— Ага, крёстный, — тот закивал головой и тоже протянул ей руки.

Яров неохотно отдал дочь и посмотрел на друга, ожидая объяснений о причинах его приезда.

— Я ненадолго. Буквально десять минут. Не хотел говорить по телефону, — пояснил тот, когда они двинулись от ворот в сторону патио под соломенной крышей. — В общем, новость у меня одна, и она так себе. Бывшего мужа Вив собираются выпустить раньше срока по УДО за хорошее поведение, и из-за проблем со здоровьем.

— Что? Выпустить? На полгода раньше? — зло процедил Яров, едва сдерживаясь, чтобы не высказаться более грубыми словами в присутствии дочери.

Ему удалось засадить бывшего муженька Виви тогда за решётку, хотя и бесчестным путём. Понимая, что тот ублюдок может отделаться условным сроком, Яров договорился с определёнными людьми, и судили его уже не просто за нанесение средней степени тяжести телесных повреждений, а добавилась ещё и отягощающая статья, потому что в деле появилась и справка, что он был в наркотическом опьянении. И благодаря всему этому бывший муж Виви получил два с половиной года колонии общего режима, несмотря на все старания его адвокатов смягчить срок. И хлебнув и там бед, когда Яров, через Макса, нашёл выход на начальство и неплохо заплатил, чтобы тот гад систематически получал по шее и за решёткой. А также нанятый для Виви адвокат потом ещё отсудил и неплохую сумму морального и материального ущерба, что ей удобнее было считать, как компенсацию после развода.

«Бля, ту мразь выпустят? Да хер там! Я быстро ему организую новый срок. Только в этот раз встречусь с ним ещё и лично. Тогда мне не дали поговорить с ним наедине по-мужски. Но сейчас я не упущу шанса. Получит травмы точь-точь, как тогда у Вив. И вот после этого я успокоюсь», — Яров стал продумывать варианты, как лучше всего подставить того козла, любящего пускать в ход кулаки с женщинами. И Макс это понял.

— Слушай, Яр, я приехал тебя предупредить об этом, и не хочу, чтобы ты снова думал о глупостях. Не трогай ты его больше. Уверен, он не сунется к Виви или к тебе. Ему хватило с головой, — дипломатично произнёс Макс. — Да и понял он, что к тебе лучше не лезть, а то чревато. Он подожмёт хвост и будет сидеть тихо.

— Нечего было изначально идти к Вив, после того, как от меня получил пиз… по морде, — он снова покосился на дочку, сидящую на руках у друга и с интересом смотрящую на крёстного, как будто чего-то ожидая от него. — А то посмотри, выбрал себе слабую жертву и пришёл к ней мстить за сломанный нос. И я ему на суде пообещал, что мы ещё встретимся, и исполню это обещание.

— Яр, он болен. Сейчас он тебе тем более не противник, — снова заговорил Макс. — Не бери ты грех на душу. Что-нибудь предпримешь, и Виви может узнать. А зачем её возвращать в прошлое? У вас прекрасное настоящее, вы счастливы, имеете красавицу-дочь. Правда, принцесса? — он улыбнулся Яре, прикоснувшись пальцем к её носику, что вызвало у малышки новую улыбку. — Зачем снова лезть в ту грязь? Подумай об этом спокойно. И отпусти ситуацию, — снова став серьёзным, добавил он.

— Подумаю, — неохотно ответил Яров, вдруг и сам поняв, что хорошее утреннее настроение испортилось сразу после вести о бывшем муже Виви. «А если я начну действовать, то опять начну всё произошедшее вспоминать, обдумывать месть и злиться. Но если всё отпустить, то продолжу наслаждаться жизнью», — пронеслось в мыслях, и он ещё раз более уверенно повторил: — Обязательно спокойно всё обдумаю.

— Вот и ладненько, — добродушно сказал Макс, чувствуя, что Яров обязательно это сделает, а там смотришь, и действительно решит, что не стоит марать руки в очередной раз. А чтобы сменить неприятную тему, бесшабашно спросил: — Ну что, как чувствуешь себя в новом статусе, вырвавшись в высший эшелон?

— Да, так же, как и всегда. Когда-то, желая туда пробиться, полагал, что это самое важное, — подумав, ответил Яров и пожал плечами. А потом указал на дочь и широко улыбнулся: — Но сейчас мне важнее и интереснее вот эта красотка, вместе с её мамой. Так что бабло, статус и прочая хер… ерунда, отошли на второй план.

— Понимаю тебя, — Макс кивнул и вспомнил своего сына, которому вот-вот должно было исполниться полгода. Но от приятных мыслей его отвлёк звонок мобильного и, посмотрев на номер, он с извинением сказал: — Всё, мне пора. Извини.

— Всё понимаю, — ответил Яров и, дав дочери попрощаться с крёстным, забрал её себе на руки.

А когда друг уехал, направился с малышкой к реке, размышляя о последних словах другу о том, что теперь стало важным для него. А там, прижав к себе Вияру, остановился на берегу, глядя вдаль. После чего тихо произнёс, обращаясь к дочери, чтобы привлечь её внимание и пока не отпускать с рук:

— Солнышко моё, когда-то твой папа был совсем другим. Плохим, холодным и злым, если не сказать, что хуже. Но потом в его жизни появилась твоя мама. Она тоже сначала была холодной и строгой. Я её даже называл ледышкой или снежной королевой. Мы жили с ней в доме и не думали, о том, что всё может быть по-другому. А потом, в мой день рождения, кое-что случилось, и я не захотел отпускать твою маму. Решил пробиться под её ледяной панцирь. И всеми силами пытался это сделать, хотя она сопротивлялась и обжигала меня своим холодом и льдом. Но это, к счастью, пошло нам только на пользу. Мы растопили лёд в сердцах друг друга, и там появилась любовь. И из этой любви родилось самое дорогое, что может дать любимая женщина своему любимому мужчине. Это ты… Вот такая вот история, — Яров поцеловал малышку в щёчку, а та, как будто понимая всю важность момента, притихши, слушала его. А затем приложила ладошки к его щекам и серьёзно произнесла:

— Папа… люйлю, — на что Яров уже не смог ответить из-за нахлынувших чувств, и твёрдо знал, что никогда не забудет и этот момент. И не меньшую уверенность испытывал, что таких моментов ещё будет много и благодаря жене, и дочери.

Конец.

(8 февраля — 9 апреля 2016)