— Ох, ты, наконец, проснулся! — Виви с облегчением вздохнула. — Мы желаем ходить. А я такая плохая, не пускаю это делать на кухне.

— Давай сюда эту требовательную барышню, — Яров протянул руки к малышке, а та, всхлипывая, потянулась к отцу, и когда оказалась у него на руках, уткнулась носом в плечо, что-то неразборчиво лепеча.

— Ну пожалуйся, моя сладкая, на маму, пожалуйся, — ласково стал приговаривать он, гладя её по спинке.

— Теперь мы точно знаем, что и характер у неё твой — требовательный и непримиримый, — проворчала Виви, погладив малышку по светлым волосикам. А потом тоже улыбнулась и добавила: — Всё, папа рядом и теперь можешь истребовать с него что угодно. Он же не я. Он хороший и добрый.

Яра, похоже, обижаясь на мать, отвернула от неё личико и обвила шею отца руками, продолжая что-то лепетать, говоря отчётливо только некоторые слова.

— Ну вот, минут двадцать меня будут игнорировать, — с досадой сказала она, прекрасно зная характер дочери, и решила пока вернуться к приготовлению завтрака.

А Яров сел на стул и продолжая поглаживать дочь, принялся её успокаивать, с нежность говоря:

— Ну-ну, моя радость, всё хорошо. Успокойся. Ты же знаешь, как папочка переживает, когда его кроха плачет. Что ты хочешь?

При слове «хочешь», Яра мгновенно оторвалась от его плеча и чуть отклонившись, указала на пол.

— Туда, — произнесла она и с надеждой посмотрела на отца, и добавила: — Ты!

— Ага, понял, — весело ответил он. — Хочешь походить и чтобы я тебя держал. Будет исполнено!

Он поставил её на пол, встав и сам, и придерживая её под руки, рассмеялся, потому что малышка сразу попыталась рвануться вперёд.

— Может и характер у неё мой, но вот непоседливость от тебя, — бросил он Виви, следуя за дочерью, которая тут же двинулась к одному из кухонных шкафов, вероятно, желая навести там свои порядки.

— Ну да, это точно от меня, — согласилась Виви с улыбкой и, включив блендер, принялась перетирать отварное мясо до консистенции пюре, уже мысленно готовясь, что через десять минут всё, что находится в шкафу, выбранном для исследования, будет стоять на полу, и в лучшем случае, просто внимательно общупываться и обнюхиваться.

— И у неё уже проявляются твои командирские замашки, — весело продолжил Яров, внимательно наблюдая за малышкой, которая открыв шкафчик и держась за одну из дверц, решала — с чего начать наведение там свои порядков.

— Эй, не наговаривай на меня! Командные замашки — это твоё! — парировала Виви, тоже поглядывая на дочь, и бросая иногда лукавые взгляды на мужа.

— Да неужели? А кто вчера в кровати проявил все эти качества во всей красе? Я что ли? — он выразительно посмотрел на жену. — И, между прочим, я те наручники с мехом купил для тебя…

— Вот я ими и воспользовалась! Для своих же целей! — вставила Виви, подмигнув ему и, выключив блендер, попробовала пюре и принялась его выкладывать в тарелку.

— Нет, дорогая, я их купил, чтобы тебя иногда учить послушанию, — вкрадчиво отозвался он. — И даже не надейся, что я ещё раз позволю сковывать меня.

— Ага, не понравилось, когда с тобой делают что хотят, а ты не можешь исполнить свои желания? — ответила Виви. — Так-то, будешь знать, каково мне, когда я не могу двигаться и отвечать тебе!

— Так, я смотрю, у нас тут бунт на корабле, — Яров прищурился. — И капитану корабля необходимо снова брать ситуацию в ежовые рукавицы, чтобы остальная команда не садилась ему на шею.

— На шею, капитан, вам садится только юнга, — она указала на дочь, которая определилась со своими желаниями и принялась по очереди вынимать кастрюли, формочки для выпечки и большие миски. — Я же пока на вашу шею не садилась… Хотя, можно что-нибудь с этим придумать, — она с хитрым блеском в глазах склонила голову на бок.

— Так, оставить фантазии! — шутливо прикрикнул Яров, хотя совсем был не против этого.

«У Виви неутомимая фантазия в любовных играх… Чёрт, чего только стоила вчерашняя ночь. Если бы не боялся разбудить Яру в детской, орал бы от кайфа на весь второй этаж… Оказывается, если Вив иногда давать власть над собой, это пиздец, как возбуждает», — подумал он. «А потом можно и типа отыграться на ней. Что я сегодня ночью и сделаю», — пообещал он себе, уже представляя, как она покорно исполняет все его желания.

Но пока пришлось выбросить эти мысли из головы, потому что у ног со звонким грохотом чем-то стали стучать, и Яров перевёл взгляд на дочь, которая уже села и, схватив небольшую металлическую кастрюльку, принялась самозабвенно бить ею о миску для приготовления салатов.

— Барабанщица моя, а может, не будем устраивать прямо с утра концерт? — ласково спросил он, пытаясь незаметно отодвинуть миску.

— Хочу! — требовательно вымолвила она и, упрямо поджав губы, придвинулась к ней, снова начав стучать.

