– Игра закончена, – объяснил Бью Розалинде, когда они лежали прошлой ночью в своей широкой кровати. – Рыбка проглотила наживку, в которой прятался крючок. Теперь пора подсекать улов!

Сегодня, как был уверен Бью, Ферсби доставил последнюю информацию, которую выдал хрустальный шар Уодроу. И очень возможно, что в этот самый момент Нил Уинзлоу спешит в ветхие склады недалеко от порта, чтобы встретиться мистером Дугласом Макдугаллом, искусно загримированным, с наклеенными усами шотландским актером, которого нанял Бью на роль изобретателя чудесного способа производить шотландский виски за полцены и в четыре раза быстрее.

Самая гениальная, самая внушающая доверия часть его плана заключалась в том, что на самом деле существует огромное множество амбициозных людей, готовых предоставить миру свои изобретения в обмен на богатство для себя и своих инвесторов, так думал счастливый Бью, ожидая в элегантно обставленной гостиной Розалинду, чтобы вместе отправиться на прогулку. К несчастью, большинство этих современных изобретателей, по опыту Бью, имели на успех ровно столько же шансов, сколько деревенский дурачок на место в палате общин.

– Может, мне нужно было бы найти менее удачное сравнение, – вслух размышлял Бью, добродушно вспоминая винегрет из посредственных марионеток и ничтожных посредственностей, занимающих места в правительстве.

– С кем ты тут разговариваешь, дорогой? – спросила Розалинда, входя в комнату.

Оглядевшись, она не обнаружила никого, кроме мужа, который, между прочим, выглядел прекрасно в своем новом сюртуке. Розалинда поцеловала его, про себя надеясь, что на него тоже произведет впечатление ее вышитое платье из белого муслина и вышитый зеленый бархатный спенсер,[15] хотя она еще не надела подходящие по цвету шарф и шляпку – они еще не собирались отправиться на прогулку в парк. И на него все это произвело впечатление. Не задумываясь над тем, что может измять платье, и не давая ей возможности отойти от него после поцелуя в щеку, он усадил ее себе на колени и показал, как правильно нужно целовать своего мужа при встрече. Кроме всех прочих преимуществ замужней жизни, давно решила для себя Розалинда, именно без пылких поцелуев мужа она совершенно не смогла бы жить.

Минут пять спустя, слегка запыхавшаяся и определенно растрепанная, Розалинда склонила голову на плечо мужа и снова спросила:

– Так с кем же ты разговаривал, дорогой, когда я вошла? Или это очень личное?

Бью чмокнул Розалинду в кончик ее очаровательного носика.

– Между нами не может быть секретов, дорогая, – улыбаясь, сказал он. – Если хочешь знать правду, я тут сидел и поздравлял сам себя – какой же я гениальный.

Розалинда покачала головой в ответ на это смелое заявление.

– Может, вы и англичанин по рождению, Боумонт Ремингтон, но в вас, слава богу, всегда будет присутствовать нечто от этого ирландского бездельника, Бобби Рейли, которого я уже успела так полюбить. Ну а теперь расскажи мне о своем последнем приступе гениальности. Неужели ты нашел способ, как помирить Молли и Риггза? Они на ножах уже несколько дней. Бриджит даже призналась мне, что не знает, как нам с ними поступить.

Бью с любопытством посмотрел на жену. Как ему казалось, он до мелочей знает все о каждом обитателе особняка на Портмен-сквер. Но, похоже, именно эта проблема ускользнула от его внимания.

– Молли и Риггз? Почему же они на ножах?

Розалинда, откровенно довольная тем, что знает больше своего мужа, устроилась поудобнее у него на коленях, это очаровательное невинное движение едва не отвлекло его от предстоящего рассказа.

– Ну, конечно, из-за Ферсби. Они оба безумно влюблены в него.

Смущение появилось на ее лице.

– Я знаю, ты думаешь, что, хм, после того разговора вскоре после нашей свадьбы мне стало ясно насчет Риггза. Но должна признаться, мне до сих пор все это понять довольно трудно. Я не прошу повторять твои объяснения, нет. Но должна признаться, я в полном замешательстве. Я не знаю, как поступить. И это я, которая всегда считала себя способной уладить любую ссору между слугами.

– Ссору? – повторил Бью. Бывает в жизни такое, чего и в пьесах не увидишь, подумал он. – Скажи мне, дорогая, что говорит по этому поводу Ферсби?

– Ну он польщен, конечно, – с серьезным видом сказала Розалинда. – Думаю, это совершенно естественно.

Невинный тон, каким Розалинда произнесла это, заставил Бью закусить губу, чтобы не расхохотаться.

– Конечно, – наконец произнес он, отвернувшись. – Прости, это был глупый вопрос. Как ты и объяснила, дело совершенно естественное.

Конечно, во многих отношениях Розалинда была ограждена от реальной жизни, но, как и ее муж, она прекрасно понимала, что ничего естественного в борьбе служанки и дворецкого за симпатию дворецкого ее мужа нет! Соскользнув с коленей мужа, встав перед ним и уперев руки в бедра, Розалинда возразила:

– Не обращайтесь со мной, как с ребенком, Бью Ремингтон! Я знаю, что это неестественно! – Потом она снова нахмурилась, потому что, по правде говоря, ситуация ее смущала. – Хотя это и естественно для Риггза, я полагаю, – мягко добавила она, потом вздохнула. – Но это не важно. Ферсби очень привязан к Молли, хоть я и не понимаю, почему. Она такая легкомысленная, как птичка перелетная.

