Еще один укол, и она превратится в воздушный шарик, готовый взорваться.

Все еще чувствуя себя немного обескураженным отсутствием у нее памяти, я небрежно пожал плечами.

– Как я уже говорил в начале, я скажу тебе только то, что могу. Это примерно то, что я могу сказать сейчас.

Она закатила глаза, но неожиданно смягчилась.

– Прекрасно. Так зачем возвращаться? Очевидно, что ты недостаточно заботился о своей маме, чтобы навестить ее раньше. Зачем возвращаться, когда она больна?

Я знал, что она права. И, хотя чувствовал себя немного обиженным, не мог злиться на это замечание.

– Она моя мама, Рокки. Независимо от всего, что она сделала. Независимо от того, какая дыра – это место...

– Эй! Я все еще здесь живу, придурок, – она раздраженно щелкнула пальцами. – Моя семья и я развили очень успешный бизнес здесь – тот, где ты работаешь, могу я добавить. Осторожнее со словами!

Я сдавленно рассмеялся.

– Хорошо, позволь мне перефразировать. Этот город предоставляет возможность только определенным людям.

– Что это значит? – она зарычала.

– Ты, Стефани, этот Итан. – Фу, даже произнося его имя, я чувствовал себя так, будто жую живую саранчу. – Вы все очевидно имели потенциал и поддержку, чтобы сделать что-то из себя здесь. Но не я. Не ребенок, который пытался найти деньги, чтобы купить что-то поесть, чтобы потом узнать, что его мать потратила все это на сигареты.

Она удивленно моргнула.

– Если тебе нужна была помощь, почему ты просто не попросил? Ты же знаешь, что моя семья и я помогли бы тебе.

– Да, я знал, и именно поэтому не хотел просить вас.

– Я не понимаю.

Она не поймет. Как объяснить то, что казалось мне таким очевидным?

– Представляешь, что бы сделала мать, если бы узнала? Она нашла бы способ переехать в ваш дом и высасывать у вас каждую копейку, что у вас была! Мой переезд был необходим мне и моей маме. Ты знала, что она наконец-то работала дольше, чем три месяца, после моего отъезда?

– Три года, – сухо ответила она.

Я с удивлением посмотрел на нее. Я не знал, что она продержалась так долго.

Вероятно, заметив сомнение на моем лице, она добавила:

– Я ходила в «GoldDiner» всякий раз, когда навещала свою семью по выходным во время колледжа. Я видела, как она готовила.

– Да, думаю, что это происходит в семье, – пробормотал я.

– Что именно?

Я открыл было рот, но тут же закрыл его. Я действительно хотел рассказать ей о «Таверне Тайлера». Мне хотелось крикнуть вслух: «Рокки, я изменился!» Но почему-то я знал, что, рассказав ей о своей другой жизни в Чарльстоне, только увеличу разрыв между нами. Она не знала, как долго я пробуду в городе, и на данный момент это был лучший сценарий. Она, наверное, подумает, что я снова убегаю.

– Неважно. – Я вздохнул и нерешительно протянул руку, чтобы положить пальцы поверх ее шерстяного жакета, поймав себя на том, что хочу, почувствовать ее кожу.

«Какого хрена ты делаешь, Джесси? Ты ведешь себя нелепо».

Быстро отстранившись, я ухмыльнулся.

– Я не жду, что ты поймешь мой выбор, Рокки. Действительно не жду. Но теперь я здесь, чтобы заботиться о больной матери, потому что у нее больше не осталось никого, кто бы мог это сделать. Если ты знала что-нибудь обо мне, то ты понимаешь, что под тем тупым подростковым фасадом я всегда был хорошим парнем. Теперь я еще лучше.

– Я знала.

Я посмотрел ей в глаза и нахмурился. Как она могла? Никто из нас больше ничего не знал друг о друге. Судя по всему, и в выпускном классе тоже. И все же было приятно думать, что она видит во мне лучшее. Вспомнив слова Мориса, я понял, что ничего не могу сделать, кроме как доказать ей это.

Сглотнув, я кивнул.

– Хорошо.


Глава 18


Иногда достаточно одного удара, чтобы полностью расколоть глыбу льда. Для Рокки и меня этим ударом стала наша встреча вечером. Конечно, все пошло не совсем так, как планировалось, но, по крайней мере, все обернулось к лучшему. На самом деле, это привело меня в отличное настроение.

На следующее утро я вошел в кухню, напевая странно знакомую мелодию. Только когда я начал бормотать: «поцелуй, поцелуй, чтобы мы никогда не расставались», я вспомнил, что это была глупая песня с выпускного. Я уже готов был расхохотаться, когда мать грубо прервала меня.

– Джесси. – Ее скрипучий голос резал слух, и я даже представить себе не мог, так же ли тяжело ей говорить.

– Да? – спросил я настороженно.

– Почему ты так счастлив? – подозрительно спросила она. Она потащилась на кухню, и колеса кислородного баллона громко скрипели позади нее. – Наконец-то уложил эту Рокки в постель?

Какой бы грубой ни была моя мать, я понятия не имел, что она может быть такой неприятно грубой. Я нахмурился.

– Ну, это неуместно говорить своему сыну.

Ее кислородный баллон тикал, дыхание становилось громче.

