— Вы не хотите познакомить меня со своей спутницей, милорд? — спросила она.

Лицо Себастьяна приняло странное выражение. Представлять Каро свою спутницу он почему-то не спешил. Тогда Кэролайн взяла инициативу на себя.

— Я леди Кэролайн Армстронг, — представилась она.

Китти выглядела немного озадаченной. Она сделала Каро реверанс.

— Я рада нашему знакомству, миледи. Меня зовут Кэтрин Гаррисон. Миссис Фостер обладает удивительным даром, не так ли? — попыталась завести она светскую беседу.

— Боюсь, что леди Кэролайн относится ко всему этому с большим скептицизмом, чем ты, Китти, — сухо проговорил Себастьян.

— Леди Кэролайн не ко всему относится скептически, — отчеканивая каждое слово, возразила Кэролайн. — И уж точно не стала бы насмехаться над чувствами людей. — Неужели Себастьян не понял, что его любовница приняла весь этот спектакль за чистую монету? — Вы нисколько не изменились, Себастьян. Вы все такой же насмешливый и грубый.

«За исключением того, что стали еще привлекательнее», — подумала Кэролайн. Но естественно, она не высказала этого вслух. Ни за что на свете она не хотела показать Себастьяну, какое впечатление он на нее производит.

— Я была рада с вами увидеться, — сказала Каро. — Но мне пора возвращаться домой.

Себастьян взял ее руку и поцеловал долгим обжигающим поцелуем, от запястья до кончиков пальцев. Во время светских приемов мужчины часто целовали руку Кэролайн. Но никто из них не целовал ее руку так страстно. Действия Себастьяна смутили Каро, но при этом ей было приятно. Ей вдруг захотелось, чтобы Себастьян поцеловал ее по-настоящему. Как мужчины целуют своих возлюбленных. Она вспомнила, как схожее желание овладело ею, когда они встретились в первый раз. С огромным трудом Кэролайн удалось взять себя в руки. Но она понимала, что ее здравомыслие — явление временное. Наверняка она опять потеряет голову от Себастьяна.

— Я думаю, нам тоже лучше вернуться домой, Себастьян, — сказала Китти, значительно взглянув на своего возлюбленного. — Этот спиритический сеанс очень утомил и расстроил меня.

Каро поспешила отнять свою руку от губ Себастьяна и неловко спрятала ее за спину. Ей пришло в голову, что, возможно, он пришел сюда после того, как занимался любовью с Китти. От этой мысли Каро затошнило. Ей с трудом удалось выдавить из себя улыбку.

— Вы совершенно правы, мисс Гаррисон, — согласилась Каро. — Спокойной ночи. Была рада с вами познакомиться.

— У входа вас ждет карета, не так ли? — спросил Себастьян.

— Нет, я попрошу служанку миссис Фостер вызвать для меня кеб.

Себастьян озадаченно посмотрел на нее:

— Вам не стоит ехать одной в карете по ночному Лондону. Это очень опасно.

— Но я живу недалеко отсюда, и…

— Себастьян абсолютно прав, — вмешалась в разговор Китти. — Пусть он проводит вас до дому. А я спокойно доберусь сама. Опасно ходить одной по ночным лондонским улицам. Со мной же ничего не может случиться. Я смогу за себя постоять. И не думайте, что помешали нашим планам на вечер. Мы с Себастьяном все равно расстаемся. Не так ли, милорд?

— Да, это действительно так, — с легким поклоном заверил Себастьян и без сожаления попрощался с Китти. — Примите мои извинения, Кэролайн, вам не стоило представляться мисс Гаррисон, — смущенно проговорил Себастьян, когда стихло шуршание шелкового платья бывшей любовницы.

— Не понимаю, почему это вас так беспокоит? — с удивлением спросила Каро.

— Лично мне все равно, — невозмутимым тоном сказал Себастьян. — А вот ваша репутация может сильно пострадать.

— О, моя репутация совершенно чиста. Мне не о чем беспокоиться, — заявила Кэролайн, надела свой удобный, но совершенно непривлекательный шерстяной плащ и простую широкополую шляпу.

Себастьян взял ее за руку, они покинули дом миссис Фостер и пошли по Грейт-Рассел-стрит. Еще не до конца стемнело, но некоторые извозчики уже зажгли фонари на своих кебах. Улица пахла углем и пылью. В поместье Киллеллан воздух был совсем другим — свежим, бодрящим и без всяких примесей. Во всей атмосфере города, на который спустились сумерки, было что-то запретное. Казалось, что, когда стемнеет окончательно, в городе начнется бурная жизнь, полная порока и неведомых Каро наслаждений.

— Отправиться на спиритический сеанс в полном одиночестве, даже без служанки было с вашей стороны верхом глупости и безрассудства, — с легким укором заметил Себастьян. — Если бы ваши родные узнали об этом, то, наверное, пришли бы в ужас.

— Не думаю, что Беллу и отца ужаснул бы мой поступок, — беспечным тоном проговорила Каро. — Кстати, они куда больше бы расстроились из-за того, что вы решили проводить меня до дому, чем, если бы узнали, что я разговаривала с известной в Лондоне куртизанкой.

