Свет в окнах коттеджа Лэйси неудержимо тянул Трэя снова заглянуть в окошко. Может быть, на этот раз ему повезет и он сможет увидеть ее родное личико. Привязав жеребца к тому самому дереву, к которому Трэй привязы­вал его по пути в город, он неслышно взошел на небольшое крыльцо.

Первое, что парень заметил, это то, что его подарок исчез. «Стало быть, Лэйси уже обнаружила его. Интересно, довольна ли она им? – гадал он. – А может быть, просто взяла да и швырнула его в огонь?»

Приглушенный смех, донесшийся из гости­ной, буквально заставил его припасть к стеклу. Занавески были на этот раз задернуты, но все же небольшая, с пару дюймов, щель оставалась.

Теперь в гостиной находились уже трое. Они ели какой-то пирог и смеялись. Трэю был ви­ден профиль Лэйси, и сломанная нога ее гос­тя. Он чуть подвинулся и увидел Мэтта. Тот тоже покатывался со смеху.

Ссутулившись, молодой человек повернулся и медленно спустился с крыльца. Он никогда в жизни еще не чувствовал себя настолько оди­ноким. Трэй готов был сейчас отдать все что угодно за то, чтобы сидеть за этим столом со всеми в уютном коттеджике у Лэйси. Глубочайшее уныние охватило его, когда он сел на жеребца и направился к дому.

Незадолго до того, как Трэй в первый раз заглядывал к ней в окно по пути в Маренго, Лэйси зажгла лампу и присела к камину рядом с раскладушкой Джейсона.

– Мэтт придет попозже, – сказала она, – и тогда мы вместе снимем пробу с того гоголь-моголя, который нам принесла сегодня Энни.

– Неужели она не догадалась плеснуть в него виски? – с надеждой спросил Джейсон.

– Думаю, что не догадалась, – разочаро­вала его молодая женщина. – Мне кажется, что она у себя спиртного не держит.

– Да, но вы-то держите, – резонно возразил он, хитровато улыбнувшись. – Может, все-таки залезете в неприкосновенный фонд Мэтта? Тогда мы оживим рождественское подно­шение Энни.

– А что? Мэтт будет в восторге! – Щеки Лэйси зарделись от удовольствия.

Мэтт Карлтон постучал в дверь, когда в жид­кий гоголь-моголь была добавлена изрядная пор­ция виски. Войдя в дом, он с улыбкой вручил хозяйке два пакета.

– Счастливого рождества, Лэйси!

– Спасибо, Мэтт, – поблагодарила его она, глядя на удлиненный плоский сверток, кото­рый тот держал под мышкой. – Ты и Джейсону решил преподнести подарок?

Карлтон покачал головой.

– Нет, Крэйн уже староват для рождествен­ских подарков. – Он улыбнулся лежавшему на раскладушке Джейсону. – Этот тоже тебе. Я нашел его под дверью. Чуть было не наступил на него.

Мэтт поднес сверток поближе к лампе и удивленно воскликнул:

– Да это, я вижу, Трэй постарался.

– Трэй? – изумленно ахнула Лэйси.

– Ну да, – улыбнулся Карлтон. – Черным по белому написано: «От твоего мужа». У тебя ведь нет другого мужа, я так понимаю. Разве только ты его где-то прячешь.

Он протянул ей пакет:

– Лучше возьми да разверни. Покажи нам, чем этот забияка решил тебя удивить.

Пока Лэйси дрожащими от волнения паль­цами разворачивала бумагу, Мэтт снял куртку и поздоровался за руку с Джейсоном Крэйном.

Оба с нетерпением ждали, что скрывается внут­ри.

– Пропасть мне на этом свете! – восхи­щенно воскликнул Карлтон, когда молодая женщина откинула крышку коробочки. – Он ей нитку жемчуга подарил!

– И какую роскошную! – прокомментиро­вал Джейсон, беря из рук слегка ошалевшей хозяйки коробку с драгоценностью. – Ему, од­нако, пришлось раскошелиться.

– Это уж точно, – согласился с ним Мэтт. Оба кое-что понимали в драгоценностях. Для Лэйси же главным было то, что ожерелье изумительное, и что Трэй в канун Рождества вспомнил о ней как о женщине.

Однако уже в следующую секунду она зада­ла себе вопрос: а что тогда сегодня отхватила его ненаглядная Сэлли Джо?

– Давай я помогу тебе примерить его, – предложил Мэтт.

– Нет, —Лэйси захлопнула крышку. – Хочу сначала посмотреть, что вы мне преподнесли.

Она потянулась к лежавшему на столе объ­емному свертку, который принес Карлтон.

Развернув коричневую бумагу, молодая хо­зяйка не удержалась от радостного восклицания: в свертке лежал синий шерстяной халат с начесом.

– Какая прелесть! – Она расправила халат и приложила его к щеке. – Какой же он мягкий и теплый! Теперь я могу выбросить ста­рый, принадлежавший еще Джасперсу. Ему давно пора на покой.

– Я об этом подумал давно, сразу же по­сле того, как увидел тебя в нем, – усмехнулся Карлтон. – От него еще десять лет назад сле­довало бы избавиться.

– Прошу простить меня, Лэйси, но у меня для вас ничего нет, – виновато признался Джейсон. – Но я от души желаю моей сиделке, которая меня так терпеливо выхаживает, всего самого, самого лучшего.

Она улыбнулась ему:

– Я вам, Джейсон, тоже желаю всего са­мого наилучшего.

Поднявшись, Лэйси прошла к себе в спальню.

– У меня ведь тоже есть для вас подарки, – сообщила она.

