Погрузившись в горячую ванну, несчастный, усталый, неутешный, он откинулся назад, чувствуя, что его вновь охватывает чувство вины. Он молился, чтобы Анна не пострадала слишком сильно, и, похоже, в тысячный раз подумал, была ли Роза Вудбайн жертвой или участницей заговора. Плотно закрыв глаза, он старался вспомнить все, что они говорили друг другу. Она сказала ему, что получит все, что захочет. И если она захочет, то получит его.

Но она также сказала, что скорее выйдет замуж за обезьяну.

Он погрузился в воду, окунувшись с головой, снова ощутив разрывающую его тело муку. Анна! Какое зло постигло ее, когда ему снился его сладкий сон экстаза?

Джемисон обожает ее. Он никогда не причинит ей боль. Джером, вот кто вероломен, устало думал он. Наверняка все это придумал Джером.

Не имеет значения, кто придумал. Когда он доберется до этих негодяев, им не быть в живых.

Но им это известно. Вот почему они исчезли.

И, кроме того, есть еще Роза Вудбайн.

Странная дрожь пробежала по его спине. Его пальцы ухватились за край ванны, и он окунул лицо в обжигающую воду.

Он раздумывал, не направлена ли часть его дикого гнева на себя самого. Воспоминание о прошедшей ночи было ему ненавистно.

Он был в изнеможении; рядом с ним лежала женщина. Естественно Анна.

Но это была не Анна. Это была Роза. И он думал, что видит сон. Но он все время знал, что это она. И он не ощущал своей вины, когда все происходило, — а только желание.

Как он желал ее. Вкус, и ощущение, и запах ее. Шелк ее кожи под его пальцами, волнообразное движение ее бедер и острое ощущение совершенных очертаний тела. Как раз в тот день он признался себе, что хочет ее, что несмотря на искры, казалось, разлетающиеся каждый раз, когда они приближались друг к другу, а, возможно, именно из-за них, он хочет ее…

Проснуться рядом с ней было потрясением. Видеть короля. Видеть ее. Все ее тело. Глубокий темный пламень ее волос, разметавшихся по подушке. Совершенство ее пропорций и форм, округлый изгиб бедра, полноту груди, темный румянец вокруг сосков…

Он застонал. Она не сбежала вместе с Джемисоном и Джеромом. Возможно, это само по себе означает ее непричастность к заговору. Но не обязательно.

Он положил распаренное полотенце на глаза.

— У-гм! Ваша светлость!

Полотенце сдернули с его лица. Он уставился на старое морщинистое лицо Гарта Маккандрика, слуги его отца, а теперь его собственного. Он был очень рад видеть Гарта. У слуги были теплые нежные карие глаза охотничьей собаки. Он был одним из добрейших людей, каких только приходилось встречать Пирсу, глубоко преданным и вдобавок спокойным.

— Гарт, старина! Рад тебя видеть!

Гарт устало покачал головой, раскидывая большую полотняную купальную простыню для Пирса.

— Вы выглядите утомленным и осунувшимся, милорд.

Глаза Пирса быстро прищурились.

— Ну, на это есть веские причины.

— Это я слышал. Добрый король Карл вызвал меня, милорд.

— Неужели? — Пирс откинулся в ванне, изучая лицо слуги. — Хм-м. Интересно почему. Король что-то затеял.

Гарт покачал головой, отступив назад, когда Пирс поднял свой высокий мускулистый торс из ванны; вода стекала с него ручьем.

— Его величество наверняка сообщит вам причины, лорд Дефорт.

Он цокнул языком, снова покачав головой. Пирс подумал, что его щеки трясутся совсем как у охотничьей собаки.

— Простите меня, милорд, но, глядя на вас, я весьма рад, что приехал. Я побрею и приведу вас в порядок в мгновение ока, и вы будете готовы снова предстать перед его величеством. Ваша одежда приготовлена.

Пирс быстро оделся, помолчал, пока Гарт водил бритвой по кадыку, потом, насколько мог спокойно, объяснил, что Анна исчезла вместе со своим братом и лордом Брайантом. Он сознательно удержался даже от упоминания имени Розы Вудбайн, но ведь, по правде говоря, он сделал это не из враждебности, а скорее потому, что был уверен: Карл никому не сказал о роли Розы, и он сам не собирался этого делать.

— Бог на вашей стороне, милорд! — заверил его Гарт. — И я знаю, сэр, что король окажет вам всяческую помощь.

— Да, конечно, — просто ответил Пирс.

Он пристегнул ножны, поскольку не любил появляться где-либо без своей шпаги, с которой не расставался со времен войны, водрузил на голову широкополую шляпу с перьями, поклонился Гарту и покинул свои комнаты.

Он шагал по коридорам, проходя мимо друзей и знакомых и кивая каждому, скрипя зубами от сознания, что люди шепчутся за его спиной.

Должно быть, вся Англия уже знает, что леди Анну похитили, что лорд Дефорт разъярен, как лев, и что их сказочная жизнь развалилась по швам.

Он узнал, что король ожидает его в своей спальне. Пирс поспешил туда. Слуга встретил его у двери и пригласил войти. К удивлению Пирса, он нашел Карла, ужинающего за столом, придвинутым к окну, — в одиночестве. На столе был еще один прибор. Пирс заколебался, глядя на пустое место. Король не всегда ужинал с королевой, но обычно в таких случаях ее место занимала какая-нибудь весьма очаровательная особа.

