— Отличное предложение. Разбудите меня, девушки, когда придет пора нарезать хлеб.

Ната замерла на месте — то ли от мимолетного поцелуя, то ли от произнесенной им фразы — обычных слов, которые всегда говорил ее отец, когда они с мамой готовились к празднику. Как же давно это было!

Наташа вздохнула и принялась завязывать фартук.

— Ну что. Пожалуй, начнем?

— Мамочка, ты его случайно встретила или специально пригласила?

Ната ожидала подобного вопроса от своей сообразительной дочери.

— Случайно встретила. А потом специально пригласила. Он хороший человек, Верунь.

— Я так и подумала, ма. Это хорошо, что мы сегодня будем не одни, — рассудительно заявила девочка, взяла в руки две разделочные доски и положила их на стол. — Папа опять не приедет, верно?

— Верно, детка. Извини.

— Ты не виновата.

Они принялись за работу, но Наташа все равно чувствовала себя виноватой, что выбрала для своей дочери такого безответственного отца.

Она очень хорошо помнила тот день, когда Саша дежурил в спортивном зале, к Наташа помогала ему собирать баскетбольные мячи после тренировки.

А потом он сделал ее женщиной. Прямо на мате. Словно, между делом.

Ната очень испугалась, когда поняла, к чему идет. Просила парня подождать еще несколько месяцев, когда они окончат школу и, наконец-то, смогут пожениться. Но тот оказался слишком настойчивым, а Наташа — слишком влюбленной, глупой и слабой, чтобы отказать ему. Сашка даже презерватив не соизволил натянуть, а девушка о нем просто не подумала. В тот момент она вообще ни о чем не думала. Ей было больно и стыдно.

А на выпускных экзаменах Ната уже не сомневалась, что беременна.

Как она хотела этого ребеночка! От аборта Наташа отказалась наотрез. Она ни минуты не жалела о том, что вместо того, чтобы познавать азы мастерства в Художественной академии, ей пришлось учиться быть матерью и женой.

Почти женой. Липа сумел убедить ее в том, что не брачное свидетельство держит людей вместе. Они стали жить в гражданском браке. Очень скоро Сашу пригласили играть в другой город, но он клятвенно обещал приезжать домой как можно чаще.

Вот тогда Наташа впервые настояла на своем, и поехала вслед за ним. Вначале Саша встретил девушку сурово, мотивируя собственное недовольство тем, что беременным женщинам нужно держаться поближе к дому своей матери. Ему некогда с ней нянчиться. Когда же он узнал, что родители подарили Наташе квартиру, то сменил гнев на милость.

Какой глупышкой она оказалась! После такой «радушной» встречи ей нужно было развернуться и отправиться домой. Но она осталась.

Наташа убедила себя, что она нужна Саше. Он оказался совершенно неумелым в быту. Липа притащил с собой в новую квартиру целую дорожную сумку нестиранных рубашек. А носки и футболки он просто выбрасывал после того, как они становились грязными. Если бы не почти жена, то он питался бы исключительно в ресторанах — когда были деньги, и консервами — когда они заканчивались.

Денег молодой семье не хватало хронически, во всяком случае, тех, которые Липа приносил домой. Поэтому Ната устроилась работать нянечкой в детский сад, а еще до родов успела окончить бухгалтерские курсы.

Саша бывал дома очень редко. Тренировки, соревнования, и снова тренировки — так он оправдывался каждый раз, когда переступал порог их уютной маленькой квартирки. Даже Верунька появилась на свет в его отсутствие. Хорошо, что Наташина мама взяла отпуск и приехала, чтобы помочь дочери. Она звала Нату домой, но та снова отказалась уезжать. Ее маленькая дочурка нуждалась в отце.

Саша радовался рождению дочери, играл с ней, когда оказывался дома, но почти не помогал Наташе по хозяйству. Она работала бухгалтером и воспитывала дочь, и чем старше становилась, тем чаще заводила с Липой разговор о браке. Она не нуждалась в свадьбе. Ната думала о Верочке.

Сашка в ответ снова смеялся и тащил ее в постель, чтобы «скромненько, но со вкусом» отметить свое очередное возвращение.

Так они и прожили восемь лет. Но, однажды…

— Мама, ты искрошила вареные яйца в порошок! — послышался веселый голос дочери. — Ты о чем сейчас думала? У тебя такое странное лицо. Кажется, придется еще пару штук сварить.

Глава 4

Даня вытер руки голубым махровым полотенцем с вышитыми дельфинчиками. Ему понравилась маленькая ванная в морском стиле. Даже мыльница походила на перламутровую морскую раковину.

Все здесь радовало. Кроме третьей зубной щетки и мужского бритвенного станка.

Даниил почти забыл, что в уютной квартире обитает другой мужчина, но до сих пор ничто не напоминало о его присутствии. Странно, что о Липе в доме мало что напоминает.

Даниил направился в детскую.