— Солнышко, а может, лучше потанцуешь для мамы? Это куда интереснее, — ласково произнесла Виви, присев перед дочерью, а потом кивнула мужу, чтобы тот включил музыку. И как только из динамиков полились первые аккорды, Яра потеряла интерес к посуде и, бросив кастрюльку, стала хлопать в ладоши, заливаясь смехом.

«Музыка наше всё. И этим Яра тоже в Виви», — с улыбкой констатировал он, чувствуя, как в очередной раз внутри разливается тепло от любви к дочери. «От каждого из нас взяла понемногу. И так интересно гадать всегда, какую новую черту характера она продемонстрирует и чья она будет — моя или Вив».

А Яра тем временем упёрлась руками в пол и, встав на ножки, стала крутить попкой в ритм музыки, а затем выпрямилась и, схватившись за дверцу шкафа маленькими ручками, начала топать ножками и громко пищать, вероятно, считая, что подпевает исполнителю песни.

— Ваш второй выход папочка, — широко улыбаясь из-за действий малышки, сказала Виви, бросив короткий взгляд на мужа. — Пора егозу кормить.

Это уже стало традицией, что утром Яру кормит отец. Осваивая новые для себя навыки, однажды он предложил свои услуги, когда Виви спешила на работу, и теперь Яра просто отказывалась кушать по утрам, если её пытался покормить кто-то другой. И кормление это было особенным.

— Бля, я скоро с ума сойду от этой детской пищи, — Яров страдальчески посмотрел на тарелку с мясным пюре. — Можно хоть капельку его посолить, а?

— Нельзя! И, Яр, по губам сейчас дам! — Виви укоризненно посмотрела на него, нахмурившись. — Просила уже не раз, прекращай материться при ней!

— Да ладно, она же совсем ещё маленькая, не понимает, — начал оправдываться он, и тут отчётливо раздалось:

— Бя! — а следом за ним: — Ля! — на что Яров отреагировал испуганно.

— Может она и не понимает, но очень даже хорошо повторяет твои слова, — Виви погрозила ему кулаком, а потом присев перед крохой, мягко сказала: — Да-да, моя сладкая, твой папа большой бя, потому что много ля. И мы запомним только бя-бя-бя и ля-ля-ля. А папино слово запоминать не станем, — она подхватила её на руки и двинулась к столу.

Но Яра, в очередной раз проявляя отцовское упрямство, всё равно пыталась выговорить услышанное:

— Бия! Бья! — она пробовала повторить, как услышала, но пока не получалось, что заставило её хмуриться.

— Всё, клянусь, больше ни одного мата при ней, — серьёзно заверил Яров и, забрав дочь, принялся её усаживать в детский стульчик.

— Надеюсь, — ответила Виви, поставив на стол тарелку с мясным пюре, и обратилась к малышке: — Солнышко, накажи папу посильнее. Заставь его съесть побольше диетической и здоровой пищи. Ведь только ты имеешь над ним власть и можешь заставить есть то, что в других условиях он избегает.

Яра в ответ на это залилась смехом, и мужчина мог поклясться, что в глазах появился такое же хитрый блеск, какой он видит иногда и в глазах её матери.

— Сговариваетесь против меня, не стесняясь моего присутствия? — прошипел он и покосился на тарелку с двумя ложками, мученически закатив глаза.

— Не ворчи, пожалуйста, — задушевно попросила Виви. — Сегодня на завтрак пюре из крольчатины, а не одна из каш, которые ты ненавидишь или не омлет на пару. Радуйся, что хоть раз в неделю на завтрак она требует твоё обожаемое мясо.

— Кролик, это не мясо, а баловство одно, — пробурчал Яров, беря тарелку.

— Доча следит за твоим здоровым питанием! Все вопросы к ней! — заявила Виви и принялась чистить морковку.

— Господи, я сегодня ещё и сок морковный буду пить?.. Жесть, — ещё тише сказал он, а затем обратился уже громче к дочери и ласково сказал: — Ну? Кто начинает первым?

— Папа! — Яра уверенно указала на него и мужчина, зная, что другого выхода нет, взял одну из ложек и, зачерпнув пюре, стал его есть, громко причмокивая и хваля: — Ой, как вкусно! Просто объедение!

Яра, точь-в-точь, как и делает Виви, склонила голову на бок, наблюдая за отцом, а потом указала на себя и сказала:

— Яа!

Яров тут же бросил свою ложку и, взяв вторую, зачерпнул уже ею пюре и поднёс её к губам дочери. А та, схватив его за пальцы, держащие ложку, открыла губки и, позволив положить себе еду в рот, стала усердно чавкать.

— Папа! — проглотив всё, снова указав на отца, произнесла она, и Яров опять послушно взялся за свою ложку и съел ещё одну порцию, не забывая рассказывать, что очень вкусно. Но, похоже, Яру это не убедило и пришлось съесть ещё одну порцию, прежде чем она указала на себя.

— Умница, дочка, — ехидно сказала Виви, наблюдающая за этой картиной.

— Не, ну оборзе… — сердито начал было Яров, но осёкся и пытливо спросил у жены: — А это слово можно говорить?

— Лучше, обнаглели, — ответила она с улыбкой.

— Не, ну обнаглели в корень, — он снова принял сердитый вид. — Позволил развести вокруг себя женское царство и вот результат. Всё, срочно возьмусь пополнять и мужские ряды в нашем доме! Хочу сына, чтобы он во всём поддерживал меня!