Екатерина Смолина - Одинокий фонарь

– Я ее обыскалась!.. – заявила смущенно Максу, пришедшему в спальню вслед за мной по своим делам.

Он хорохорился, но тоже был немного сконфужен.

– Тебе жалко, что ли?

– Она моя любимая, мне в ней удобно!..

Макс качнул головой, сощурившись, но ничего не ответил на это. Зато я теперь знаю, у кого Теська фетишизму научилась!.. Оба извращенцы!..

– Подождешь, пока я в душ схожу? – начал расстегивать рубашку.

– Может, поедем уже?

– А ты все вещи собрала, которые хотела взять?

– Эм… Нет. Я постельное белье возьму, ладно?

Он кивнул, стягивая рубашку, и ушел, сверкнув обнаженным торсом. Пахнуло крепким потом, и я приготовилась к очередному приступу тошноты, но… от удивления расширила глаза и промолчала, чуть закашлявшись. Тело стало ватным, движения – заторможенными, и… подумаешь, реакция!.. Просто долго не было нормального секса. Долго…

Так… Что я хотела взять?.. Ах, да!..

Уложив последнюю деталь в пакет, я решила, что вполне могу передохнуть в большой комнате. Ноги ныли, и тоже очень хотелось в душ, да и время давно перевалило за отметку в десять вечера. У Аришки я засыпала едва ли не с порога, а тут… Столько всего. И мишка такой милый и мягкий, и Шер пришел греть бок. Я даже успела немного задремать и замерзнуть, но очень скоро стало так тепло и уютно!..

Сонно приоткрыв глаза, я заметила, что свет горит уже только в коридоре, обрисовывая красивый силуэт мужчины в полотенце на бедрах. Пахло знакомым шампунем и дезодорантом, веяло разгоряченным теплом тела. Максим плотнее укутал меня в одеяло и поцеловал волосы над ушком. И нет уже никаких сил спорить и требовать. Меня не тошнит, ничто не раздражает, и вообще я уже сплю. Еще бы снять чулки… хотя бы…

– Алло, – замолк сигнал моего телефона за прикрывающейся дверью и тихий рокот мужского голоса. – Привет, Арин. Да, у меня она, спит… Да… Извини, сегодня у Катюшки день тяжелый выдался, она забыла тебе позвонить… Ага. Да, время покажет… Спасибо, пока.

Так порой бывает, что, открыв глаза, не можешь вспомнить, что тебе грезилось две секунды назад. Но факт остается фактом – мне снилось что-то очень тревожное, от чего я убегала, спасалась, пряталась! Помню только, как в финале нашла надежное укрытие и с облегчением успокоилась. Реальность же оказалась тетушкой ироничной: я лежала на диване, прижавшись к посапывающему Максиму, даже ногу на него закинула. Спаслась, ничего не скажешь!..

Спихнуть его с дивана, что ли?..

Ночью я все-таки разделась, – не могу спать, когда что-то мешает! Упакованное в пакет постельное белье для переезда пригодилось для дивана. Если уж пришлось остаться на ночь, то тогда уж с комфортом. Но спать-то я ложилась одна! И когда прийти успел?

Осторожно отползая от Макса, я очень надеялась, что он не запомнит этих невольных объятий. Еще и утренняя тошнота потихоньку усиливалась… Вот только согнув ногу в колене и подавшись назад, я вздрогнула от громкого шипения и скользнувших по пятке зубов. Сквозь одеяло не почувствовала, да и сонно покачивающийся Шерман не особенно-то и старался навредить. Скорее испугался.

И пока мы виновато таращились друг на друга, под боком ощутилось шевеление. Мелькнул экран смартфона.

– Пора вставать, – зевнул Максим, тут же сладко потягиваясь. – Кофе с бутербродами будешь?

– Нет, – сглотнула, брезгливо поморщившись.

Его голос после сна был немного хриплым и ниже привычного, – впрочем, как и всегда. А я успела забыть эту его особенность… Он сильно похудел, и его мускулы стали более четкими, кажется, даже немного крупнее… Или это обман зрения? За месяц без недели мы оба успели измениться внешне, но что происходило внутри каждого из нас, пока оставалось загадкой. Он повернулся на бок лицом ко мне, сонно щурясь и силясь проснуться. И, словно ни в чем не бывало, поймал мою коленку, – ту самую, что лежала на нем!

– Макс!.. – возмущенно отпихнула его руку.

– А?.. – вскинулся, словно его только что разбудили. – Кофе… – вздохнул, снова зевая. – Иду.

При повторном упоминании обожаемого когда-то напитка еще сильнее накатило отвращение.

– Катюш, ты чего? – напрягся, наблюдая за мной.

А у меня выбора, кажется, уже нет. Не до сантиментов. Не постель же пачкать?! Перескочив через обнаженное сверху мужское тело, не менее обнаженная я, – кто там чего не видел? – убежала в туалет. Врач на приеме уверяла, что токсикоз длится чаще всего только в первые два, максимум три месяца. И что-то она там еще говорила про имбирь и печенье, но я настолько была оглушена новостью о беременности, что не запомнила и половины из того, о чем она говорила. Может, в интернете найду какой-нибудь способ выжить в этой ситуации?.. И в аптеку надо…

В дверь тактично постучали.

– Кать, ты в порядке?

Хотела сказать «да», но… не успела. Молись, женщина, фаянсовому богу, молись неустанно!..

– Девчоныш, чем тебе помочь?

