же позволила себе посмотреть на него. Какой он статный и красивый! Взгляд этих синих глаз не оставит женщину равнодушной, но подтолкнет к тому, что впоследствии может ее уничтожить.

Будь она хитрее и расчетливее, продала бы ему тетради за внушительную сумму.

Элеонора понимала, что пропала, эти синие глаза завораживали и манили. Глядя в них, она теряла дар речи и способность мыслить здраво.

– Элеонора, – произнес Чарльз, – будьте моей женой. Я делаю это не ради спасения вашей чести, а потому, что мы идеально подходим друг другу. – Он покосился на стоявшую неподалеку Амелию, склонился ближе и добавил: – Во всем.

Элеонора смущенно потупила взгляд. Нельзя отрицать их взаимное влечение. Она не сможет просто существовать, зная, каково наслаждение от близости с любимым мужчиной. Он будет часто уезжать, как и ее отец. Ей придется принять это и ценить каждую возможность быть вместе.

Она должна сделать правильный выбор ради самой себя. Раньше она полагала, что любовь бывает только в сказках, теперь же поняла, что она существует, она так же реальна, как опасность.

– Я согласна, Чарльз, – тихо произнесла Элеонора.

Амелия тихо вскрикнула и зажала рот ладонью. Чарльз вновь покосился на служанку, на этот раз с недовольством, как на нежеланного свидетеля важного момента в жизни.

– Нам придется уехать немедленно. Пока матушка не узнала. Амелия, немедленно упакуй мои вещи.

– И побыстрее, – добавил Чарльз. – Ваш дворецкий непременно отправит сюда людей или сам явится с оружием.

Элеонора указала горничной на два платья, которые следовало положить, и вновь повернулась к Чарльзу:

– Что вы сделали с Эдмондсом?

– Запер в комнате. Я был вынужден: он сражался, как лев, не давал мне пройти.

Элеонора поднесла руку к лицу и принялась тереть пальцами переносицу, невольно вспомнив, что так часто делал отец.

– Значит, вы заперли Эдмондса?

– Да, полагаю, в библиотеке. Мне надо было вас увидеть. Я принесу ему извинения и выплачу компенсацию.

Элеоноре было приятно, что Эдмондс защищал ее. Она решила, что обязательно лично его поблагодарит за преданность, когда они вернутся в Лондон.

Душа ее ликовала, радость рвалась наружу, несмотря на попытки это скрыть. В следующий раз она приедет в Лондон герцогиней.

– Надеюсь, значительную, – серьезным тоном произнесла она и посмотрела на Чарльза. – Его храбрость достойна похвалы.

К счастью, в коридоре и на лестнице никого не было – путь свободен. Вещи собраны, записка матери написана. Элеонора и Чарльз сбежали вниз и покинули дом никем не замеченными.

Скоро они станут супругами. Наконец их с мамой финансовые проблемы будут решены.

Глава 23

Они забрали вещи Чарльза из Сомерсвилл-Холл, и теперь оставалось сделать последнюю остановку – в доме Шарлотты.

– Нам нужен второй свидетель, помимо Томаса, – объяснил свое решение Чарльз. – Вы со мной согласны? – Он протянул Элеоноре руку.

Она вложила в нее свою и улыбнулась:

– Разумеется.

Лотти встала при их появлении в гостиной. На ней было красивое красное платье, но вырез, по мнению Чарльза, слишком откровенный. Волосы уложены на одну сторону, глаза подведены черным, что делало образ драматическим, хотя и соблазнительным. Впрочем, сейчас его заботило совсем другое.