Гордая собой, я развернулась и пошла в сторону выхода. Высказав все, что думала в этом возмущенном состоянии, я не жалела ни об одном слове. Конечно, наверное, это не совсем правильно — в начале знакомства (хотя мы знаем друг друга уже давно) говорить столько неприятной правды. Собственно, я этого и не хотела. У меня было, в общем-то, не самое плохое настроение, я чувствовала себя прекрасно, и, если бы птеродактилю не захотелось со мной поболтать, то все было бы еще лучше, чем просто прекрасно.

— Значит, не нравлюсь? Противен? — крикнул он… подозреваю, моей спине. — Это мы еще посмотрим, Соня.

— Сам смотри, а меня не впутывай, — пробурчала я себе под нос, но останавливаться не стала. Действительно, зачем находиться в компании неприятного человека?

На следующий день я в школу не пошла. Я приложила все усилия, чтобы убедить маму 'в самом худшем самочувствии'. Она, конечно, попыталась меня раскусить, обронив фразу: 'Может скорую вызвать?'. Обычно я перед этой фразой не могла выстоять: одно дело соврать маме (хотя и после этого я чувствовала себя ужасно), но другое дело, когда приедут врачи — там уже врать не получится. Но сегодня я была полна решимости не идти в школу.

Я не боялась, правда! Я не сбежала от проблем, не спрятала голову в песке. Просто мне нужен был совет, мне нужна была Инга. Я не могла самостоятельно принимать важные решения — в этом я уже давно убедилась. Когда рядом был человек, который мог выслушать, понять и посоветовать, я находила правильный вариант решения любой проблемы.

Подруга вернулась только вечером, и я, с чистой совестью, рассказала девушке все, как было, ничего не скрывая. Но вместо слов успокоения и одобрения, вместо того, чтобы поддержать меня в выдумывании самых разных изощренных оскорблений для нашего красавчика, Инга начала ругаться.

— Да сколько можно, Совенок? Тебе шестнадцать лет, а ты и не влюблялась-то толком. Ты посмотри на окружающих парней и девушек. Да когда же в твою умную головку попадет эта простая, но важная мысль, что с таким характером тебя никто не полюбит?

— Да причем тут это? Я же тебе о другом…

— А оно все взаимосвязано. Вот что плохого в этом Глебе? Ну, кто тебя просил язвить ему? А вдруг… ты ему вообще реально понравилась? Он тебе тут признается, а ты его… не мягко посылаешь. Конечно, он отомстил. Нет, а ты чего от него хотела вообще?

— Ничего я не хотела. Понимаешь? Ни-че-го! Я хотела, чтобы эта четверть, подобно всем остальным, началась обычно, как всегда. Я не хотела вот этих вот сюрпризов и неожиданных встреч со старыми знакомыми.

— Тогда скажи… вот скажи, почему он тебя так бесит? Так сильно, что ты не пошла в школу, что ты весь день о нем думаешь! Что такого он сделал? Ну, пошутил, ладно, но вы оба виноваты!

— Просто… он невыносимый. И вообще, он подумал, что у меня защитная реакция какая-то! — то, что подруга его защищала, мне определенно не нравилось.

— А я тебе всегда говорила, что твое дурное поведение до добра не доведет, — строго сказала Инга.

— Не любишь ты меня! Даже в таком серьезном для меня вопросе, ты приняла сторону этого птеродактиля!

— Прости. Я просто не могу понять причину твоего такого к нему отношения.

И я объяснила. С тяжелым сердцем, я вспомнила события давних лет, когда так некстати сказала маленькому мальчику, что люблю его. И ведь не знала же, не предполагала даже, что любовь — это совсем другое, гораздо более сильное чувство, чем жалкая никому не нужная в 21 веке симпатия. И ведь не хотела себе жизнь портить, но не знала, что через несколько лет со смешанным чувством стыда и грусти буду вспоминать те печальные слова, оставшиеся без ответа.

Но к утру воскресения, в тот памятный день, когда состоялась моя забавная переписка с Ингой, у меня было прекрасное настроение. Решительно обдумав все накануне вечером, этим утром я проснулась почти новым человеком. В конце концов, чего я так распереживалась? Глеб, насколько я поняла, нормальный парень, и, не считая утренней перепалки, в глазах остальных ребят он смотрелся приличным парнем.

Учителя восприняли его очень положительно: Глеб был не глуп, к тому же, как сам рассказывал мальчишкам, любил участвовать в организации школьных мероприятий, всегда помогал преподавателям и ничего не просил взамен. Конечно, всю эту информацию еще требовалось тщательно проверить, но… говоря простым языком, парень понравился абсолютно всем. Кроме вашей покорной слуги, естественно.

Ребята тоже остались довольны новым (а для кого и старым) одноклассником. И если парни оценивали его по какой-то своей классификации (шарит ли в компах, в какие играет игры, имеет ли планшеты и телефоны от производителей самых популярных марок и — самое главное — какой популярностью пользуется среди девчонок), то девушки посматривали на Пономарева с необычайным интересом! Я давно не замечала их столь активного внимания, направленного на кого-то конкретного. А я ведь и забыла совсем, что Глеб в младших классах мне нравился не за ум или хорошо развитое чувство юмора, а именно за красоту.

