А она сама могла наслаждаться осуществлением своей мечты. Ей никогда больше не придется служить кому-то; она сама заведет служанку. Принц был ее другом; его страсть угасала, но миссис Армистед была готова к этому. Он был щедрым любовником, и она становилась если не богатой женщиной, то весьма обеспеченной.

Самыми интересными оказывались те дни, когда мистер Фокс приезжал, чтобы поговорить о политике; в таких случаях она была счастлива развлекать его не как любовница, принимающая мужчину, а как друг, которому он мог поведать о своих честолюбивых планах; та мера, в которой он делал это, отражала степень его доверия к ней.

Король больше не мог обманывать себя и был вынужден признать потерю колоний. Он заперся в спальне и закрыл лицо руками.

Что меня ждет? — спрашивал он себя; в моменты кризиса он ощущал возвращение старой болезни и испытывал страх.

Все эти месяцы он обманывал себя. Он пренебрегал мнением людей, предупреждавших его, предлагавших политику примирения; он верил в свою правоту, заставлял бедного Норта проводить его линию... и проиграл.

Мэри Тюдор сказала, что когда она умрет, на ее сердце можно будет увидеть слово «Кале». Что такое Кале по сравнению с потерей Америки!

Грядущие поколения будут говорить: «Георг Третий! Это король, который потерял нашу Америку».

Он был несчастнейшим из людей. Ни один правитель не старался с таким рвением делать то, что считал правильным. Ни один человек не старался так рьяно вести праведную жизнь.

Его сын интересовался только развратом, однако народ любил его, прощал ему то, что он попал в затруднительное положение из-за актрисы — этот инцидент обошелся отцу в маленькое состояние.

Колонии пропали; голоса в голове продолжали звучать, будущее казалось темным, непредсказуемым.

Правительство пало. Рокингем сформировал новый кабинет, состоявший в основном из людей, которых король не любил. Герцог Ричмондский возглавил Министерство вооружения; Графтон стал Хранителем Печати; двумя министрами из семи стали лорд Шелберн и... это было самым горьким ударом... Чарльз Джеймс Фокс. Единственным другом короля в кабинете министров был лорд-канцлер Терлоу.

Король Англии должен попрощаться со своим парламентом. Многое напоминало ему об этом. Ему оставалось только взять бразды правления в свои руки и постараться забыть о том, что он окружен людьми, которых считал своими врагами.

Принц страстно желал заняться политикой.

— Время придет,— сказал ему Фокс. — Дождитесь того момента, когда вы станете членом парламента.

— Это произойдет больше чем через год,— напомнил ему принц.

— Ерунда, Ваше Высочество. Скоро вы будете с нами.

— Я получу собственный дом! — вздохнул принц. — Свободу.

— Выпьем за это,— сказал Фокс. — За партию принца.

— За вигов и женщин,— отозвался принц.— Кстати, как поживает Утрата?

— Лучше всех ответил бы на этот вопрос генерал Тарлетон. Он — близкий друг этой дамы.

— Хорошо, что теперь она обеспечена.

— По-моему, весьма.

— Красивое, но скучное создание. Подумать только — когда-то я видел в ней все, что мне нужно на свете.

— Ваше Высочество, вы обнаружили, что свет полон приятных возможностей.

— Верно, Чарлз, верно... но как я могу реализовать их, находясь в клетке?

— Наберитесь терпения. Через год или чуть позже... все желания Вашего Высочества осуществятся.

— Собственный дом... доход, соответствующий моему положению... место в политике...

Фокс улыбнулся.

— Сейчас от вас требуется только одно — набраться терпения.


***

Было бы глупо не наслаждаться жизнью в период ожидания. Принц имел любовниц. Дэлли забеременела и клялась, что отец будущего ребенка — Георг, но все говорили, что им мог оказаться и Чолмондейли. Принц пожимал плечами; его отчасти привлекала перспектива отцовства, и когда родилась девочка, ее назвали Джорджианой. Принц пережил несколько легких романов; он не решался увлечься сильно, как было с Утратой. Его визиты к миссис Армистед становились все более редкими. Он всегда будет вспоминать ее с благодарностью; он считал ее одной из немногих своих любовниц, с которой он сможет сохранить дружбу, но он нуждался в переменах, разнообразии. Мечтал одержать победу над прекрасной герцогиней Джорджианой Девонширской, но она, оставаясь его другом, отказывалась стать любовницей.

Жизнь была полна развлечений, время летело быстрее, чем он надеялся. Беседы о политике с Берком, Фоксом и Шериданом; визиты к портным с Петерсхэмом; уроки фехтования и бокса в обществе Анджело; прогулки по городу ночью и днем — часто инкогнито.

Это было счастливое время.

Однажды вечером он явился со своими друзьями на маскарад в костюме испанского гранда. Тщательно загримировавшись, он мог вызвать людей на разговор о принце или короле, что доставляло ему удовольствие. Иногда он раскрывал свою личность, иногда нет.

