Гэлен Фоули - Обольстительная леди

Лондон, 1816 год

Наемный экипаж с грохотом проехал под аркой каменных ворот и остановился в освещенном факелами внутреннем дворике. Но прежде чем кучер успел спуститься с козел, чтобы помочь своей пассажирке выйти из кареты, она сама распахнула дверцу и спрыгнула на землю. Это была непоседливая восемнадцатилетняя девушка с копной непокорных, растрепавшихся в дороге волос и пылкими карими глазами.

Леди Джесинда Найт, захлопнув с громким стуком дверцу экипажа, поправила висевшую у нее через плечо кожаную дорожную сумку и, повернувшись, взглянула на здание постоялого двора, окруженное открытой галереей с белой балюстрадой. Тут же навстречу ей выбежали служившие здесь почтовые работники, всегда готовые помочь леди за чаевые.

— Занесите в дом мой багаж, — распорядилась она, не обращая внимания на то, с каким восхищением они смотрят на ее стройную фигуру, закутанную в бархатный редингот рубинового цвета с роскошной оторочкой из собольего меха. Заплатив извозчику, девушка зашагала по мощенному булыжником дворику к входу в здание. Упругие завитки золотистых волос подпрыгивали в такт ее движениям.

Переступив порог дома, леди Найт остановилась и окинула настороженным взором людное помещение. Комната была набита пассажирами разных возрастов и сословий. Маленький ребенок, сидевший на коленях матери, громко плакал; на стульях и скамьях дремали простолюдины — судя по виду, сельские жители, дожидавшиеся прибытия своего дилижанса. В одном углу расположился пьяный, отпугивавший остальных пассажиров своим храпом. У пылавшего очага лежал, свернувшись калачиком, беспризорный нищий мальчик.

Гордо вскинув подбородок, Джесинда прошла в помещение, служившее залом ожидания, и двинулась сквозь толпу людей, которых ее высокородные кавалеры называли чернью. Она чувствовала на себе любопытные взгляды и заметила, как один из мужчин плотоядно посмотрел на выглядывавшие из-под длинного подола ее редингота бальные туфельки из золотистого атласа.

Нахмурившись, девушка бросила на незнакомца сердитый взгляд. Стараясь ступать так, чтобы отороченный мехом низ пальто прикрывал ее туфельки, Джесинда подошла к высокой деревянной стойке, за которой сидел билетный кассир. Не обращая внимания на царивший вокруг хаос, он читал измятый номер лондонской газеты «Тайме». Над ним висело накарябанное мелом на доске расписание движения дилижансов с указанием цен на билеты.

Джесинда сняла перчатки, стараясь выглядеть спокойной и самоуверенной.

— Простите, вы не скажете, как мне добраться до Дувра?

— Дилижанс отправляется в два часа, — проворчал кассир, не поднимая головы.

Джесинду обидело такое невежливое обращение служащего.

— Вы неправильно меня поняли, сэр. Я хочу нанять почтовую карету.

Мужчина сразу же поднял на нее глаза. Только состоятельные люди могли позволить себе нанимать окрашенные в желтый цвет частные экипажи. Несколько секунд кассир разглядывал незнакомку, а потом встал со стула. В этот момент двое служащих внесли в помещение ее наспех собранные чемоданы. Кассир, ссутулившись, обмакнул гусиное перо в чернильницу и потер нос перепачканными пальцами.

— Куда вы едете?

— В Дувр, — повторила она. — Когда будет готова карета? Кассир бросил взгляд через плечо на висевшие на стене пыльные часы и пожал плечами.

— Минут через двадцать.

— Мне нужны четыре лошади и два форейтора.

— За это взимается дополнительная плата.

— Для меня это не имеет никакого значения.

Рассеянно достав из сумки небольшой кожаный кошелек, девушка дала принесшим ее багаж служащим щедрые чаевые. Как только кассир увидел, что кошелек юной леди набит золотыми гинеями, серебряными кронами и шиллингами, его отношение к пассажирке резко изменилось. Он быстро выписал ей подорожную.

— Гм, как вас зовут, миледи?

— Смит, — солгала Джесинда. — Мисс Джейн Смит.

Кассир посмотрел вокруг, ища взглядом компаньонку, лакея или служанку клиентки. Однако Джесинда — впервые в своей жизни — путешествовала одна. Кассир удивленно приподнял мохнатую бровь.

— Мисс Смит изволит путешествовать одна, без сопровождающих?

— Да, — заявила Джесинда, и кассир с сомнением посмотрел на нее. Леди Найт не понравился этот взгляд.

Она положила на стойку еще несколько монет сверх требуемой платы за карету. Служащий молча опустил их себе в карман, не задавая больше вопросов, и Джесинда вздохнула с облегчением.

Наконец кассир занес вымышленное имя, которое она назвала, в регистрационный журнал и в подорожную.

— Это весь ваш багаж, мисс Смит? — спросил он, указывая гусиным пером на два стоявших один на другом чемодана.

