Мэделин Мартин - Огненное сердце

Вместо этого он вновь провел пальцем по пухлой нижней губе, наслаждаясь теплом и нежным изгибом. Элеонора тихо выдохнула, приподняла подбородок и тряхнула головой.

– Знаете, рассказ в одном из журналов был весьма… поучительным.

Чарльз сглотнул, представляя, о чем писал автор.

– Я говорил, вам лучше не читать их.

– Вы так думаете? – Элеонора кокетливо приподняла бровь.

Она неплохо освоила науку флирта, по крайней мере, его тело реагировало на ее кокетство недвусмысленно.

– Что именно вы прочитали? – спросил он, стараясь отвлечься от неуместных ощущений.

– О том, что умеют гавази. – Она покраснела. – Помимо танцев.

Чарльз сразу представил Элеонору в дымке полупрозрачного шелка. Этот образ преследовал его с той минуты, как он увидел на странице рисунок соблазнительной гавази. Кожу стало покалывать от желания. Это же смешно, Элеонора даже не прикоснулась к нему.

– Не следовало вам этого читать, подобное не пристало леди.

– И у меня появились вопросы.

Разум подсказывал Чарльзу, что надо уйти, но он не послушался.

– Какие вопросы?

Элеонора глубоко вздохнула, и грудь приподнялась и опустилась под лифом красного платья. Ресницы чуть прикрыли глаза, взгляд стал томным.

– Женщина взяла в рот палец мужчины и ласкала его языком, разве это не предложение сделать то же самое с?.. – Она замолчала и посмотрела на заметную выпуклость на его бриджах.

– Элеонора, подобный разговор не…

– Недопустим. Да, я знаю, – продолжила она за него. Ее розовые щеки стали пунцовыми. – Но мы уже сделали немало недопустимого. Пожалуйста, ответьте на вопрос. Если женщина…

– Да! – выкрикнул он.

Господь всемогущий, этот разговор становится для него пыткой.

Элеонора сосредоточенно кивнула.

– Если мужчине приятны такие ласки, значит, и женщине тоже?

Его лоб покрылся потом.

– Женщине можно доставить удовольствие множеством способов.

– Получается, можно насладиться друг другом и без… проникновения?

– Да.

– И женщина сохранит девственность?

Он наконец понял, к чему она клонит.

В комнате мгновенно стало жарко, ее взгляд показался ему смелым, а его сила воли невероятно слабой.

Какой мужчина устоит перед таким искушением? И все же Чарльз понимал, что обязан выдержать.

– Элеонора, мы не должны…

– Я знаю.

Она провела кончиком пальца по лацкану его фрака, потянулась к лицу и коснулась губ. Трогательный жест, полный нежности. В облике ее не было невинности, свойственной девушке, теперь перед ним была страстная женщина, жаждущая ласки.

Ему надо было устоять любым способом, пусть даже оттолкнуть ее и показаться грубым. Он так и собирался поступить, но поцелуй ее был таким страстным, что его руки сами обняли ее.

Он понимал, что не устоит перед соблазном.

Они целовались, чувствуя нарастающее желание. Рука Чарльза, скользнув по гладкому шелку, замерла на тонкой талии, потом опустилась ниже к бедрам. Элеонора изогнулась и застонала, принялась покрывать поцелуями его лицо и шею, нежно прикусывая кожу чуть ниже уха. Движения ее рук и тела – все это походило на танец, заранее продуманный и талантливо исполненный.

Прижавшись к нему бедрами, она принялась водить ими из стороны в сторону. Чарльз приподнял ее юбки, погладил стройную ногу, мечтая и боясь подняться выше по бедру.

Затем он потянул край лифа платья, освобождая грудь. Рука Элеоноры легла ему на затылок, пальцы играли кудрями волос.

– Да, Чарльз, пожалуйста, – прошептала она.

Он взял в рот розовый сосок, и она тихо вскрикнула.

– Пожалуйста – что? – прохрипел он, теряя над собой контроль. Уже ничто не могло его заставить отказать Элеоноре.

– Доставь мне удовольствие, – произнесла она, глядя прямо ему в глаза.

Проклятие! Какой мужчина устоит перед такой просьбой?

Элеоноре казалось, что горит каждая клеточка ее тела. Словно она слилась с пламенем и сама стала огнем. В ушах били барабаны, заглушая все звуки вселенной. Мир уменьшился и вмещал только их двоих. Она видела только синие глаза Чарльза, ощущала его желание, пробуждавшее в ней страсть такой же силы.

Элеонора провела рукой по бугорку на бриджах, как делала женщина в рассказе, и затаила дыхание, видя, как Чарльз вздрогнул. Пальцы нашли головку члена, при этом Элеонора не сводила глаз с лица, улавливая мельчайшие перемены. Твердость плоти поразила ее, значит, желание его так же велико, как и ее.

Тихо выругавшись, Чарльз отстранил ее руку и заметил, как в ее глазах мелькнуло разочарование. Она надеялась получить удовольствие, а он обрек ее на мучительную необходимость терпеть и бороться с ним.

Чарльз подхватил Элеонору на руки и уложил на диван. Она улыбнулась, торжествуя, и замерла, ожидая, что будет дальше. Чарльз поднял юбки девушки и провел по ее ноге, на этот раз не останавливая себя. Выше, еще выше… Наконец, он добрался до самого интимного места, к которому так сильно желал прикоснуться. Элеонора понимала, что ей следовало бы, смутившись, оттолкнуть руку, но желание было сильнее разума.