И ведь нельзя назвать его совсем уж красавчиком. В толпе людей у него самая обычная внешность, не выделяющаяся. Нет в нем ничего такого, что есть в остальных. Но, одновременно с этим, он неплох — совсем неплох. И, как потом не раз говорили наши девушки, его улыбка такая… (в этот момент они мечтательно закатывали глаза и о чем-то, улыбаясь, думали — меня это ввергло в легкое состояние шока). И сам собой напрашивался вопрос — что же там за улыбка такая?

В общем, когда в понедельник я пришла в школу, то решила поступить проще — просто не обращать внимания на Глеба. Так ведь и ему легче жить, и мне учиться спокойнее. К тому же, теперь рядом со мной была Инга. И вот тут я как раз ожидала чего-то нового: я же говорила, что у меня Ингуша не промах! Несмотря на то, что подруга не признавала своей естественной красоты, я-то по разговорам еще как знала, что она многим парням нравится.

Поэтому я заняла выжидательную позицию и наблюдала. Почему-то, сопоставляя в уме Ингу и Глеба, я предполагала, что они друг другу понравятся. Может не сразу, ведь любовь с первого взгляда такая редкая штука в наше время! Но, может быть, понаблюдав друг за другом, парень и девушка поймут, что им было бы неплохо пообщаться и узнать друг друга чуточку ближе.

Девушке я предусмотрительно ничего не говорила. Не сообщала о том, как Пономарев за эти годы похорошел, не говорила о его лучших сторонах (не говорила, потому что искренне не видела эти самые стороны). Пусть все происходит естественным путем — злорадно думала я. На самом деле, Инге я как раз желала всего самого лучшего (в том числе и большой чистой любви!), но порой сомневалась — а стоит ли ей ближе узнавать птеродактиля? Вдруг он совсем не айс окажется? И не дай Бог разобьет ей сердце своими пламенными речами?

Оставалось надеяться на лучшее.

Самое забавное, что Глеб оказался совсем холодным. В первый день нашей встречи это могло не бросаться в глаза, второй и третий дни — тоже. На четвертый день я начала задумываться — обращает ли он внимание хоть на чьи-нибудь знаки внимания, ведь поклонниц у него появилось достаточно много. Впору организовывать фан-клуб.

Через неделю я хихикала над тем, что Европа мальчика испортила, и он, предположительно, не совсем традиционной ориентации, на что Инга хмурилась, исподлобья бросая на меня подозрительные невеселые взгляды. Подруга, кстати, к Глебу была совершенно равнодушна, что немного расстроило меня, но ничуть не смутило девушку. Она как-то сказала, что Глебушка напоминает ей двоюродного брата, поэтому она не обращает на парня внимание.

— А вот ты, моя дорогая, меня больше всего удивляешь! — улыбалась Инга. — Я смотрю, ты-то как раз с него глаз и не спускаешь, за каждым шагом следишь!

— Ой, ты же знаешь мое к нему отношение, — холодно бросала я, отмахиваясь рукой.

— Конечно-конечно, — смеялась она, ничему не веря, кроме своей интуиции. А та, по словам девушки, подсказывала ей, что что-то должно будет произойти, и это что-то случится совсем скоро!

Между тем, дело близилось к концу января. Пономарев уже совсем освоился в школе, подружился с ребятами из других классов и все прочнее занимал лидирующую позицию по завоеванию женских сердец нашей школы. К слову сказать, только за этот небольшой промежуток времени две девушки с параллельного класса решились открыть парню свои чувства. Он, как человек порядочный, рассказывать о чувствах милых дам никому не стал, но доходчиво объяснил прекрасным девушкам, что отношения его не интересуют, и что сейчас его основной целью является учеба.

Откуда я все знаю, спросите? Да потому что совершенно случайно стала свидетельницей одного такого разговора. Задержалась в субботу в школе у завуча: она показывала мне сценарий на день Святого Валентина и просила подумать над конкурсами. Что удивительно, веселые программы для праздников я составляла легко, а Инга порой предлагала мне открыть агентство по организации мероприятий — подруга считала, что доход будет стоящий (с моей-то фантазией!). Распрощавшись с завучем, я вышла из кабинета третьего этажа, и, только подходя к лестнице, услышала знакомый голос одноклассника и писклявое щебетание какой-то девчонки.

Дословно пересказывать не имеет смысла, но все сводилось к тому, что девушка была более чем уверена, что Глеб от нее без ума, просто стесняется признаться в своих чувствах. Представив себе стеснительного мальчика Глеба, мне стало очень смешно. На короткий миг стало интересно, кто та наивная дурочка (или же опытная стервозина), которая так неумело предприняла попытку закадрить нашего плейбоя?

Глеб честно выслушал все, что влюбленная барышня ему нашептала. Но потом он человеческим языком объяснил девушке, что она его не привлекает. Девчонка обиделась и убежала вниз — еще долго был слышен стук ее каблучков.