Через несколько секунд Лэйси вышла оттуда с двумя свертками и стала внимательно наблюдать, как мужчины разворачивают их, что­бы по выражению лиц узнать, понравилось ли им то, над чем она коротала не один зимний вечер.

По их растянувшимся в довольных улыбках физиономиям Лэйси заключила, что попала в точку. Для каждого из них она связала по теплому шарфу: для Мэтта – синий, а для Джейсона – красный.

– Ах вы, хитрюга маленькая! Как это вам удалось от меня утаить столько трудов? Я-то ведь круглыми сутками с вами. Я был уверен, что вы вязали только для Мэтта.

– Вашим я занималась днем, когда вы после обеда сладко похрапывали, – сообщила Лэйси.

– Должен заметить вам, леди, что я ни­когда не храплю, – Джейсон, свернув бумагу в комок, шутливо запустил им в хозяйку.

– А откуда вам это знать? – Лэйси верну­ла ему ком бумаги таким же образом.

– Да потому, что никто из моих обожа­тельниц никогда мне об этом не говорил, – при этих словах Крэйн слегка подмигнул Мэтту.

– Может, ваши обожательницы сами хра­пели еще громче вашего, поэтому и не слышали, – отпарировала женщина.

– Мне кажется, нам давно пора садиться и пить гоголь-моголь Энни, дорогая, острая на язычок мегера, – выбросил белый флаг Джей­сон.

– Гоголь-моголь Энни? – не понял Мэтт? – Мы его будем пить?

Рот его скривился.

– Я попробовал один раз – его пить невоз­можно.

– Нам удалось внести кое-какие измене­ния в рецепт этой дамы, – успокоил его Крэйн, когда Лэйси отправилась на кухню. Она тут же вернулась, неся в руках пирог и огульно раскритикованный Карлтоном напиток. Лэйси с Джейсоном не отрывали глаз от Мэтта, когда тот, откусив пирог и тщательно прожевав его, приложился к своей кружке с яичным напит­ком. Сделав глоток, он изумился:

– Не могу поверить, что Энни способна на такое.

– Она положила начало, – рассмеялся Крэйн. – А Лэйси довела дело до конца. Она влила в него с полбутылки виски, предназна­ченного лично вам.

Все трое дружно рассмеялись. Потом Мэтт вдруг насторожился:

– Мне показалось, что кто-то ходит по крыльцу.

Они замолчали, прислушиваясь:

– По-видимому, мне показалось, – и сно­ва приложился к кружке с даром Энни.

Часов около десяти, когда гоголь-моголь был выпит, Карлтон объявил, что ему пора домой. Лэйси принесла его куртку и подала ему. Про­сунув руки в рукава, тот благодарно улыбнулся.

– Завтра, примерно в час, у нас рождест­венский обед, – напомнила она, закрывая за ним дверь.

Мэтт чмокнул ее в щеку, потом в ухо и, пожелав Джейсону доброй ночи, шагнул в темноту.

– Лэйси, ваш муж сделал вам действитель­но королевский презент, – сказал Джейсон, когда она вернулась в гостиную и принялась убирать со стола.

– Да, – согласилась она. Боясь, что Крэйн сейчас переведет разговор на Трэя и последуют вопросы, на которые ей до ужаса не хотелось отвечать, Лэйси поспешила прервать эту тему.

– Если вы ничего не имеете против, я от­несу посуду на кухню и пойду лягу. – Поджав губы, она извиняющимся тоном добавила: – Видимо, виски в голову ударило. Похоже, я не рассчитала свои силы.

Джейсон как-то очень понимающе улыбнул­ся. Нет, Лэйси не собиралась делать из него дурачка – она просто избегала говорить с ним о своем муже.

Прежде чем улечься в постель, Лэйси взяла нитку жемчуга с покрытого черным бархатом дна коробки и провела по ней пальцем. Она не могла понять, как это Трэй вспомнил о ней в канун Рождества.

Скорее всего, просто из чувства вины, за­ключила молодая женщина, задувая лампу и ложась.

Она лежала, уставясь во тьму и думала, что весной, когда сойдет снег, ей придется уехать отсюда. Трэй будет рад этому, так как она ис­чезнет с его глаз и у него с плеч свалится такая непосильная для него ноша.

ГЛАВА 18

Когда Трэй проснулся, было уже за пол­день. Голова его раскалывалась после вчераш­него, но он все-таки вспомнил, что сегодня Рождество и что на этот день у него намечены кое-какие дела.

Вчера, перед тем как заснуть, Трэй твердо решил, что сегодня с утра он отправится к Лэйси и будет ждать ее в сарае, пока она не придет туда доить корову и кормить птицу. Он должен заставить ее выслушать себя. «Нужно, в конце концов, объяснить этой дерзкой, упрямой дев­чонке, почему я поехал к Сэлли Джо».

Одевшись, Трэй пошел в кухню, поставил на плиту кофейник с водой и насыпал кофе. Дожидаясь, пока он будет готов, молодой человек вернулся в комнату, где тщательно побрил­ся и причесался.

Когда он вернулся в кухню, кофе уже был готов. Налив себе кружку дымящегося, ароматного напитка, Трэй уселся за стол и маленьки­ми глотками пил его до тех пор, пока не наста­ло время ехать к коттеджу старика Джасперса.


Восход солнца уже окрасил в темно-крас­ный цвет верхушки деревьев, когда Лэйси проснулась. «Вот и наступило рождественское утро, – подумала она без особого восторга. – И этот день будет таким же обычным, как и все остальные. Я займусь делами, потом приготовлю завтрак, потом мы с Джейсоном по­сидим у камина, может быть, почитаем вслух, а потом придет время рождественского обе­да».