— Что бы я ни сделал, мне далеко до тебя, сестренка, — ворчливо промолвил он, давая понять, что знает о ее проделке.

— Должно быть, ты опять что-то сделал на спор. Алек беспокойно заерзал в кресле.

— Ты должен все мне рассказать! — потребовала сестра.

— Думаю, этого не стоит делать, — вмешался Роберт. — Дурной пример, как говорится, заразителен. Мистер Уолш, проследите за тем, чтобы лорду Алеку было доставлено из его апартаментов в «Олбани» все необходимое.

— Слушаюсь, ваша милость, — с поклоном сказал слуга.

— Грандиозная идея! — воскликнул Алек, и гримаса боли на его лице сменилась выражением радости. Ему куда приятнее было болеть здесь, в кругу семьи, среди заботливых слуг и родных, чем в фешенебельной гостинице, где он жил по-холостяцки.

Лиззи, явно расстроенная тем, что Алек получил серьезную травму, не отходила от него ни на шаг. Поймав руку девушки, он поцеловал ее и прижал к груди. Это был невинный флирт.

— Битс, ангел мой, будь добра, принеси вина, — попросил он.

— Конечно, дорогой, сейчас, — промолвила Лиззи, нежно улыбаясь. Ей было приятно, что Алек назвал ее ласкательным именем, которое она особенно любила.

— Послушай, Алек, не лучше ли попросить сделать это кого-нибудь из слуг? — упрекнула брата Джесинда.

— Вино из рук Битс вкуснее, — парировал он, ослепительно улыбаясь.

— Мне вовсе не трудно принести ему вино, — сказала Лиззи, вспыхнув до корней волос, и, вырвав свою ладонь из рук Алека, поспешно вышла из комнаты.

Скрестив на груди руки, Джесинда с недовольным видом покачала головой. Ей не нравилось, что Алек и Лиззи будут жить под одной крышей. Ведь девушка с девяти лет была влюблена в этого негодяя, хотя-утверждала, что давно избавилась от своего безумного увлечения. Джесинда надеялась, что ее подруга не обманывает себя. Всем было известно, что распутный братец коллекционирует свои любовные победы, как лорд Петершем табакерки. Джесинде, конечно, очень хотелось бы, чтобы Лиззи стала ее невесткой, но она знала — Алек никогда не женится на ней. Он разобьет девушке сердце и оставит ее раде, новых похождений.

— Джесинда, мне надо поговорить с тобой с глазу на глаз, — Вдруг сказал Роберт.

— Хорошо, — промолвила она и последовала за братом в коридор.

Закрыв дверь в комнату, он повернулся к ней.

— Бал уговорила мисс Худ не увольняться. Хотя будь моя во;:::, я бы выгнал ее с позором из нашего дома за то, что она клохо присматривала за тобой и не воспрепятствовала твоему побегу. Я уладил также все дела с лордом Гриффитом. Свадьбы не будет.

— Он сердится на меня?

— Нет.

— А ты, Роберт?

Вздохнув, брат покачал головой.

— Мне жаль, что все так получилось. Честное слово.

— Я знаю, — промолвил Роберт и обнял сестру. — Меня очень беспокоит твое Поведение, сестренка. То, как ты обращаешься со своими поклонниками… Я постоянно боюсь, что случится что-то ужасное. Я отношусь к тебе, как к Морли. Однажды, выйдя на лестничную площадку, я увидел, что он стоит на верхней ступеньке и вот-вот упадет. Знаешь, никогда в жизни я не бегал так быстро…

— Но мне не два года…

— Прости, но иногда мне хочется, чтобы тебе было два года. Тогда за тобой было бы легче присматривать. На твой вопрос, сержусь ли я, я бы ответил так: нет, но я очень озабочен твоей судьбой. — Отстранив Джесинду от себя, Роберт посмотрел ей в глаза. — Я решил отослать тебя в деревню…

— Но ведь сезон только начался!

— Ты сама во всем виновата, — укоризненно заметил он. — И поэтому проведешь конец апреля в усадьбе Хоксклифф. Там, в сельской тишине и покое, у тебя будет время поразмышлять о жизни и своих ошибках.

Джесинда застонала.

— Я разрешаю тебе приехать в Лондон на девонширский бал в честь свадьбы принцессы Шарлотты. Знаю, с каким нетерпением ты ждешь его.

— Могу я по крайней мере взять с собой Лиззи? — в отчаянии спросила Джесинда, видя, что разговор окончен и брат собирается вернуться в гостиную.

— Да, если она согласится поехать с тобой.

Но когда Джесинда спросила подругу, хочет ли она пожить в деревне, в разговор вмешался Алек. Он не дал Лиззи и рта раскрыть.

— Нет, нет! — горячо запротестовал молодой лорд. — Лиззи нужна здесь. Она будет ухаживать за мной.

Усмехнувшись, Джесинда взяла подругу под руку.

— Я уверена, Алек, что Лиззи достойна большего, нежели прислуживать тебе.

— Это ты так считаешь, сестренка, — с усмешкой заметил Алек. — А что скажет Битс?

Лиззи растерянно посмотрела на подругу, и Джесинда поняла, что та действительно предпочла бы эти несколько недель провести в обществе Алека.

— Лиззи! — обиженно воскликнула Джесинда. — Ты хочешь, чтобы я умерла от тоски и скуки в сельской глуши?