– Почему? Последний раз, когда я проверяла, ты уже взрослый, да? Уверена, ты знаешь разницу между пенисом и вагиной. Вернее, фитинги..

– Мам, прекрати! – прорычал я. – Почему бы тебе хоть раз не вести себя как нормальная мать? Я не собираюсь строить отношения, но... – я даже не смог заставить себя закончить предложение.

Покачав головой, я раздраженно натянул мешковатые штаны и направился к холодильнику. Рывком открыв дверь, я смотрел внутрь намного дольше, чем было необходимо, надеясь, что к тому времени, как я закончу, она уже уйдет.

Мне не повезло.

– Я просмотрела список медсестер, который ты оставил на столе. Не думаю, что ты хотел, чтобы я его нашла, но я нашла.

Дерьмо. Я действительно не хотел, чтобы она вмешивалась в эти дела. В конце концов, она выберет самое дорогое агентство, только чтобы вывести меня из себя.

Я поднял голову и нахмурился.

– Ну и что с того?

Она сделала еще несколько болезненных вдохов, прежде чем жуткий голос прозвучал снова.

– Я подумала...

То, что многие люди не понимают, что любезность может быть формой манипуляции. Подумайте об этом, вы просите кого-то сделать что-то для вас. Обычно эти услуги не оплачиваются, что еще больше усиливает их привлекательность. Пока я наблюдал, как глаза матери метались из стороны в сторону, странное дежавю поразило меня. Она чего-то хотела. Это было так легко сказать.

Кашлянув, она нерешительно продолжила:

– Может быть, мы выберем вместе.

У меня чуть челюсть не отвисла.

– Что?

Она пожала тонкими плечами, от чего пластмассовая трубка застучала по гигантскому резервуару. Это было болезненным напоминанием о том, что, возможно, она изменилась.

–Ну, я полагала, что мне виднее, чего я хочу от медсестры, но ты лучше знаешь свои финансовые возможности. Учитывая, что я остаюсь здесь, а ты вернешься в Чарльстон, вполне логично, что мы оба имеем право голоса, верно?

Так, кто эта женщина и что она сделала с моей матерью?

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы ответить, прибывая в шоке от такого поворота событий. После многих лет сожаления о том, что у нас не было никакого взаимопонимания, наконец, получить такой подарок было слишком много для меня, чтобы принять.

– Гм, да, думаю, это сработает, – ответила я, хотя и неохотно.

Ладно. Я все еще подозревал. Подайте на меня в суд.

Она удовлетворенно кивнула, все время хрипя.

– Прекрасно.


Я собирался на работу, а мамина просьба все еще давила на меня. Неужели она наконец-то стала такой мамой, какой я всегда хотел ее видеть? Или это очередная глупая игра разума?

«Почему ты всегда так плохо думаешь о людях?»

Я стянул через голову рубашку и нахмурился.

«Может быть, поэтому твоя жизнь стала такой хреновой – ты никого в нее не впускал!»

Осознание этого факта заставило мое настроение упасть, и к тому времени, когда я добрался до «Новинок Росси», я забеспокоился, что это поставит под угрозу прогресс, которого я достиг с Рокки. К счастью, дурное расположение духа было временным. В тот день Рокки не только была радостна, но и Стефани снова навестила ее. Прошло совсем немного времени, прежде чем мы вернулись к нашей старой дружбе с некоторыми очень интересными вещами, выходящими на свет...

– Ты девственница? – недоверчиво выпалил я.

Я попытался скрыть облегчение на лице. Хотя это было неоправданно, представляя ее с другим парнем, я неловко ревновал.

Рокки прикрылась, изо всех сил стараясь скрыть румянец на щеках.

– Серьезно, ребята? Мы будем говорить об этом здесь?

– Технически девственница, – уточнила Стефани, выглядя так, будто вот-вот упадет в обморок от восторга.

Она всегда любила дразнить Рокки и, черт возьми, я не мог ее винить. Если и было хоть что-то в этой жизни постоянным, так это то, насколько легко вывести из равновесия нашего лучшего друга.

– Как может кто-то технически быть девственником, если... – Я посмотрел на ее попку в форме яблока, съежившись при мысли, что кто-то мог сделать с ней что-то подобное.

– Фу! Нет, ты отвратительный извращенец, – прорычала Рокки, сильно ударив меня.

Слава Богу!

Теперь, когда об этом не могло быть и речи, у меня появилась возможность нанести ей удар.

– Ладно, расскажи мне, как технически можно быть девственницей. Я действительно умираю, как хочу знать.

– Это был всего лишь кончик, – пробормотала она.

Ее голос был едва слышим.

Ладно, может, я не хотел этого знать.

– Что-что? – спросил я, притворяясь, что прикладываю ладонь к уху.

– Это был всего лишь кончик! – она рассерженно повторила.

Прежде чем я успел ответить, появилась миссис Росси, что еще больше усилило неловкость нашей группы. К моему облегчению, Стефани спасла положение, сменив тему, и как раз вовремя! Пока девочки обсуждали свои новогодние планы, я не мог не чувствовать себя немного обиженным – ни одна из них не подумала пригласить меня присоединиться, не говоря уже о том, чтобы спросить, что я делаю.