– Помню... – отозвалась Лиза с дивана.

– Все это в прошлом, – пояснила Лена. – Женщина не может, когда ее не любят.

– Да с чего вы это вдруг взяли?! Я всегда любил и люблю ее!

Сейчас Александр Васильевич готов был чем угодно поклясться, что он действительно, с неослабным огнем любил и любит свою жену. О, сколько бы он дал, чтобы это наваждение – мужик с рюмкой мартини – неожиданно испарилось, исчезло без следа.

Но мужик, полулежа на шкурах, продолжал тепло посматривать на Лизу. А она, разрумянившись не то от жара очага, не то под мужиковскими взглядами, сидела с опущенными глазами.

«Неужели же она совсем не чувствует, что сейчас у меня на душе?! – с ужасом подумал Александр Васильевич. – Совсем не понимает беды, нависшей над нашей семьей?»

Какими несуразными, ничтожными ему показались теперь перепелкинские игры на фоне разверзающейся трагедии.

– Саш, чем стоять тут столбом, – в интонациях Лены сквозила злая ирония, – ты лучше сядь и выпей с нами.

Подавленный Александр Васильевич присел. Мужик налил ему рюмку.

– За ту неодолимую силу, которая вас, Олег, привела в этот гостеприимный дом! – сказала Лена и с издевкой глянула на Александра Васильевича.

– Еще я хочу добавить, – радовался мужик, – что эта сила навсегда сделает Лизу счастливой. Я уверен в этом. За силу счастья!

Александр Васильевич механически выпил.

– И какой же будет ваш первый шаг, Олег, на этом счастливом пути? – Лена очаровательно улыбнулась. – С чего начнет действие ваша сила?

– С турне по восточным странам. Мы объедем их сразу несколько: Таиланд, Малайзию, Вьетнам и Филиппины.

– Прекрасно, – подтвердила Лена.

– Бросьте вы, – вздохнула Лиза. – Ну какое еще турне?!

– Я вот еще как думаю... А не уехать ли нам вообще отсюда?! В какое-нибудь цивилизованное и теплое место!

Александр Васильевич представил свой дом после Лизиного отъезда – неуютный, пустой, тоскливый. И на душе у него стало точно так же тоскливо и пусто.

– Интересна в этом отношении Испания, – заметила Лена.

– Ну, хватит уже!.. – Александр Васильевич грозно вскинулся. – Довольно!

– Саша!.. – жалобно пискнула Лиза. – Олег, уходите сейчас же! Слышите?! Скорее! Саша!..

– Нет, зачем же?! – Александр Васильевич поднялся. – Уйду я! Не буду мешать. Обнаглела вконец! Мужика в дом привела. Сидит, разрумянилась вся!

– Саша! – вдруг заплакала Лиза. – Олег! Уходи быстрее! Саша, он сам пришел. Я не знаю даже, откуда он мой адрес взял. Олег, ну, скажи ему! Я его не звала.

– «Скажи ему»?! – Александр Васильевич схватил ненавистную бутылку мартини и вдруг швырнул ее об пол.

– Он явился прямо перед твоим приходом, – лепетала Лиза. – У нас никогда ничего с ним не было. Олег!..

– Так будет! Развалились тут, турне обсуждают!

– Я не поеду ни в какое турне! Олег, что вы сидите?! Убирайтесь отсюда!

– Уберусь я! И как можно скорее! – Александр Васильевич бросился в свою комнату.

За ним убежала испуганная Ленка.

– TНat’s all! – тихо бросила она Олегу.

Не произнеся ни слова, Олег подхватил свой пиджачок и направился к дверям. И только Лиза продолжала неподвижно сидеть в опустевшей комнате на диване.

Фарс, кажется, окончился.

Итоги? О, предсказать их в высшей степени просто. Воспользовавшись неудобоваримой сценой с участием Руднева, муж – теперь уже без всяких зазрений совести и даже вообще без объяснений – уйдет от нее к другой. А Руднев? Бедняга испугался непритворной ярости Аретова. Он что же, считал, что муж будет аплодировать его глупым речам? Да какая разница, что он там считал...

Внезапно – по контрасту – Лизе вспомнилось иное. Предновогодний вечер... Она сидит перед зеркалом с нежной медовой маской на лице. В зеркале отражается комната и человек, по недоразумению все еще считающийся ее мужем. И этот человек негодует. Вчера добрые люди сообщили ему, что за его женой регулярно заезжает некто на серебристом джипе...

Но она почти не слышит, о чем говорит в зеркале этот человек. Ей видится джип, и его хозяин, и крупные хлопья, падающие с неба, их долгие поездки по Варшавке, и пленительные разговоры ни о чем. А вчерашний разговор – неожиданный разговор о любви со всеми вытекающими отсюда последствиями – вспоминается особенно. Она вся поглощена этими воспоминаниями. Вдруг ее осеняет: человек в зеркале мучается, ревнует... Она лишь догадывается о его состоянии, совершенно не чувствуя чужой боли, – такие вещи не доходят из зазеркалья.

...Тогда, тем декабрьским вечером, писалась ее главная жизненная история – история ее любви с Сашей. Человеку в зеркале очень хотелось быть услышанным и еще хотелось любой ценой не допустить грандиозных исторических перемен. Но он был бессилен, а исторические перемены – фатальны.

А сегодня историческое должно уступить место фарсовому. Жалкий комедиант при помощи десятка нелепых фраз (во Вьетнам она с ним поедет – да в Азию ее вообще калачом не заманишь!) разрушил все, что было выстрадано, завоевано, все, что от века было ей уготовано. С такой легкостью действуют только герои фарса!