Эта комната удивила его. Конечно, здесь было много кукол и мягких игрушек, но еще больше — книг. Скотт, Дюма, Бажов… Альбомы с репродукциями известных художников теснились на длинной полке рядышком с ними. Здесь пригодилась бы этажерка или книжный шкаф. Что себе думает этот… этот хозяин?

Эх, молоток бы, доски да шурупы разные, гвозди…

Даниил обожал столярничать в свободное время. Чтобы не думать о Сашке, мужчина посмотрел на окно.

Подоконник радовал яркими цветами, а стекла — необычными, но очень красивыми картинами.

Веруня постаралась?

Мужчина огляделся и заметил на столе несколько стеклянных ваз с причудливыми узорами и коробку с надписью «Витражные краски».

Оказывается, девочка походила на мать не только внешне. В оригинальных детских работах явно заметен художественный дар.

Даниил заметил удобную на вид тахту, но мужчине вдруг очень захотелось увидеть Наташину спальню. Он отправился туда.

«Занимаешься самоистязанием, парень?» — саркастически нашептывал внутренний голос. Но, к сожалению или счастью, сердце слушается только собственных доводов.

Уютная, удобная, с акварелями на стенах, эта комната выглядела очень женской, несмотря на двуспальную кровать, застеленную ярким покрывалом, сшитым из разноцветных лоскутков.

Именно на этой кровати проводил ночи Сашка. Но ведь на ней спит и Наташа. И именно это — главное. Какую же сторону она предпочитает?

Даня улегся слева и почувствовал, что под подушкой что-то есть. Он вытащил на свет божий медвежонка, того самого, которого подарил Наточке Бучинской на ее десятилетие, только изрядно потрепанного от времени.

Он угадал — это ее место. Даня повернулся на бок лицом к двери, прижал к себе медвежонка и тотчас уснул.

* * *

Из зеркала на Наташу смотрела молодая женщина в длинном платье. Знакомая и нет одновременно.

В глазах, слегка подведенных карандашом, проглядывалась неуверенность. Длинные блестящие каштановые волосы волнами спадали на голые плечи и почти полностью скрывали смело открытую спину.

Может, следовало набросить шаль?

Ната провела руками по шелку и решила не прятать от Даниила свою все еще стройную фигуру.

Вспомнив, что этот Новый год следует встречать в металлических украшениях, она достала из резной шкатулки длинные серебряные серьги и широкий браслет из такого же металла — подарок родителей на ее двадцатилетие.

Липа ничего и никогда ей не дарил. Кроме Веруни. Но Ната не жаловалась — ни ему, ни родителям. Стыдно.

Почему Саша ее не любит? А может, все же любит, но не достаточно сильно?

Наверное, она на самом деле мыслит слишком рационально, и поэтому недостаточно активна в постели — главный аргумент Липы во время их нечастых споров. Если ему не нравилась ее постель, зачем он вообще возвращается сюда, а не сидит на своей базе? Нет, в этот раз Липа не испортит ей праздник.

Наташа встала боком, оглядела профиль.

Кажется, выглядит она неплохо. Только слишком уж волнуется. А что, если она не понравится Дане? Глупости какие! Он — всего лишь друг, и ему безразличен ее вид.

Хотя… Кажется, теперь между ними появилось что-то еще. Нечто неуловимое. Чему Наташа пока не придумала названия. Очень похожее на притяжение.

— Какая ты красивая, мамочка! — Верунька прижалась к ее плечу и посмотрела на отражение в зеркале. — Королева!

— Спасибо, солнышко!

Она поцеловала дочь в макушку. Девочка тоже принарядилась, и по примеру мамы распустила волосы, скрепив их заколками со стразами. Маленькая принцесса, да и только! Сашка — просто негодяй, раз не приехал к таким красавицам. Ему же хуже!

— Верунь, буди гостя.

* * *

К нему во сне явился ангел. Он очень смахивал на девочку, в которую Даня когда-то влюбился. Ангел наклонился к нему и прошептал:

— Даниил, просыпайтесь. Пора нарезать хлеб.

Хлеб?

— Ах, да! Уже встаю.

Оказывается, он крепко уснул. И снились ему очень приятные сны. Но маленьким девочкам о них рассказывать нельзя. Если повезет, он поведает о них их главному действующему лицу.

— Ты — очень красивая!

— Спасибо. Это вы еще маму не видели.

— Уже бегу.

Он поднялся с кровати, но не стал натягивать пиджак и галстук, только пригладил ладонями коротко остриженные волосы.

Даня никак не мог определить, что ему понравилось в гостиной больше всего.

Небольшую елку хозяюшки украсили не только шарами, но и давно забытыми шишками и домиками, а еще — разноцветными стеклянными гирляндами и подмигивающими лампочками. Это чудо расточало на всю комнату чудесный хвойный праздничный аромат.

Стол был сервирован скромными, но очень изящными столовыми приборами и вышитыми гладью салфетками. На ажурной скатерти красовалась целая гора тарелочек и вазочек с яствами. Даниил тотчас вспомнил, что сегодня еще не обедал. В самом центре стола горела оригинальная свеча в виде белого тигра.