На этот раз он заметил высокую стройную девушку в костюме монахини и решил, что она станет его партнершей. Когда он направился к ней, путь ему преградил матрос в маске; незнакомец предложил принцу проваливать прочь, потому что эта дама — не для него.

— Тут вы ошибаетесь, приятель,— сказал принц.

— Это вы ошибаетесь, приятель,— прозвучал ответ.— Если вы благоразумны, вы оставите нас.

— Это вам следует проявить благоразумие. Пойдемте.

Принц обхватил девушку за талию, но матрос оттолкнул его в сторону и сам обнял красотку.

— Так-то вы обращаетесь с монахиней? — сказал принц.

— Ваше мнение никого не интересует!

Монахиня прильнула к матросу, и это рассердило принца. Он считал, что все дамы предпочтут его даже в маскарадном костюме.

— А вы, мадам,— сказал он,— разве ваше поведение соответствует вашему наряду так же хорошо, как ваши прелестные формы? Сомневаюсь... право, сомневаюсь.

— Сэр, вы оскорбляете даму.

— Сэр, это вы оскорбляете меня.

Матрос расхохотался, возмутив этим принца.

— Где вы подцепили ее? — спросил принц.— На Портсмут-пойнт?

Это было известное место, где проститутки ждали матросов; девушка громко запротестовала, и несколько других матросов подошли к ним, чтобы узнать, кто это осмеливается оскорблять флотских и их дам.

Один из моряков с угрожающим видом шагнул к принцу, свита которого тотчас сомкнулась вокруг своего господина, но матросу, сопровождавшему монахиню, все же удалось ударить Георга в грудь. Принц, овладевший под руководством Анджело искусством кулачного боя, тотчас ответил сопернику; немедленно образовалась толпа желающих посмотреть на поединок.

Возник шум, и кто-то вызвал констеблей. Все заговорили одновременно, и драчунов — испанского гранда и матроса — схватили и увезли в участок под возмущенные протесты приближенных принца.

Но Георг в действительности наслаждался приключением.

В полицейском участке ему и матросу приказали снять маски.

Принц сделал это с ликованием, вызвав у окружающих растерянность, которая привела его в восторг. Пришла очередь матроса; оказалось, что перед принцем стоит его брат Уильям. Они уставились друг на друга, потом расхохотались.

— Так это ты, Уильям! — воскликнул принц.

— Так это ты, Георг! — отозвался Уильям.

Они обнялись и снова начали смеяться. Они смеялись до тех пор, пока слезы не побежали по их щекам; полицейские смотрели на братьев в растерянности, не зная, что делать.

— Негодяй,— воскликнул принц,— что ты делал на маскараде?

— То же самое, что и ты.

— И какие намерения были у тебя в отношении той монахини?

— Такие же, что и у тебя, брат.

Это показалось братьям столь забавным, что они не смогли сдержать смех; когда встревоженная, задыхающаяся свита принца прибыла в участок, Георг заявил, что все причастные к этому инциденту получат по гинее в качестве компенсации за причиненное беспокойство.

Братья ушли, держась за руки; конечно, такое происшествие не могло остаться тайным, и поскольку король приказал не скрывать от него выходки принца, ему в конце концов доложили о случившемся.

Он рассказал об этом эпизоде королеве. Куда катится мир? Америка потеряна; принц публично дерется со своим младшим братом. Если другие начнут брать пример с принца Уэльского, что ждет их всех?

— Я не спал десять ночей, думая о них. Десять ночей. Ты понимаешь, а, как?

Королева печально кивнула. Она понимала это слишком хорошо.


***

В этот год королю казалось, что неприятности никогда не кончатся.

Только что получивший свою новую должность Рокингем скончался, и возникла необходимость в назначении нового премьер-министра. На этот пост рассчитывал Фокс, считавшийся самым одаренным человеком в правительстве. Но король послал за лордом Шелберном. Сторонники Фокса из партии вигов выразили свое возмущение этим фактом, подав в отставку. Так поступили сам Фокс, Берк и Шеридан, занимавший в правительстве второстепенную должность. Фокс, однако, по-прежнему контролировал значительное число голосов в Палате общин и был способен сохранять баланс сил между правительством и оппозицией Норта. Король понимал, что его изворотливый враг не успокоится, пока не вытеснит Шелберна с поста премьер-министра.

Шли споры о заключении унизительного мира с Америкой; в августе королевскую семью постигла трагедия. Малыш Альфред, болевший с рождения, умер.

Король был безутешен, королева — тоже; хрупкое здоровье маленького Октавия доставляло им дополнительные волнения.


***

Принц наблюдал за политическими событиями с большим интересом. В то тяжелое для Фокса время, когда король находился в конфликте с ним, принца постоянно видели в общественных местах с этим человеком; он предавался азартным играл и бражничал с Фоксом.