Тогда – в те далекие декабрьские дни – она стремительно мчалась навстречу счастью и любви, смутно различая, точно в зеркале заднего вида, несчастные глаза первого мужа. А сейчас ей некуда даже приклонить голову! Фарсовый герой в испуге ретировался. Да и вообще смешно было рассчитывать на него. А для Саши комедия с участием Руднева стала удачным предлогом.

Но неужели все? Фарсовая получасовая сцена – и она больше никогда-никогда не увидит Сашу? Своего мужа? Своего единственного?

И в это время на лестнице послышались шаги...


...Настежь распахнув шкаф, Александр Васильевич вытащил дорожную сумку, с которой ездил в Лапландию, и принялся торопливо комкать и швырять в нее свои вещи.

Хлопнула входная дверь. Наверное, Олег ушел.

– Или еще кто-нибудь пришел, – прошипел сквозь зубы Александр Васильевич. – Дошла до последнего предела! Наглость! Наглость какая, а!..

В комнату заглянула растерянная Лена:

– Уезжаешь?

Александр Васильевич яростно пытался застегнуть до отказа набитую сумку.

– Куда ты теперь? – настаивала Лена. – В Перепелкино?

– А вот это тебя не касается! Иди лучше – угощение готовь!

– А Олег ушел.

– Так придет!

– Не придет, – уверенно заявила она.

– Придет-придет. Обнаглела! Черт!..

«Молния» сумки застегнулась только до половины и дальше не лезла ни в какую. Александр Васильевич схватил незакрытую сумку и ринулся к выходу. Лена встала в дверях, не пуская его:

– Ты мне вначале ответь – кто обнаглел тут? А?!

– Кто?! – Он затормозил перед ней, готовый вот-вот отшвырнуть ее, как досадное недоразумение.

– Это ты обнаглел! Ясно? – Ее глаза сузились злобой. – Ты думаешь, твоя перепелкинская порнь с Леонардой тайна? Все известно! И после этого ты разыгрываешь из себя оскорбленную добродетель?! Ты мать в какую депрессуху вогнал! Смотри, до чего ты довел ее...

– До мужика?! – мрачно хмыкнул Александр Васильевич, хотя Ленино упоминание о Перепелкине его покоробило. – Теперь все равно. Счастливо оставаться с мужиком. Дай пройти!

– Нет, не счастливо! – Лена сорвалась на крик. – Ведь ты только что заверял, что любишь маму. А теперь сруливаешь! По типу благородный, да?!

– Не благородный, – смутился он. – Но ведь и Лиза...

– Что Лиза?

– Тоже не сидела сложа руки. И для меня это...

– А ты не подумал, что для нее твои маздоны в Перепелкине?!

– Она не знает о них.

– Пока не знает. Но она ведь чувствует, она же видит, каким ты стал теперь.

– Каким?

– Зашмаренным! Ты хоть глянь на себя в зеркало! – Так Лена не разговаривала с Александром Васильевичем еще никогда. – Глянь, а уж после разыгрывай попранное достоинство.

Ему показалось, что Лена его сейчас ударит, и он невольно отступил в глубь комнаты.

– Но тем не менее Лиза же нашла себе... мужчину.

– Никого она не находила! Мама вообще тут ни при чем, – устало вздохнула Лена.

– Он сам нашелся.

– Это я его наняла.

– Как наняла? Где?! Я тебе не верю. Ты просто выгораживаешь ее...

– Что?! – заорала Лена. – Выгораживаю?! Перед кем? Перед тобой, перепелкинской макарониной?! Да мама по сравнению с тобой... – Не договорив, она убежала.

Александр Васильевич, точно оглушенный, стоял с сумкой посреди комнаты. Лена появилась вскоре с какими-то листочками.

– Смотри сюда!.. – Она непослушными руками перебирала бумаги, что-то отыскивая в них.

Не понимая, при чем здесь бумаги, Александр Васильевич продолжал неподвижно стоять. А она, не справившись, вдруг швырнула их ему в лицо:

– Читай сам!.. Кого я перед тобой выгораживаю!

Александр Васильевич от неожиданности попятился и сел на стул. Тяжело дыша, Лена с ненавистью уставилась на него. У его ног валялись рассыпанные листочки. Один из них был официальным бланком с наклеенной наверху небольшой цветной фотографией.

Александр Васильевич инстинктивно поднял его и вгляделся в фото. На ней был снят Лизин мужик.

«Олег Михайлович Руднев... сотрудник ООО «Реалити-шоу»... должность – аниматор... – прочел Александр Васильевич. – Предоставляемая услуга – ухажер-сопроводитель... Цены на услуги согласно прейскуранту...»

– Что это такое?! – отчаянно выдохнул он. – Я ничего не понимаю! Откуда это у тебя?

– Там внизу все написано.

Внизу Александр Васильевич прочел реквизиты фирмы «Реалити-шоу» и паспортные данные заказчика, Елены Алексеевны Векшиной. В самом низу – печать и подписи сторон.

Он поднял другой листок приятного розового цвета. На нем оказалась калькуляция съеденного и выпитого в ООО «Красный попугай». К розовому листку были аккуратно приколоты чеки с бензоколонки.

– Я все равно не могу понять, – озадаченно повторил Александр Васильевич.

– Что тут непонятного?! – Лена вырвала у него квитанции и договор. – Этот Олег работает в компании «Реалити-шоу», и я нашла... Заплатила за его прогулку с мамой в Звенигород и обратно.