Николь Джордан - Очаровательная дикарка

— Нам вообще незачем разговаривать! — рассвирепев, зашипела в ответ Элеонора. Она отошла от него как раз в тот момент, когда мистер Гиэри закончил осмотр.

— Я уверен, кости целы, ваше высочество, — пришел к заключению доктор, — однако вам нужен соответствующий уход, поскольку, похоже, вы сильно вывихнули колено. Вас немедленно следует доставить домой, и придется соблюдать постельный режим. Если желаете, я навещу вас.

Леди Белдон тотчас громко заговорила:

— Я пошлю за своим личным доктором, мистер Гиэри. Вам больше не нужно беспокоиться.

Доктор, казалось, засомневался, но потом кивнул головой.

— Я бы посоветовал положить на колено холодный компресс, ваше высочество. И, конечно же, какое-то время вы должны соблюдать полный покой.

— Не волнуйтесь, мы как следует, позаботимся о принце, мистер Гиэри, — произнесла леди Белдон.

Затем синьор Векки помог принцу встать, предложив опереться на свое плечо. Все еще ощущая острую боль, пострадавший, прихрамывая, зашагал с помощью своего родственника.

— Вы приехали в карете принца Лаззары, не так ли? — спросил Дэймон, обращаясь к Элеоноре. — Если нужно, я мог бы отвезти вас с тетушкой домой.

Девушка насмешливо взглянула на него.

— В этом нет никакой необходимости, милорд! Сегодня вечером вы уже и так сделали больше, чем достаточно. На самом деле я была бы признательна, если бы вы впредь держались от нас как можно дальше.

И с этими словами она, повернувшись, последовала за принцем, чувствуя, что Дэймон пристально смотрит ей вслед.

Когда Элеонора села с тетушкой в карету принца, гнев, вызванный поведением Дэймона, все еще бушевал в ее душе, но постепенно, подъезжая в ландо к дому на Портман-плейс, она стала успокаиваться.

Возможно, она действительно заблуждалась, обвиняя Дэймона в совершении столь низких поступков, неохотно признавалась себе девушка, следуя за тетушкой по ступенькам и направляясь в изысканно-изящные комнаты виконтессы. Да, виконт повеса и мерзавец, однако это еще не дает ей права утверждать, что он умышленно хотел причинить вред невинному человеку только потому, что тот ухаживает за ней. Тем более что Дэймон не имеет на нее никаких видов.

Но в тот момент, когда Элеонора осталась наедине с тетушкой в гостиной, леди Белдон высказала собственное мнение на его счет.

— Мне не нравится, что ты продолжаешь поддерживать отношения с этим мерзким Рексхэмом, Элеонора, — произнесла Беатрис. — Твое общение с ним не должно выходить за рамки норм обычной вежливости.

— Конечно же, вы правы, тетя. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы избежать в будущем любых контактов с ним.

— Вот и хорошо. Не стоит давать принцу повод думать о тебе плохо. При каждом удобном случае ты должна всячески поощрять знаки внимания с его стороны, а присутствие Рексхэма может серьезно помешать вашим отношениям.

— Я отдаю себе в этом отчет, тетя.

Внимательно наблюдая за Элеонорой, Беатрис, поджав губы и нахмурив брови, задумчиво сказала:

— Полагаю, нужно рассказать тебе, что думает об этом синьор Векки.

— И что же он думает?

Пожилая леди насупилась еще больше.

— Он считает, что принц и сам большой распутник, когда дело касается женщин. Синьор Векки ясно дал понять, что его высочество вряд ли будет тебе хорошим мужем. Однако я не принимала бы эти предостережения всерьез. Родословная принца Лаззары и его манеры выше всяких похвал, не говоря уже о его состоянии, которое действительно впечатляет. Ну а что касается его личной жизни, то… он наверняка не хуже любого другого аристократа.

Элеонора постаралась ничем не выдать своих эмоций. Прежде до нее уже доходили слухи о том, что у принца репутация человека, ведущего распутный образ жизни, но до сих пор она предпочитала пропускать это мимо ушей. И совсем не потому, что хотела оправдать его. Как писала Фэнни Ирвин в своей книге, даже закоренелых распутников можно было исправить настоящим чувством, поэтому Элеонора не спешила клеймить принца за его прошлые грехи. Возможно, Лаззара изменится, повстречав свою половинку, женщину, которая завоюет его сердце.

«А вдруг эта женщина именно я?» — спрашивала себя Элеонора. Ах, если бы ей удалось пробудить истинную любовь в сердце принца, возможно, ради нее он отказался бы от своих дурных наклонностей. Элеонора подумала, что, похоже, с Дэймоном у нее это не вышло, хотя если бы он по-настоящему полюбил ее, то уж точно не стал бы продолжать крутить роман со своей любовницей, после того как посватался к ней...

Ее болезненные воспоминания прервал голос тетушки.

