Мэделин Мартин - Огненное сердце

– Да, это неприлично.

– Как и оставаться с вами наедине, – добавила Элеонора. – И еще находиться в доме куртизанки, читать этот дневник, целоваться на террасе и выдвигать матримониальные условия. Похоже, я постоянно делаю вещи, которые абсолютно недопустимы для истинной леди.

Элеонора замолчала, пораженная тем, что произнесла вслух. Внезапный эмоциональный порыв был, кажется, первым в ее жизни. Он давал ощущение внутренней свободы и счастья. И желание сделать следующий шаг.

Чарльзу приходилось преодолевать себя все время, проведенное с леди Элеонорой. Раньше было намного проще. Тогда он мог смотреть на нее с презрением, как на дочь врага, разрушившего его мечты. Но теперь, когда он видел, с какой решимостью она старается избавиться от своей надменности, скрытности и холодности, как откровенно интересуется его мнением и просит совета, ему все сложнее было ненавидеть девушку. А стоит ему подумать о сладостном вкусе ее губ, он вовсе забывает о том, что собирался держаться от Элеоноры на расстоянии.

Какого черта он просил называть его просто по имени? Из ее уст оно звучало совершенно по-особенному. Он мог бы поклясться, что в ее голосе слышалась нежность. Кроме того, герцога сбивал с толку исходивший от Элеоноры аромат жасмина, от него некуда было деться, ведь она стояла так близко! И зачем у платья такой глубокий вырез? Это тоже затуманивало разум Чарльза, соблазняло украдкой взглянуть на ее грудь еще и еще раз.

И никуда не денешься от того, что обретенная радость жизни изменила Элеонору, сделала ее невероятно привлекательной.

Чарльз посмотрел на нее и увидел, как в глазах ее вспыхнула страсть. Он подался вперед, как мотылек, летевший на пламя, желая немедленно прикоснуться к ней.

Он должен себя контролировать. Надо немедленно уйти. Или попросить Лотти вернуться. Необходимо срочно что-то предпринять!

Его ум принялся лихорадочно искать способ вырваться из тисков искушения, но Элеонора неожиданно приподнялась на мыски и коснулась губами уголка его рта. Невинное, легкое прикосновение, и Чарльз не смог не ответить. Он уговаривал себя, что делает это в последний раз, ведь она обязана беречь себя для мужчины, готового стать ей хорошим мужем.

Элеонора тихо застонала и прижалась к нему всем телом. Чарльз ощутил, как жарким огнем его охватывает желание, для удовлетворения которого мало снять только перчатки. Но он не имеет на это права, Элеонора не принадлежит ему.

Отстранившись, чтобы она не почувствовала, как тверда его возбужденная плоть, он вновь отругал себя за воздержание от близости с женщинами. Все его устремления были направлены на достижение цели и поиски сокровищ, и почти не оставалось сил на себя самого.

Но как велико искушение – забыть обо всем и сейчас же уступить желанию. Ведь в его объятиях красивая девушка, полная страсти и жаждущая удовольствий.

Он склонился, провел кончиком языка по нежной шее и услышал вырвавшийся из груди Элеоноры стон.

Нет, он не сможет сдержаться.

Он мечтает обладать ею.

Зачем, зная, что не должен, он все же целовал ее?

Мысли герцога путались, казалось, голова лопнет, разорвется на части, губы же тем временем коснулись груди девушки.

Элеонора зарылась пальцами в его волосы и тяжело перевела дыхание.

Чарльз осторожно потянул за край шелковой ткани, еще немного – и обнажил нежно-розовый сосок.

– Чарльз… – прошептала Элеонора.

Он не понял, одобряет она его действия или пытается остановить, но его губы уже не подчинялись разуму. Элеонора подалась вперед, когда он ласкал ее грудь, и выгнулась, прижавшись к его бедру.

Чарльз хотел эту девушку так страстно, что готов был взять прямо здесь, в гостиной Лотти. Мысль вспыхнула внезапно и заставила замереть. Элеонора невинная девушка. Своим поступком он может толкнуть ее на тот же путь, на котором когда-то оказалась Лотти. Он не может опуститься до такой низости, к тому же у него есть цель – выполнить данное отцу обещание. Оно будоражит кровь и зовет в дорогу.

– Простите меня, – произнес он, выпрямляясь. – Я совсем потерял голову.

Элеонора потупила взгляд, и пушистые ресницы лишили его возможности прочитать ее мысли. Когда она вновь посмотрела на него, ее глаза были непроницаемыми.

– Я сделала что-то не так?

– Слава богу, нет.

– Я вас не понимаю. – Она вскинула бровь.

– Элеонора, мы должны остановиться.

– Не понимаю, почему?

Ошеломленный, он смотрел на нее неотрывно.

– Я не имею права лишить вас невинности, когда вы находитесь в поисках мужа.

На ее шее обозначилась тонкая вена.

– Понимаю, – кивнула она.

Она нагнулась и подняла дневник, упавший на пол, когда о нем забыли.

– Пожалуй, я почитаю его одна. К тому же нам не удалось найти разгадку.

– Вы уверены? Но леди не пристало читать подобные тексты.

Она вырвала руку.

– Я не такая слабая, как вы, вероятно, полагаете.

Связывающая их тонкая нить оборвалась. Элеонора мгновенно отдалилась, в голосе ее слышался холод.

– Вы будете на прогулке в Гайд-парке завтра?

