Я не знала, что правильнее сделать: выкинуть все из своей головы, хотя это почти невозможно, или попробовать все забыть, простить Ингу и пробудить дружеские чувства к Глебу?


— Здравствуйте, — послышался знакомый голос за дверью. — Как у вас дела?

— Все хорошо, Ингуш, — ответила мама. — Давно не забегала к нам! Соня говорила, к тебе какие-то родственники приехали?

— Да, полный завал, — ответила подруга. — Она дома?

— Да. Только ты с ней поаккуратнее, она последние дни неразговорчивая.

— О, — только хмыкнула Инга. Через несколько секунд послышался стук в дверь и скромное: 'Можно?'.

Я впустила подругу и плотно закрыла за нами дверь — не хотелось бы, чтобы наши разговоры были подслушаны любопытной мамой.

— Привет, — Инга была все такой же. Да и что с ней могло измениться за пару дней? Любовь, может, и творит чудеса, да только они глазу не всегда заметны.

Где же эта аура влюбленной девочки: горящие глаза, раскрасневшиеся щеки, дрожащие руки и мечтательный взгляд? Или я себе как-то не так любовь представляю?

— Ага.

— Как дела?

— Отлично. Разве не видно?

— Нужно поговорить, — Инга села на диван, как это происходило обычно и раньше, и выглядела совершенно спокойной. Интересно, долго ли она готовилась к этому разговору? Или решение рассказать мне всю правду пришло спонтанно? — О Глебе.

— Чудесно, — фыркнула я и отвернулась. — Может, я не хочу о нем разговаривать?

— Захоти, — сказала она. А потом улыбнулась. Так искренне, так по-доброму, так, как всегда, когда мне было плохо. Как будто бы она собиралась мне сообщить что-то хорошее об этом парне. — Сонь! Расслабься ты уже! Чего на звонки-то не отвечала?

— Наверное, на это были причины! — возмутилась я. Неужели по мне не видно, что я злюсь? — Перестань прикидываться! Я все знаю про тебя и него.

— Да? Про кого? — заинтересовалась она.

— Про тебя и Глеба, — сказала я. — Я вас видела в 'Солнечном'.

— О, — промычала девушка, но, против моих предположений, не стала отводить взгляд, смущаться или извиняться. Будто бы это открытие ничего не значило и не меняло.

— Да. Я все знаю.

— И как ты к этому относишься?

— А как, по-твоему, должна? Прыгать до потолка от счастья? Я же тебе все про него рассказывала! Ты ведь знала, как он мне нравится, и все же промолчала.

— Ну, поверь, это было не так-то просто! Он все время просил молчать и хотел рассказать сам, что…

— Спасибо, что хоть хотел признаться, — фыркнула я. — Зачем только? Если у вас все так прекрасно, зачем он мне писал, звонил, производил впечатление, изводил своими глупыми шуточками?

— Ну, как зачем? Ты же ему нравишься! — Инга говорила это так, будто бы открывала для меня Америку. Только что-то это было не то…

— Я не понимаю, — проговорила я. — Причем тут то, что я ему нравлюсь? И вообще, я ему нравлюсь?! И ты об этом так спокойно говоришь?

— Ну да. А как я должна это говорить? — подозрительно спросила она.

— То есть, тебя устраивает, что ему нравятся две девушки?

— А ему нравятся две девушки?

— Ну да. Блин, я запуталась уже.

— Я, кажется, тоже. Давай начнем сначала. Я хотела тебе рассказать о том, кем он мне приходится на самом деле. Но ты говоришь, что увидела нас и все поняла. Как, кстати?

— Да по вам же видно все!

— Да? Я бы не сказала. Мы совсем не похожи!

— А это имеет значение?

— Я, думаю, да.

Мы замолчали, каждая погрузившись в свои мысли. Я пыталась понять, что же во всей этой ситуации меня смущает.

— Кстати, а какой девице ты там передавала 'привет' в переписке? — спросила она. Ого. Это значит, что он ей разрешает копаться в своих сообщениях? — Это и есть та мымра, с которой он еще встречается? Блин! Как же так получилось, что он еще с кем-то?..

— Да, я вроде как… про тебя, — сказала я, пытаясь понять, что все-таки здесь не сходится.

— Ты мне передавала? — удивилась она.

— Ну да. Ты же его подружка! Блин, я как будто бы со стеной разговариваю! Инга, вы же встречаетесь. Ты его подруга. Я тебе передавала 'привет'. Что тут непонятного?

— Что? Я девушка Глеба?

— А разве нет? Я же говорю, что видела вас вместе! Вы обнимались на глазах у всех!!!

Вместо того чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, она долго смотрела на меня с широко раскрытыми удивленными глазами, а потом начала истерично смеяться. Мне так хотелось присоединиться, но я по-прежнему ничего не понимала — что же вокруг происходит? Где объяснение тому, что твориться в этом мире?

— Сонька! Да ты все неправильно поняла! Вот я дура! — сквозь смех проговорила девушка. Еще чуть-чуть, и у нее на глазах выступят слезы.

— А что там можно было не понять?