– Как считает Бриджит, – заметил Бью, который узнал в словах жены манеру выражаться, типичную для ирландки. Его с самого начала радовали близкие отношения, которые установились между Розалиндой и его приемной матерью. Бриджит отказалась меняться только из-за того, что он стал самим собой, но Бью не устраивало ее требование оставить ее вместе с неизменным белым фартуком в роли прислуги. Однако Бриджит стояла на своем и казалась счастливой, так что Бью пришлось смириться с положением дел.

Он поднялся с кресла и встал перед женой. Лучше всего сменить тему, чтобы разговор не зашел в опасные воды, решил он.

– С этим почти покончено, дорогая, – подмигнул он ей.

Резкий поворот от домашних дел не обманул Розалинду. Как не раз говорил ее муж, она была умная девочка и сразу поняла Бью.

– Вы с Уодроу говорили об изобретении, которое существенно улучшит производство шотландского виски? Что за чепуха! Я все еще поверить не могу, неужели Нила можно так легко одурачить!

Теперь уж Бью не удержался и громко захохотал.

– Твоего брата? Рози, дорогая, Нил Уинзлоу такой жадный! Он еще не родился, а уже слышал звон монет в карманах своей матери! За последние недели благодаря предсказаниям Уодроу ему удалось немного заработать на бирже. Нил принялся швырять деньгами, обновил свой гардероб, приобрел экипаж и меха для своей новой звезды из Вест-Энда. Я…

– Нил содержит любовницу?

Сначала дело с Риггзом, а теперь еще и это! Действительно, в Восточном Суссексе она жила как монашка. Розалинда от возмущения вытаращила свои зеленые глаза, но потом раздраженно вздохнула и покачала головой.

– Конечно, так и есть. Как странно. Я, считая себя светской женщиной, приняла странное увлечение Риггза Ферсби не моргнув глазом, но известие о том, что мой брат содержит любовницу, поразило меня. Все-таки я деревенская недотепа.

Розалинда прошла к столу, где оставила свою шляпку и принялась повязывать шарф вокруг головы, чтобы потом приколоть шляпку.

– Оставим это, Бью, продолжай.

Бью поклоном поздравил ее с новым знанием, потом, подмигнув, продолжил:

– Твой брат, как ты только что заметила, такой же, как и другие мужчины. Дай ему почувствовать вкус успеха, и он сразу захочет большего. Мы все видели, что случилось с Бонапартом, когда первые победы заставили его поверить, будто он может завоевать весь мир. Нил ничем не отличается. Он думает, будто нашел верный способ составить себе состояние и может стать самым состоятельным человеком в Англии, вот и тратит деньги, еще не успев получить их. Это все равно что есть теленка еще в утробе коровы, как сказала бы Бриджит. Твой брат созрел для поражения.

– И все это результат предсказаний Уодроу, – сказала Розалинда, любуясь своей шляпкой в зеркале. К ее радости, муж счел свою жену в этой шляпке очаровательной, как и обещала модистка. – Меня все еще удивляет, почему же Нил не похитил Уодроу, чтобы этот блестящий ум принадлежал ему одному.

Бью покачал головой.

– А зачем ему это, дорогая? Пока у него есть Ферсби, подслушивающий все разговоры, ведущиеся здесь, ему нет необходимости возбуждать мои подозрения, похищая Уодроу. Твой брат и так уже понял – я противник слабый. Но его жадность – это дело совсем другое. Когда Уодроу высказал свою уверенность в выгоде перегонного устройства Макдугалла для производства шотландского виски, я сказал – и достаточно громко, чтобы Ферсби мог услышать, будь он даже глух, как пень, – что готов вложить сто тысяч фунтов в начальное производство этого устройства.

Руки Розалинды, завязывающие шарф под подбородком, так и застыли.

– Сто тысяч фунтов! Бью, ты не мог так поступить!

Бью подал ей руку и повел ее в холл.

– Нет, Рози. Я не вложил свои деньги, – спокойно заверил он ее. – Но могу спорить: Нил так и поступил. Макдугалл должен был назвать ему при встрече такую же цену, сказав, что деньги ему нужны на приобретение склада, который он сейчас арендует, и на строительство необходимого оборудования. Потом я проинструктировал Макдугалла, чтобы, как только он получит деньги Нила, он на самом деле приобрел склад. И действительно хороший склад, не клетушку, а потом он должен забить его доверху чанами и бочками, мотками медных труб и всякими такими странными вещами.

– Не может быть! – дрожащим голосом произнесла Розалинда, понимая, что опять выступает в роли попугая, но на сей раз она повторяла не его, а свои собственные слова. Кажется, это испытание ей, как жене Бью, придется научиться выносить хладнокровно.

– Да, Рози, я так и сделал. Но я, наверное, забыл упомянуть: склад этот в плачевном состоянии, крыша течет, а фундамент ненадежный. Итак, на следующей неделе Макдугалл, истратив все деньги Нила, сообщит, что в формулу, лежащую в основе задуманной системы перегонки, вкралась ужасная ошибка, и тут этот «шотландский пузырь» лопнет, а твой дорогой братец окажется единственным владельцем очень большого, но очень ветхого склада и массы бесполезного оборудования. Если ему повезет, и он отыщет покупателя на склад и его содержимое, в чем я очень сомневаюсь, то сможет спасти, как я предполагаю, тысяч двадцать пять.