— Он говорит, что любит меня, Марк, — выдохнула я, почувствовав укол в сердце. Наверно, сейчас я предаю его. Но мне все равно. Мои личные интересы важнее его чувств. Брат Джейсона смертельно побледнел. — И мне страшно до чертиков.

— Черт. Все ещё хуже, чем мы думали. — Марк встал, нервно прошелся к окну, повернулся, уставившись на меня. — Как ты, бл*дь, это сделала? Он — непробиваемый ублюдок, который имел лучших баб, с родословной, связями, многомиллионными счетами. Исправь это, Лекси. Иначе все кончится плохо. Для тебя — в первую очередь. Он же гребаный психолог, не забывай об этом.

— Как я могу это исправить? — вспылила я. — Словно мне нужна его извращенная любовь. Он же псих. С него станется прибить меня, если он решит, что я его «огорчила».

— Не забывай, что говоришь о моей брате, Лекси. Джейсон — не псих. Он здоровее всех нас. Его мозг работает иначе. Быстрее и шире. Он чертов гений.

— Ну да. Игра на скрипке, психология, футбол, избивание и насилие над женщинами, замечу, только в рамках контракта. Он — просто загадка природы.

— Относись к нему серьезнее, Лекси. У тебя два выхода, полюбить его тоже, или сделать все, чтобы он тебя расхотел.

— Как?

— Ну, не знаю… Я по другой части, ты же в курсе. Что ему нравится в тебе? Новизна. Если раньше Джейс имел дело с профессиональными шлюхами, то сейчас он кайфует от неожиданных для него самого эмоций. Твоя реакция на него, на все, что он делает иная, чем он привык. И его это заводит. Искренность, наивность, чистота.

— Чистота? Ты серьезно? Я, вообще-то, уже месяц, как с Джейсоном, — с сарказмом напомнила я. — И наивной никогда не была.

— Неважно. Веди себя так, словно знала о том, что тебя ждет, словно подписывала контракт, прекрасно осознавая последствия. Держи эмоции под контролем. Не дай ему добраться до тебя. Пусть он увидит, что ты такая же, как все. Пусть устанет от тебя, насытится.

Я опускаю глаза на свои подрагивающие пальцы. Почему слова Марка, рациональные и имеющие смысл, причиняют мне боль? Внутри меня растет протест и отрицание. Но разве это не выход? Он предлагает правильные методы взаимодействия с Джейсоном. Он знает своего брата лучше, чем я.

— Насытится… — горько усмехнулась я. — Боюсь, что ты не совсем понимаешь, как непросто сделать так, чтобы Джейсон насытился. Он изъявил желание не иметь сексуальные связи на стороне, а я, знаешь ли, все-таки не готова к такого рода экспериментам.

— Джейс и верность? Брось. Он тебя развел. — Марк рассмеялся. — В любом случае, ты можешь намекнуть, что не ревнива. Пусть кто-то ещё делает твою работу.

— Отлично. Мне нравится твой подход. — Нервно пожимаю плечами. Мне все это кажется неправильным. Я не хочу даже думать о том, что Джейс снова начнет трахать все, что находится в поле его зрения. А потом прикасаться ко мне. Это немыслимо. Я не смогу.

— Нам пора. Поехали. Мне нужно ещё кое-куда заехать по дороге. — Марк пристально смотрит на меня. — Лекси, я надеюсь, что мы друг друга поняли. В твоих интересах сделать так, чтобы ваша лавстори закончилась, как можно скорее. Я, в свою очередь, обещаю тебе поддержку.

— Да, — кивнула я, вспоминая, что когда-то Брайан говорил нечто подобное. И его помощь вышла мне боком.