— Вы ожидаете компанию, ваше величество?

Карл указал на стул.

— Да, конечно. Тебя, мой друг.

Пирс сел. Слуга приблизился, чтобы разлить вино. Пальцы Пирса обхватили чашу, и он уставился на красную жидкость. Он был уверен, что все они были одурманены с помощью вина.

— Что ты обнаружил? — спросил его король.

— Ни черта, — ответил Пирс, — кроме того, что Джером и Джемисон спланировали все чрезвычайно хорошо и сумели бесследно исчезнуть.

Король приподнял темную бровь.

Пирс придвинулся к королю.

— Мне нужна ваша помощь, чтобы найти ее.

Карл откинулся назад, вытирая кончики пальцев белоснежной салфеткой, лежащей на его коленях. Он, колеблясь, взглянул на Пирса. Потом вздохнул.

— Мне очень жаль, Дефорт. Мне действительно очень жаль отказывать тебе в чем-либо. Но я ничем не могу тебе помочь.

— Я не рассчитываю на чудеса. Но вам служит так много людей. Они могут помочь мне в поисках…

— Пирс! Пожалуйста, послушай меня. Леди Анна и лорд Брайант обвенчались сегодня рано утром в церкви поместья лорда Брайанта. Их поженил отец Карри, католический священник, который издавна служит папистам, живущим в поместье Брайант. Насколько я понимаю — независимо от того, имело место принуждение или нет, — брак является совершенно законным.

Ошеломленный Пирс проглотил остаток вина и покачал головой.

— Они поженились без вашего разрешения. И вы только что сказали это! По католическому обряду. Вы можете позаботиться, чтобы ей разрешили развод.

— Законный развод не так легко получить, даже если король — твой лучший друг.

— К черту церковь…

— Пирс! Я не могу послать церковь к черту. Выслушай меня. Я намерен уважать нашу церковь, а также все остальные. Когда я думаю о всех мужчинах и женщинах в этой стране, обезглавленных и сожженных из-за борьбы церквей, я заболеваю. Я придерживаюсь англиканской церкви, поскольку не могу рисковать своим троном из-за тех, кто со времен Кровавой Мэри ненавидел папистов. Но я также не собираюсь позволить католикам в этой стране позаботиться о том, чтобы у меня голова скатилась с плеч! Их поженили по законному, обязательному обряду, неважно, католическому или какому-либо другому.

— Независимо от того, обвенчался он с ней или нет, я отправлюсь за ней! Она не могла уехать добровольно.

Король наклонился вперед.

— Я запрещаю тебе ехать за ней!

— Запрещаете мне! Я следовал за вами из Англии в Шотландию, потом на континент, ваше величество. И теперь вы хотите отказать мне…

— Я сохраню тебе жизнь, человек! Если любой из этих трусливых дураков сможет найти способ, — ведь любой человек может найти наемников — они хладнокровно убьют тебя. А если ты сумеешь отыскать их в твоем нынешнем настроении, виновным в убийстве окажешься ты, и даже я, возможно, не смогу спасти тебя от виселицы.

— Боже! — Пирс ударил кулаком по столу. Карл и глазом не моргнул; слуга отскочил назад. Пирс встал. Сжав руки за спиной, он принялся расхаживать перед королевской кроватью.

— Чего же вы хотите от меня? Все забыть, остаться здесь, при дворе, проводить время в танцах и веселье, в то время как Анна…

— Анна написала тебе.

Он повернулся к королю.

— Что?

Карл извлек письмо из кармана камзола. Оно было запечатано воском, и Пирс мгновенно узнал печать Анны. Он посмотрел на короля и вскрыл письмо.

Сердце его бурно забилось. Это был вычурный почерк Анны. Молча, он быстро проглядел письмо.


«Пирс, любимый!

Прости мне это послание. Верь, что я любила тебя, но теперь жизнь изменилась. Я собираюсь выйти замуж за Джемисона, который правдиво и честно объяснился мне в любви. Поскольку мой брат так приветствует этот союз, и ради мира среди всех любимых мною мужчин, я собираюсь пойти на это. Умоляю, не ищи мести, ведь я не смогу перенести чью-либо смерть из-за меня.

С вечным величайшим уважением, Анна».

Пирс уронил письмо. Они заставили Анну написать его? Возможно, нет. Анна не может желать, чтобы они все попытались убить друг друга. Он опустился на колени и снова поднял письмо, изучая написанное. Ее почерк был отчетливым и размашистым. Ни малейшей дрожи в написании букв не было.

— Вы знаете, что в письме? — спросил он Карла.

— Зная Анну, полагаю, что да. Она просит тебя простить ее и жить своей жизнью. И именно это ты и должен сделать.

— Боже милосердный! И позволить им остаться безнаказанными!

— Браки, — невыразительно сказал Карл, — устраиваются все время. Я напомню тебе, своим собственным брачным блаженством я обязан соглашению! — Он мгновение поколебался, осторожно подбирая слова. — К тому же леди Анна — зрелая женщина, которая знавала мужчин.