— Ну, например, того, что мы никак не можем встречаться, — сказала она. — Ну, просто потому, что Глеб — это мой двоюродный братишка!


Глеб действительно являлся двоюродным братом Инги. В первом классе он с мамой уехал из страны, и довольно долгое время там жил и учился, совсем не общаясь со своей двоюродной сестренкой. Поэтому в своих разговорах Инга о нем почти никогда не упоминала, к тому же она совсем не помнила, что в первом классе училась со своим братишкой.

Только с развитием технологий и изучением Интернета, они снова нашли друг друга. Инга была весьма удивлена, когда увидела Глеба на фотографиях — маленький низенький мальчишка стал расти, и постепенно превращался в красивого парня, который не мог не привлекать своей внешностью противоположный пол.

Вообще-то, Инга не раз рассказывала Соне о своем брате, но, из-за катастрофического не умения слушать собеседника, девушка все пропускала мимо ушей. Именно поэтому Соне и в голову бы не пришло узнать в бывшем однокласснике двоюродного брата лучшей подруги. Поэтому, она о нем ничего не знала.

В отличие от Сони, Глеб от своей сестры был наслышан о ее подруге. Взбалмошная язвительная девчонка, которой очень далеко до женственных манер истинной леди, но зато очень чуткая и понимающая, отзывчивая и готовая помочь в любую минуту — именно такой особой оказалась для него Соня, первая и настоящая любовь.


— …Ты ему понравилась сразу, — говорила Инга мне, пока я слушала все с открытым ртом (это действительно было так). — Как только он пришел в школу и увидел тебя. Как только ты сказала ему первую колкую фразу. Он строил из себя самоуверенного мачо, хотя на самом деле он не такой — не знаю, что уж там в этой Европе с людьми делают, но братец оказался человеком воспитанным и скромным. На день Святого Валентина я кидала то тайное послание, которое было написано им. И именно он оказался твоим тайным поклонником. Поэтому, ты знаешь его гораздо лучше, чем думаешь. Потом ты мстила Глебу за день святого Валентина… он выпытывал у меня все твои действия, но я свято хранила все твои планы, и говорила ему, что он заслуживает всех тех наказаний, которые ты для него приготовила. А потом он подумал, что, наверное, все-таки поспешил с выводами, и ты не та, которая ему нужна. И весь тот период, когда он общался с тобой ровно, как и с остальными ребятами, он пытался тебя разлюбить. Но ничего не вышло. Когда ты его обняла на женский праздник, он окончательно убедился в том, что ничего хорошего из этих попыток не выйдет.

И он просто старался быть тем, кем есть. Общался с тобой, звонил… и ты же влюбилась. У него получилось все, чего он хотел. Только, наверное, мы не подумали о том, что ты нас где-то увидишь и, черт знает что, подумаешь.

А теперь он страдает. Не может понять, чем тебя обидел, но не хочет приставать к тебе с вопросами. Короче, парни все такие странные…

После выслушанного, я не могла поверить в свою слепоту и глухоту. А еще чувствовала себя виноватой перед Ингой. Как всегда, она была умничкой, так старалась ради меня — лучшей подруги, ради Глеба — двоюродного братца. И теперь многие пазлы в моей картинке заняли своё единственное правильное место, а картинка, наконец, собралась в одну единую композицию.

— Прости, — я искренне просила прощения, так как девушка, сидящая напротив меня, не сделала мне ничего плохого, а я ее обвиняла чуть ли не во всех смертных грехах.

— Да я и не думала на тебя обижаться, — улыбнулась она. — К тому же, это так похоже на тебя, совенок. Попасть в глупую ситуацию из-за того, что случайно увидела, и того, что специально придумала.


В конце марта тепла не обещали, хотя всем нам так хотелось, чтобы долгожданные весенние лучики солнца начали хоть немного припекать наши головы. Снег вот-вот грозился растаять и затопить весь город своей водой, а городские службы готовились к тому, чтобы быть ко всему неготовыми. Это так типично для весны.

Обычно по городу я зимой совсем не гуляла. Холодно, да и где здесь гулять? В занесенном снегом парке или забитом людьми кинотеатре? А может глупо сидеть в кафешках, не зная о чем разговаривать: все как-то так скучно и запутанно в последние дни, что больше хочется сидеть наедине с собой и своими мыслями, разбираясь, что правильно, а что нет.

Инга уговаривала меня позвонить Глебу и обо всем с ним поговорить, но я пока не решалась. Это же не так просто: сначала ты привыкаешь к тому, что твой возлюбленный оказывается двоюродным братом твоей лучшей подруги, потом ты не можешь свыкнуться с той мыслью, что он был твоим тайным поклонником, а что уж говорить о том, что я, кажется, уже очень давно нравлюсь Глебу? Так это вообще просто истерика!

Поэтому я сегодня и забрела в парк. Пусть холодно и слякотно, а солнышко только-только начинает пригревать мою голову, пусть я и хожу грустная, и никому до этого дела нет, потому что в парке сегодня как никогда одиноко, хоть и выходной день.

И то, что здесь я должна встретиться с Глебом, заставляло меня немного нервничать. Наверное, поэтому я оказалась здесь на полчаса раньше назначенного времени.