Было странно сидеть на трибуне вместе с Марком. Имею в виду без Майли, которая в последнее время была особенно выносима. Я снова и снова возвращаюсь во вчерашний день. Полтора миллиона отступных, чтобы она исчезла из его жизни. Он расстался с деньгами, не моргнув глазом. Мне нужно сделать так, чтобы Джейс захотел меня отпустить. Черт, сейчас я завидую Майли. Дай Бог, чтобы Марк оказался прав, и Джейсон быстро устанет от моего общества. Я лишь могу помочь ему в этом. Что провоцирует мужчин на страсть? Инстинкт охотника. Да, я не сопротивляюсь, как дикая кошка, но и не кидаюсь на него, как безумная фанатка. И, честно говоря, даже ради Гарварда я не готова это делать. Но, видимо, придется. Покорность, желание угодить, фальшивость — вот, что отвернет его от меня. Я обязана бороться за свою мечту. К черту Джейсона, к черту чувства, которые он во мне вызывает. Я справлюсь. Иначе просто и быть не может. Слишком многое поставлено на кон. Не имею права на слабость.

Но что мне делать с этой романтичной влюбленной дурочкой внутри меня, которая сейчас любуется своим мужчиной. Огромным, сильным, жестким, темпераментным, непредсказуемым и диким. Лишь на минуту я впускаю эмоции в свое сердце, чувствуя его болезненные спазмы. Когда во время пауз он поднимает взгляд на трибуну и находит меня, в его глазах я вижу то, что переворачивает мою душу, наполняя ее огнем и болью одновременно. Я должна это сделать.

Должна погасить этот огонь.

Если хотя бы на минуту дать нам шанс, поверить в то, что его чувства настоящие и навсегда, я все равно понимаю, что для меня они смертельно опасны. Нужно быть честной с самой собой. Я не потяну такого парня, как Джейсон Доминник. Я с ним не справлюсь.

У меня один выход. И я им воспользуюсь.

Команда Джейсона одерживает фееричную победу. Кто бы сомневался. Ему, как лучшему игроку, приходится давать комментарии прессе. Все это время он держит меня за руку, а я думаю о своей маме, что, возможно, теперь она успокоится относительно роли дочери в жизни известного футболиста. Конечно, родители никогда не одобрят то, что я стала любовницей публичного человека, вместо того, чтобы выбрать роль жены Мика. Даже Андреа в своем юном возрасте понимает, что я накосячила. Когда первый восторг от того, что ее сестра встречается с самым сексуальным и распиаренным футболистом штата поутих, изменился и тон общения. Теперь Дреа все чаще просит меня вернуться домой, как бы невзначай рассказывает о том, что Мик снова приходил к ним, предлагал помощь и спрашивал обо мне. Если бы мои близкие узнали правду, это бы убило их.

— Все в порядке? — спрашивает Джейсон, когда мы, наконец, оказываемся вне толпы его фанатов и вспышек фотокамер. Мы едем домой, чтобы переодеться и рвануть в клуб. Отмечать победу. Я не чувствую особого энтузиазма, потому что знаю, в какой именно клуб мы поедем. И мне там страшно не понравилось в прошлый раз.

— Да, отлично. Ты — герой дня, — кивнула я, натянуто улыбаясь. Джейс сжал мое запястье. Сильно. До характерного хруста.

— Что ты делаешь! — пискнула я, почувствовав резкую боль.

— Не ври мне. Я не слепой, — раздраженным тоном произнес Джейсон, пронзая меня своим взглядом. Прожигая до самого основания. Только он умеет так делать.

— Джейс, полегче, — вмешался Марк.

— Тебя никто не спрашивал, — рыкнул Джейсон, демонстративно отворачиваясь к окну, полностью нас игнорируя. Мы с Марком напряженно переглянулись. Никто не говорил, что будет легко.

С Джейсоном понятия «просто» не существует. Но я не могу обвинять его в этом. Я думаю, что второго такого Джейсона нет в природе. И это здорово. Потому что и один способен наворотить немало дел. А мне просто не повезло. Я встретила воплощение зла и соблазна в одном парне с нестабильной психикой. И он, по какой-то одной ему известной причине, вбил себе в голову, что влюблен в меня.