— Ерунда! С тобой будет мисс Худ, — заявил Алек. — И потом не забывай, Джес, что это — наказание, а не отдых на лоне природы. Кроме того, не кажется ли тебе, что ты ведешь себя как эгоистка? Почему Битс должна из-за тебя сидеть в деревне и не выезжать в свет? В конце концов это ты совершила идиотский проступок, а не она.

— Лиззи все равно, будет она выезжать в свет или нет. А что касается «идиотского проступка», то это ты, а не я сломал ногу на спор. Ты хочешь, чтобы она всегда была рядом с тобой и несла свою службу, как спаниель…

— Ах ты, маленькая кокетка! Да ты хочешь увезти с собой Битс, как принадлежащую тебе вещь…

— Пожалуйста, прекратите! — воскликнула Лиззи. — Я не хочу ехать в деревню. Я действительно должна остаться здесь, чтобы помочь Алеку…

— Значит, он тебе дороже, чем я? — спросила Джесинда обиженным тоном.

— Неужели ты забыла, что весной у меня начинается сенная лихорадка? Я не хочу таскаться за тобой и твоими охотничьими собаками по полям и лесам, чихая и сморкаясь.

— Ты слышала, сестренка? — со злорадством спросил Алек.

— Кроме того, — добавила Лиззи, и румянец выступил у нее на щеках, — Алек совершенно прав. Это — твое наказание, и я не понимаю, почему я должна ехать с тобой в сельскую глушь и скрашивать твое пребывание в деревне. В конце концов ты не подумала обо мне, когда отправлялась во Францию. Я нужна лорду Алеку и останусь здесь. — И девушка положила руку ему на плечо. — Ее милость и слуги не смогут ухаживать за ним так, как я.

Алек положил ладонь на руку Лиззи.

— Ну что ж, поступай как знаешь, — промолвила Джесинда и бросила на подругу выразительный взгляд, предупреждая, чтобы та не теряла бдительности, общаясь с сердцеедом Алеком.

— Пойдемте, миледи, — сказала мисс Худ, поднимаясь из кресла. Взяв корзинку с рукоделием, она направилась к выходу. — Мы должны упаковать вещи. Завтра рано утром мы отправляемся в деревню.

На следующее утро уже в семь часов экипаж и слуги были готовы к отъезду в имение Хоксклифф. Джесинда сухо попрощалась с родственниками.

Поездка из Лондона в Камберленд, где находился наследственный замок Найтов, длилась обычно четыре дня. Но на этот раз дорога показалась девушке бесконечной. Ей было невыносимо скучно трястись в карете рядом с обиженно поджавшей губы мисс Худ.

Гувернантка все время молчала с оскорбленным видом, а если и отвечала, то односложно. В конце концов горничная Джесинды Энн, не выдержав напряженной атмосферы, царившей в карете, решила продолжить путешествие на крыше экипажа, где имелось пассажирское сиденье. На второй день пути леди Найт осознала, что встреча с Билли Блейдом сильно изменила ее.

Она много раз проезжала по Большой северной дороге, ведущей из Лондона на север страны, но только сейчас заметила, как бедно живет местное население. Нужда и человеческое горе поражали. Они проезжали мимо безжизненных пейзажей, разрушенных, наполовину сожженных корпусов хлопкопрядильных фабрик. Пьяные инвалиды, герои Ватерлоо, стояли у обочин, прося подаяние. Когда путешественники остановились на ночь в Йорке, Джесинда слышала, как на площади под окнами гостиницы один крестьянин, обращаясь к толпе, пламенно говорил о том, что новые машины, заменившие труд людей, лишили народ средств к существованию. Джесинда хотела послушать эту речь до конца, но мисс Худ велела ей отойти от окна.

Лежа ночью в постели, девушка думала о том, что Блейд не только открыл ей глаза на то, что происходит вокруг — он познакомил ее с миром человеческих чувств и страстей. Она вспоминала обжигающие прикосновения его губ и рук. Когда она закрывала глаза, перед ее мысленным взором возникали его причудливые татуировки. Во сне Джесинда дотрагивалась до них и… целовала Блейда.

«Я должна раскаиваться и сожалеть о совершенных проступках», — напоминала себе Джесинда, пытаясь подавить желание снова увидеть Блейда и насладиться его ласками. Она с горечью признавала правоту Роберта. Брат недаром боялся за нее, Встреча с Блейдом доказала, что Джесинда унаследовала от матери ее неудержимый темперамент и способность безоглядно увлекаться. Это могло довести до беды. Но ей так не хватало в жизни мужской нежности и ласки.

Впрочем, возможно, она испытывала физическое влечение лишь к Билли Блейду, разбудившему ее чувственность. Что ж, тем хуже для нее.

Следующую ночь Джесинда тоже провела без сна, ворочаясь в постели и сгорая от желания снова оказаться в объятиях бандита и негодяя Блейда. Она с отчаянием думала о непреодолимой пропасти, разделявшей их. Они не могли быть вместе не только потому, что принадлежали к разным социальным группам. Джесинда убеждала себя в том, что, даже если бы Блейд был принцем, они не сумели бы найти общего языка. Он уже доказал на деле, что обладал таким же властным характером, как и ее братья. А Джесинда не хотела, чтобы муж все время опекал ее и учил, как жить. Мысль об их полной несовместимости немного успокоила ее и привела в чувства. Девушка вспомнила ледяной взгляд, которым Блейд окинул ее в Гайд-парке. «Забудь его», — внушала она себе. Как бы хорошо им ни было в постели, на их отношениях был поставлен крест. И Джесинда считала, что это к лучшему.