— Значит, они считают меня коварным соблазнителем? Что ж, возможно, это действительно так. Но и у меня есть свой кодекс чести. Я никогда не соблазняю невинных девушек. Кстати, вы, наверное, постоянно выходите в свет и у вас появилась масса поклонников. Беллу и вашего отца это тоже пугает?

— Нет, не думаю. Отец поручил меня и моих сестер заботам Беллы, а сам, по обыкновению, уехал. Белла все время занята своими сыновьями, и до нас ей нет никакого дела. Отцу и Белле все равно, где и с кем мы проводим время. Для них главное, чтобы мы не оказались замешаны в каком-нибудь грандиозном скандале, который может запятнать нашу репутацию.

— Значит, вашему отцу нет до вас никакого дела? — удивленно глядя на Кэролайн, спросил Себастьян. — Но ведь он собирается выгодно выдать вас замуж. И если вас соблазнит какой-нибудь негодяй, то все его надежды на вас рухнут.

— Перед началом сезона мой отец написал имена возможных кандидатов на брак со мной на листе бумаги и передал этот список Белле. Теперь Белла занимается тем, что организовывает наши встречи. Моя задача — показать себя в лучшем свете и понравиться им. Если вы бываете на балах и вечеринках, то должны были видеть меня. Я присутствовала на всех балах этого сезона.

— По правде говоря, я стараюсь избегать подобных мероприятий. У меня нет ни малейшего желания попасть на крючок к какой-нибудь престарелой матроне, которая спит и видит, как бы выдать свою дочь замуж. Молодой, неженатый мужчина вроде меня для них лакомый кусочек, а я не хочу угодить в одну из их ловко расставленных ловушек, — сообщил Себастьян. — Мать, мечтающая выдать замуж свою взрослую дочь, — настоящее исчадие ада.

— Да, так оно и есть, — рассмеявшись, согласилась Кэролайн. — Но их дочерям тоже приходится нелегко. Знаю по собственному опыту. Иногда я чувствую себя породистой кобылицей, которую привели на выставку. Мне всего двадцать лет, а моя жизнь уже четко распланирована. Сначала меня выдадут замуж. Основной целью этого брака будет улучшение положения в обществе моего отца. Потом мы с мужем несколько лет будем жить в Лондоне, и я послушно стану исполнять свои супружеские обязанности, рожу своему мужу детей, и он под благовидным предлогом сошлет меня жить в деревню. Я буду заниматься детьми и домом, а муж наслаждаться прелестями лондонской жизни. Впрочем, мне не на что жаловаться. Так живут практически все женщины моего круга.

— Это очень односторонний взгляд на брак, — сказал Себастьян.

— Я, наверное, неправильно выразилась. Но даже если… даже если все это действительно так, что еще мне остается в этой жизни, кроме замужества? Без семьи моя жизнь будет скучна и однообразна.

— Ну, вы можете посещать спиритические сеансы, — усмехнувшись, заметил Себастьян.

— Нет, я больше никогда не приму участия ни в одном подобном мероприятии. Сегодня я убедилась, что все это ложь и обман. — Каро грустно покачала головой. — Я с радостью выйду замуж за мужчину, которого выберет для меня мой отец. Силия и Кэсси счастливы в браке, но их отношения с отцом испорчены навеки. А потому мы с Кресси обязаны порадовать отца своим браком, но… Кресси… Впрочем, не важно.

— Нет, это очень важно. Расскажите мне, что вас мучает.

Некоторое время Кэролайн молчала. Она не знала, стоит ли рассказывать Себастьяну о своих сомнениях. Но ей во что бы то ни стало хотелось выговориться. Пусть и человеку, которого она почти не знала. Это куда лучше, чем рассказывать о своих бедах духу покойной матери. А ведь это она и собиралась сделать сегодня вечером.

— Мне кажется, Кресси глубоко несчастна, — решившись, заговорила Кэролайн. — Иногда она грустит без причины. Когда я начинаю расспрашивать ее о причинах грусти, Кресси отвечает, что с ней все в порядке. Но я ведь вижу, что она из-за чего-то страдает. Кресси всеми силами делает вид, что ее все устраивает. Но я знаю, как она ненавидит все эти танцы и балы. Ей гораздо интереснее сидеть за своими математическими вычислениями, чем болтать о моде за чашкой чая.

— Она интересуется математикой? — удивленно спросил Себастьян.

— Да, Кресси очень умна, и у нее блестящие математические способности, — с гордостью проговорила Каро. — Сейчас она вычисляет систематичность выигрышей в карточной игре. Она анализирует теорию вероятности везения в картах, учитывает различные нюансы, влияющие на выигрыш: способности игроков, удачу и многое другое. Кстати, я могу доказать ей то, что ее теория верна, на своем собственном примере.

— Интересно, каким образом?

— Поживем — увидим, — лукаво улыбнувшись, проговорила Кэролайн и поспешила перевести разговор на другую тему: — Говорят, что вы настоящий повеса. Вас даже называют Бессердечным Сердцеедом. Это правда, что вы разбили множество сердец?

— Обо мне ходят такие слухи? Нет, я не разбил ни одного сердца. Когда я расставался с женщинами, они хотели этого не меньше, чем я сам. Причина всех моих расставаний была проста и банальна: и я, и женщины, с которыми у меня были отношения, уставали друг от друга. Только и всего. А прозвище — это всего лишь очередная светская глупость.