Я обязана разубедить его в этом, развеять опасное для нас обоих заблуждение. Если ради этого придется в очередной раз поступиться своей гордостью — черт с ней. Я же столько границ переступила. Мне больше ничего не страшно.

Я так рассуждала в тот момент и действительно верила в то, что справлюсь. Что моих душевных и моральных сил хватит, что я смогу обыграть Джейсона Доминника. Я заблуждалась, забывшись, сколько раз до этого он вскрывал мои карты, развеивал в пух и прах любые попытки предугадать его следующее действие. Я заблуждалась, и он видел меня насквозь. Джейс читал меня, как книгу, жадно проглатывая страницу за страницей, или, правильнее сказать, выдирая одну за другой. Когда он закончит, от меня не останется ничего, кроме обуглившейся обложки, пустой оболочки без содержимого. Моя главная ошибка состояла в бабской дурости, наивном представлении о влюбленном мужчине. Память все время ставила мне подножки, подменяя понятия и образы. Не без его влияния. Я забыла не сразу, но шаг за шагом, с чего мы начали и куда в итоге можем прийти. Я поверила ему, поверила в то, что его чувства ко мне смогут помочь. Дура. Чувства ко мне — самое страшное, что могло случиться со мной. С нами.

Я позволила ему вести меня, полагая, что правильно сыгранная роль его безропотной, на все согласной жертвы охладит его пыл. И он вел. Все ниже и ниже. Пока я не почувствовала, что задыхаюсь, что больше не могу… Рамки дозволенного раздвинулись настолько, что на какое-то время я перестала удивляться, перестала ощущать стыд, сомнение. Я отключилась, понимая, что от меня в этой игре не зависит ровным счетом ничего. Я могу лишь позволить ему брать. Снова и снова. Пока он не устанет. Пока не скажет достаточно.


Целый месяц мы путешествовали. У Джейсона образовался перерыв на достаточно длительное время, и он не собирался проводить его скучно и предсказуемо. Словно с ним такое возможно. Словно этот сукин сын хотя бы одну минуту провел, как примерный мальчик. После Испании он увез меня в Париж, где провел по всем злачным местам, опуская на самое дно своих извращенных фантазий. Потом были Венеция, Рим, Лондон. Самой горячей была неделя в Лас-Вегасе. Мы приходили в клубы для избранных, в которые у него всегда был доступ. Джейс всегда выбирал, что я надену, и это, поверьте, никогда не было скромным нарядом приличной девушки. И в этих злачных местах я насмотрелась таких мерзостей, от которых человека с традиционными сексуальными взглядами, начинает тошнить после второй минуты. Но Джейсон не был традиционным. И то, чего он хотел от меня, тоже не было обычным утолением похоти.

Иногда это было безумно красиво и пронзительно, иногда грязно и мерзко. Но никогда предсказуемо. Он познакомил меня со своим ремнем, со всеми вытекающими из этого сомнительного знакомства последствиями. Но это было наименьшим из зол, потому что я тоже иногда любила приложить его пряжкой. Завязывал мои глаза и часами издевался, держа на грани, контролируя каждый вздох, каждый стон боли или сладострастия. Мы стоили друг друга, и временами было весело. Я хотела его любого, и он давал мне то, что никто и никогда из моей обычной жизни до Джейса, не осмелился бы. Уже позже наши игры становились все грязнее, выходя за грани. Я не понимала, что иду дорогой, с которой сойти сложно, вернуться — просто невозможно. Я никогда не стану другой, приняв то, что дал мне Джейсон. Он проник в меня в буквальном смысле слова, притаился в каждой клетке, я была окутана им каждую секунду жизни в течение тех безумных дней. Иногда я плакала, навзрыд, горько и отчаянно, оплакивая свою душу, пока он слизывал мои слезы, выпивая все мое тело своими жадными губами. Он шептал, что любит меня, что я лучшее, что было в его жизни, и я верила.