— Я уверена, что ты сама во всем разберешься, а главное, у тебя будет возможность окончательно покорить сердце принца на приеме, который я устраиваю на следующей неделе. Поездка в Роземонт сейчас как нельзя кстати, там уж Рексхэм точно тебя не достанет.

Элеонора была полностью согласна с мнением тетушки.

— Мне так хотелось бы, чтобы все прошло как надо… — добавила Беатрис с нотками мечтательной задумчивости в голосе.

— Я уверена, что все будет хорошо. Ведь ваши великосветские приемы всегда безупречны.

— Синьор Векки говорит, что он с превеликим удовольствием ожидает этого события.

Улыбнувшись, Элеонора увидела, что тетушка залилась румянцем. Девушка с нежностью заметила, что при упоминании об итальянце Беатрис будто помолодела на несколько десятков лет.

— Думаешь, мне не следует поощрять его ухаживания? — неуверенно спросила она.

— Вовсе нет, моя драгоценная тетушка, — ласково произнесла Элеонора. — Полагаю, будет правильно, если вы поступите как раз наоборот.

— О! Он так благороден! И совсем не похож на Белдона, который был несносным грубияном… — Беатрис неожиданно замолчала. — Однако хватит о моем покойном муже. Элеонора, будь добра, позови мою служанку. Клянусь, я устала до смерти после всего, что приключилось с принцем.

Догадавшись, что тетушка Беатрис чувствует себя неловко, позволив сокровенным мыслям вылиться наружу, Элеонора послушалась и, пожелав тетушке спокойной ночи, направилась в свою спальню, расположенную в восточном крыле здания.

Элеонора внезапно поняла, что в действительности ее тетушка очень одинокий человек, хоть гордость и не позволяет ей показывать это. Было так трогательно видеть, как эта надменная, чуждая всяческим проявлениям эмоций виконтесса вдруг впервые в жизни влюбилась, или, по меньшей мере, нашла того мужчину, чьей дружбой очень дорожит. Закрывая дверь спальни, Элеонора подумала о том, что как бы ни развивались в дальнейшем ее отношения с принцем, тетушка и синьор Векки уж точно могли бы быть счастливы.

Было уже довольно поздно, поэтому Элеонора, решив не прибегать к услугам служанки, сама сняла платье и сложила нижнее белье. Однако когда она закончила свой вечерний туалет и приготовилась ко сну, воспоминания о сегодняшнем вечере в театре опять стали мучить ее. Не давала покоя мысль о том, что Дэймон, казалось, во что бы то ни стало, решил лишить ее возможности обрести любовь.

«Нет, я не позволю ему вмешаться и нарушить мои планы, — думала Элеонора, надевая ночную сорочку. — Я добьюсь того, чтобы Лаззара полюбил меня по-настоящему, а если Дэймон будет продолжать свои назойливые преследования… Ну, тогда я просто вынуждена буду разработать план, как раз и навсегда избавиться от него».

Устроившись поудобнее в кровати, девушка приступила к чтению очередной главы из книги Фэнни, как вдруг услышала тихий звук, донесшийся из противоположного конца комнаты.

Ее сердце едва не разорвалось от ужаса, когда, подняв глаза, она увидела лицо Дэймона в проеме распахнутого окна.

Открыв от удивления рот и не веря своим глазам, она наблюдала, как он сначала осторожно просунул широкие плечи в проем, потом влез внутрь и, наконец, ступил на ковер.

Эль рассеянно отметила, что он был все в том же строгом вечернем наряде, в котором она видела его в театре. То, что он, преодолев два этажа, имел наглость после полуночи забраться к ней в спальню, было немыслимо.

— Дэймон! — громко и почти задыхаясь, воскликнула Элеонора каким-то чужим испуганным голосом. — Какого черта вы здесь делаете?

— Полагаю, мы не закончили наш спор, — хладнокровно произнес он, пересекая комнату и направляясь к ее постели.

Сбросив одеяло, Элеонора так стремительно вскочила на ноги, что у нее закружилась голова. Причиной внезапного головокружения, вероятно, был испуг и смущение оттого, что этот высокий красавец, ее бывший жених, прокрался к ней ночью и теперь она стоит перед ним полураздетая.

— Вы что, с ума сошли? Как вы посмели забраться в мою спальню?! — вскричала она, пятясь к двери.

Насмешливая улыбка коснулась губ Дэймона.

— Что же еще мне оставалось? В театре ты ответила отказом на мою просьбу продолжить нашу беседу, где бы то ни было.

— Да, именно так! Потому Что мне не о чем с вами разговаривать!

Дэймон продолжал приближаться, и Элеонора вытянула вперед руки, как будто стараясь удержать его на расстоянии.

— Не смейте, не подходите ко мне!

К счастью, он повиновался, остановившись за несколько шагов от нее. Он был похож на гранитную глыбу, такой же невозмутимый и неподвижный, а его темные глаза, казалось, сейчас сожгут ее.