Девушка кивнула, небрежно положив руку в перчатке на позолоченный герб, расположенный рядом с замком чемодана. Она не хотела, чтобы служащий видел его. Джесинда знала, что никакая взятка не заставила бы кассира выдать ей подорожную, если бы он разглядел ее родовой герб. Более того, служащий наверняка сразу послал бы за ее родственниками. Ни один человек в королевстве не осмелился бы идти против воли ее пятерых братьев. Но Джесинда была неустрашима. Она решила добраться до Дувра, а оттуда переправиться в Кале, и ничто не могло помешать ей осуществить эти планы.

Взяв с пассажирки деньги, кассир отправил двух парней готовить экипаж. Пока они грузили багаж, Джесинда прогуливалась по залу ожидания, вздрагивая каждый раз, когда раздавался звук рожка, извещавший о прибытии или отбытии дилижанса.

Ожидание затягивалось, и Джесинда села на скамью, стоявшую у стены под лампой. Развязав ленты шляпки, она достала из сумки потрепанный томик лорда Байрона. Девушка пыталась вчитаться в строки «Корсара», своего любимого произведения, повествующего об отважном разбойнике, человеке, объявленном обществом вне закона. Однако пережитые сегодня волнения мешали сосредоточиться.

Сильно нервничая, она снова проверила выписанные документы на проезд, а затем положила их между страницами книги. Ей не давали покоя мысли о том, что вскоре она окажется на континенте. Как-то два года назад герцог Роберт Хоксклифф, один из ее братьев, постоянно опекавший Джесинду, взял с собой в Европу свою жену Бел, Джесинду и ее компаньонку Лиззи, чтобы те имели возможность побывать на пышных празднествах в честь окончания войны. Герцог был членом британской делегации на Венском конгрессе, и после того, как Наполеон был заперт на острове Святой Елены, путешествовать по континенту стало безопасно. Роберт показал дамам австрийскую столицу, они посетили несколько самых крупных и красивых городов Европы, и в каждом из них Джесинда была окружена толпой обаятельных молодых людей. Эта поездка очень понравилась Джесинде, хотя золотая стрела Купидона так и не ранила ее сердце. Из всех мест, которые она повидала, самым очаровательным девушке показался Париж, любимый город ее матери.

Скоро она снова окажется там, среди милых друзей матери, французских аристократов, ряды которых, правда, сильно поредели за последнее время. Наконец-то Джесинда обретет свободу. А главное, она избежит брака с лордом Гриффитом, к которому ее принуждали родственники. Ей не было никакого дела до того, что лорд считался завидным женихом, а брак с ним сулил большие выгоды обеим семьям, так как в результате этого союза объединялись в единое целое огромные земельные владения в северном Камберленде. Кроме того, жених был другом детства ее братьев и учился с ними в Итоне и Оксфорде. Он был единственным человеком, которому они могли доверить свою сестру. И это было его неоспоримым преимуществом перед другими претендентами на руку Джесинды.

Красивый утонченный Йен Прескотт, маркиз Гриффит, которому было около сорока лет, обладал твердым, ровным характером. Братья надеялись, что ему удастся обуздать пылкую, своенравную сестру. Йен не торопил со свадьбой, он согласен был ждать. Однако братья невесты спешили, а Джесинда не желала вступать в брак с человеком, которого не любила. Она всегда относилась к Йену как к одному из своих братьев. В ее глазах он был мужественным терпеливым опекуном. Он учил девушку, как следует поступать в той или иной ситуации. Пытался добиться ее послушания с помощью дорогих подарков. Словом, обращался с ней как с капризным и несмышленым ребенком.

Сегодня вечером в «Олмаке» Роберт, надеясь, что это — единственное место, где его сестра не осмелится устроить сцену, сказал, что после ее недавней выходки в Аскоте обе могущественные семьи, решившие породниться, полагают, что свадьбу больше нельзя откладывать. Он сообщил также, что семьи уже обо всем договорились и завтра будет назначен день, когда состоится бракосочетание. Джесинда была потрясена этим известием.

Ее братья были слишком заботливы, и любой пустяк вызывал у них тревогу. Джесинда считала, что им не хватает чувства юмора. То, что произошло в Аскоте во время конских скачек, по ее мнению, было всего лишь невинной шуткой, а вернее — безобидной забавой.

Узнав о решении семьи, Джесинда пришла в ужас. Она знала, что спорить с Робертом было совершенно бесполезно. Его гневный взгляд и твердый тон свидетельствовали о том, что он не намерен идти на уступки. Роберт перестал быть для нее милым старшим братом, над которым она порой довольно зло подшучивала в детстве. Теперь он постоянно напоминал Джесинде о том, что является одним из наиболее могущественных аристократов Англии, властным человеком, которого побаивается даже принц-регент.[1]

Поэтому Джесинда тайком покинула «Олмак», приехала в особняк Найтов, расположенный у Грин-парка, торопливо собрала свои вещи и, остановив первый попавшийся на Сент-Джеймс-стрит наемный экипаж, бежала из дома…

— Подайте милостыню, мэм…

Тихий детский голос вывел девушку из задумчивости. Подняв глаза, она увидела нищего мальчика, который до этого спал у горевшего очага. Сердце Джесинды сжалось от сострадания. Ребенок с мольбой смотрел на нее, протянув грязную ладошку. По виду ему было лет девять. В его огромных карих глазах таилась робкая надежда. Худой, босой и бледный, одетый в грязные лохмотья, он походил на огородное пугало. Бедный, несчастный мальчуган…