– Матушка достаточно хорошо вас разглядела, чтобы узнать даже издалека. Не думаю, что она позволит одурачить себя в третий раз.

– Но вы ведь придете? – Девушка недоумевала: он умоляет ее? Уговаривает?

Леди Элеонора склонила голову.

– Возможно, – смилостивилась она.

За дверью послышались шаги. Вошла Лотти с плащом и париком Элеоноры.

– Благодарю вас, Лотти, – произнесла Элеонора и принялась собираться.

Женщина раскинула руки для объятий.

– Мне было приятно вам помочь, леди Элеонора. Надеюсь, вы провели здесь время с пользой.

Дворецкий сообщил, что прибыл наемный экипаж.

Элеонора кивнула, повернулась и одарила Чарльза улыбкой, от которой у него упало сердце.

– Благодарю за тюльпаны, лорд Чарльз.

Не добавив ни слова, она удалилась.

Тюльпаны? – не понял Чарльз.

– Ты научил ее так улыбаться? – поинтересовалась Лотти. – Если да, я впечатлена.

– Она прекрасно справляется без моей помощи.

– Что ж, значит, мне стоит похвалить саму себя. – Она подмигнула ему и весело улыбнулась. – Было что-то захватывающе интересное?

О, пожалуй, да, подумал он.

– В дневнике ничего нет.

Лотти кивнула и спросила после паузы:

– Что за тюльпаны, Чарльз? Смотри не потеряй голову.

– Голову? Поверь, я просто заинтересован в ее успехе. Уверяю тебя, я не отправлял ей цветы.

Однако он принялся размышлять, кто бы это мог быть.

По тому, как Лотти пожала плечами, было ясно, что она ему не верит.

– У меня к тебе просьба, связанная с леди Элеонорой.

Чарльз напрягся, боясь услышать, что ему не стоит больше приходить для помощи на занятиях.

– Не мог бы ты пойти в Воксхолл, когда там будут Элеонора с Девонингтоном? – Она наморщила носик. – Не люблю этого человека.

– Непременно пойду.

Чарльз плеснул в бокал на палец виски. Он тоже не жалует графа. Впрочем, все кавалеры леди Элеоноры кажутся ему людьми неприятными. Ни один из них не достоин Элеоноры Мюррей.

И меньше остальных ее достоин он сам.

Ужин в Воксхолл-Гарденс прошел ужасно.

Элеонора шла сквозь толпу к своему экипажу, стремясь быстрее оказаться подальше от этого места. Дождь лил весь день, и лондонский воздух был буквально пропитан влагой. Капли дождя оседали на одежде и волосах, а вечерняя прохлада пронизывала до самых костей.

Общество было еще хуже неприятной погоды. Граф Девонингтон крепко держал Элеонору за руку, направляя сквозь толпу людей, спешивших оказаться в укрытии раньше, чем разразится гроза. Именно граф раздражал Элеонору больше всего остального.

За ужином он с аппетитом поедал ветчину, нарезанную тонкими ломтиками, отчего их потребовалось значительное количество для того, чтобы граф насытился. Элеонора несколько минут наблюдала за тем, как розовые кусочки исчезают во рту неприятного кавалера, оставляя сальный след на его губах, – от этого зрелища у нее начисто пропало желание что-то съесть.

К тому же Девонингтон сделал так, что тетушка Лидия и кузина Вайолет затерялись в толпе, дав ему возможность остаться наедине с леди Элеонорой. Над их головой раздались раскаты. Граф вздрогнул и похлопал ее по руке.

– Это всего лишь гром, не стоит пугаться.

С неба стали падать крупные капли, обещая настоящий ливень, и внезапно воспитанные люди превратились в неуправляемую толпу.

На Элеонору и Девонингтона налетел мужчина, проскользнул между ними, отчего графу пришлось отпустить руку своей спутницы. Через секунду он ахнул, опустил глаза и прижал ладонь к карману жилета.

– Он украл мои часы! – закричал граф и бросился за воришкой, начисто забыв о том, что он сопровождает леди Элеонору.

Она осталась стоять, совершенно потрясенная. Граф бросил ее, так внезапно и просто. Сдерживая слезы, она поспешила к своей карете, желая поскорее оказаться дома и забыть об ужасном вечере.

Впереди она заметила мужчину, чуть возвышавшегося над окружающими. Темные волосы блестели в тусклом лунном свете. Его профиль показался ей знакомым. Чарльз?

Дождь полил сильнее, и толпа отреагировала, мгновенно ускорив движение. Элеонора заморгала, смахнула капли с ресниц. Неужели это действительно он? Пришел сюда ради нее? Мужчина повернулся, и она едва не вскрикнула от радости. Перед ней действительно стоял герцог Сомерсвилл.

Он напряженно оглядывал толпу, прежде чем заметил Элеонору. Через секунду он уже решительно пробирался к ней.

Охватившие ее чувства были недопустимы и неуместны. Во время их последней встречи герцог ясно дал понять, что, хотя он и принял условие Элеоноры, ей стоит поискать другого мужа.

Людская волна внезапно увлекла девушку вправо. Не в силах противостоять ее напору, Элеонора вынуждена была поддаться. Началась паника, люди кричали, звали потерявшихся близких и друзей. Элеонора сосредоточенно вглядывалась в лица, в какой-то момент слившиеся в одно пятно, и не находила Чарльза.