– Не знаю, – тихо отозвалась.

Через несколько минут я обессилено умывалась, заодно смывая вчерашнюю косметику. Кажется, я тут где-то забыла свой тоник среди бутылочек и шампуней… Точно! А с кухни тем временем доносился встревоженный телефонный разговор, – «скорую» он, что ли, вызывает?.. Хотя, если учесть, что мне осталось теперь покорить хотя бы легкий завтрак, а я не знаю, постигнет ли его участь предыдущих… Нет. Пожалуй, лучше воду с лимоном, – у Макса они всегда есть. Так надежнее.

За дверью меня ждал большой махровый халат, висящий на ручке двери, и мужские тапочки. Я вымученно улыбнулась такой заботе. Вот только едва успела все это натянуть не себя, как краем зрения увидела свой сапог, гордо уползающий в сторону спальни…

– Тесси, отдай, зараза!.. – кинулась следом спасать новую и единственную пока обувь на осень!..

На кухне стукнул о столешницу нож, послышались быстро приближающиеся шаги. Отобрать у маленькой фетишистки новую игрушку было не сложнее, чем отодрать засохший моментальный клей. Даже при виде грозно угрожающего хозяина собака лишь плотнее прижала уши, но добычу из зубов не выпустила. И лишь вдвоем, отвлекая шпица другой ее горячо любимой игрушкой, нам удалось вызволить несчастный, уже немного прокомпостированный на голенище сапог.

– Надо все-таки было купить тот шкафчик для обуви… – заметил Свиярский, сидя на корточках в домашних штанах и разглядывая дырки и царапины на коже голенища.

– Да покупай что хочешь!.. – отняла свою обувь, едва не плача. – Мне-то какое дело?!

Макс поймал меня в большой комнате, куда я прибежала обиженная и злая. И держал, пока я честно отвечала на его вопрос «что такого?» с обещанием компенсировать испорченную обувь другой, лучшей парой. А я рассказывала. Очень подробно и очень-очень честно. Как сильно и как часто он меня бесит, как я его ненавижу за измены и за каждую голую фотографию, под которой он поставил «лайк»; за ложь и глупые надежды… И о том, как мне надоела собака, которая грызет только мои туфли, а не его, и что на работе достали, и что воняет везде и ото всех!..

И совсем опешила, перестав брыкаться в его крепких объятиях, когда он неуверенно улыбнулся и спросил:

– Мальчик или девочка?

– Что?..

– Ну, – осторожно взял за руки, – кого ты хочешь: сынишку или дочку?

Жар хлестнул по щекам.

– Да ну тебя!.. – смутилась и, подхватив свои вещи, гордо удалилась одеваться в ванную.

Нет, ну какой умный, какой догадливый!.. Зараза…

Сопя от праведного гнева, я натягивала на ноги чулки, собранные «колечком». Снова подкатывала тошнота, будь она неладна, и снова хотелось есть. Но есть нельзя, потому что это гарантированная молитва фаянсовому богу. Огромная вместительная стиральная машина подпирала бедро, и я невольно вспомнила про «Васечку» и его сородичей, а также об отсутствии хотя бы старенькой подружки этого чудесного монстра у меня под попой. А уж о ремонте и эстетичном виде всей квартиры и говорить не приходилось.

Зря я, наверное, залог отдала. Просто… так хотелось насолить Максу!.. Но ведь можно же было еще несколько вариантов посмотреть, прежде чем…

Я вздохнула, поправляя юбку, и покрутилась перед зеркалом. Затем покосилась на душ. И снова на зеркало.

– Макс, – выглянула из ванной. – Сколько времени?

– Половина седьмого. Иди мандаринку съешь! Я Светке звонил, помнишь, я вас знакомил? Она родила недавно, сказала, что ей помогало…

И стукнуть-то его нечем!.. Но мандаринка неожиданно не отозвалась знакомым рефлексом, что уже было странно. А если еще и кисленькая, как вчерашнее яблочко…

Я сглотнула. Поколебалась…

На кухне мне стало даже смешно: Максим очистил столько мандаринов, что те едва поместились на большом блюде!..

– Сладкие? – подозрительно сощурилась.

– Не все… Пара кислых попалась, пока сладкий нашел…

– Кислые? Где?!

– Эм… – недоумённо покосился на стол рядом с плитой. – Кать, они совсем кислые!..

– Угу…

Господи, храни кислые мандарины!..

Дрожащими, как у заправского алкоголика руками, я засовывала в рот брызжущие кислейшим, щиплющим губы соком дольки мандарина, и… испытывала ни с чем не сравнимый восторг! Даже вчерашнее мясо уже не казалось таким вкусным, хотя надо было отдать должное повару…

Макс наблюдал за мной с растерянным любопытством и немного брезгливым выражением лица. Мол, мне не жалко, конечно, но как ты это ешь?!

– Боюсь спросить… Ты кофе…

Я остановила его, пригрозив пальцем и грозно нахмурившись, – рот был занят.

– Ладно, понял, – поднял обе раскрытые ладони. – Ты мне хоть список напиши…

– Номер телефона Светкин дашь? – улыбнулась, благодатно вздохнув.

– Дам, – задумчиво посмотрел на настенные часы в восточном стиле.

– Опаздываем?..

– Время засекаю. Вчера твоему ужину понадобилось минут пятнадцать на то, чтобы не пройти «таможенный осмотр». Если эти мандарины приживутся, то купим еще. Я правильно рассуждаю, мадам?