– Бог мой, Элеонора, ты просто исходишь влагой.

Он провел рукой у нее между ног и услышал, как она тихо вскрикнула.

– Еще, – послышался следом тихий шепот. – Прошу, еще…

Рука его двигалась верх-вниз, лаская, и остановилась в самом чувствительном местечке. Жар пробежал по ее телу. Она чувствовала, как губы Чарльза обхватили ее сосок, и повела бедрами, ощущая нечто невероятное и новое, зарождающееся в глубинах тела. Взрыв, и мир разлетелся на разноцветные кусочки, за ними вырвалось тепло и свет. Глаза распахнулись, и она посмотрела прямо на Чарльза. Он поцеловал ее в губы и отстранился.

– Элеонора, вы прекрасны.

– Это было… невероятно… – прошептала она. – Я даже не представляла…

Чарльз усмехнулся и посмотрел на нее с умилением:

– Теперь представляете.

– Представляю. – Она кокетливо улыбнулась в ответ.

Твердая мужская плоть упиралась ей в бедро, а она думала о том, какой же восторг могла бы пережить, овладей ею Чарльз по-настоящему, если рукой доставил такое невероятное наслаждение.

Элеонора медленно провела ладонью по его груди, затем по животу.

– Нет, – процедил, сжав зубы, Чарльз. – Не искушайте меня.

А она мечтала его соблазнить, хотела, чтобы он забыл обо всем на свете, как и она несколько мгновений назад.

– Я хочу сделать для вас то же, что вы для меня.

– Элеонора, не надо.

За дверью послышались шаги, приглушаемые ковром, затем более громко по дереву у самого порога. Элеонора и Чарльз застыли, но не двинулись с места. Через секунду дверь распахнулась и появилась Лотти, напоминая своим присутствием, что их время истекло.

Первой мыслью Чарльза было закрыть собой Элеонору, но он не успел, почему-то застыл, не в силах оторвать взгляд от Лотти, которая замерла на пороге, потрясенная сценой, представшей ее глазам. Вскрикнув, она вылетела из гостиной, с силой захлопнув за собой дверь. Этот звук привел Чарльза в чувство.

Бросив взгляд на Элеонору, он увидел, что лицо ее сделалось пунцовым. Она виновато посмотрела на герцога и отвернулась. Он потянулся, чтобы поправить ей юбки, но она оттолкнула его.

А Чарльз сожалел о том, что не может вслед за Лотти покинуть комнату.

– Простите меня, Элеонора, я не должен был…

Что он хотел сказать, что не должен был – целовать ее? Ласкать? Желать? Что из всего этого он смог бы не делать?

– Я не допущу, чтобы ваша репутация была разрушена, – произнес он после долгой паузы.

Элеонора не отрываясь смотрела на него, но ее лицо стало словно каменным, не выражало ни одной эмоции.

– Я сама вас спровоцировала. – Она неслышно перевела дыхание. – Все, что вы делали, было мне приятно. Вам не за что просить прощения. Пожалуй, мне стоит извиниться за то, что я так настойчиво подталкивала вас к этому шагу…

Она попыталась отвернуться, но Чарльз удержал ее, положив ладонь на щеку.

– Элеонора…

Его сердце разрывалось от того, что он видел: девушка пребывала в удручающем состоянии.

– Я не жалею о том, что между нами произошло, – произнесла она и опустила глаза, краснея от стыда. – Меня пугает лишь, что Лотти увидела то, что не было предназначено для ее глаз. Теперь она едва ли позволит нам встретиться.

– Элеонора… – повторил Чарльз, помолчал и продолжил, сделав над собой усилие: – Вам надо выйти за Девонингтона. – Эти слова давались ему с трудом, но он знал, что обязан их произнести. Ради Элеоноры или ради себя?

Она подняла бровь, затем ее лицо вновь стало непроницаемым – привычная защита от внешнего мира была восстановлена. Чарльз чувствовал себя последним негодяем.

– Я вас поняла, – сказала Элеонора и гордо вскинула голову. Сейчас она была такой же, как в момент их первой встречи. – Можете забрать тетради. Вы получили их заслуженно. Прощайте, лорд Чарльз.

Элеонора поклонилась и вышла из комнаты. Чарльз потерянно смотрел ей вслед, сердце его разрывалось.

Лотти влетела в гостиную, хлопнув дверью.

– Как ты посмел?

Голос ее дрожал, испепеляющий взгляд проникал в самую душу. Она сделала несколько шагов к нему.

– Как ты посмел, Чарльз Пембертон?

Прежде чем он успел что-то сказать, Лотти размахнулась и отвесила ему ощутимую пощечину. Чарльз не шелохнулся. Все правильно. Он заслужил и это.

– Хороший удар, Лотти.

– Даже не пытайся шутить, Чарльз. – Глаза ее угрожающе сверкнули. – Как ты мог так поступить с невинной девушкой? Я оберегала ее, хотела помочь, а ты все испортил.

– Сам не понимаю. Я ничего не…

– Не понимаешь? – прошипела Лотти и зло прищурилась. – Ты сделал ее такой, как я. Ты разрушил ее жизнь. Молодая девушка с блестящими перспективами, а ты… – Лотти отвернулась и вытерла слезы. – Ты сломал ей жизнь. – Она перестала сдерживаться и зарыдала.