По залу прокатился смешок.

— Наш Смучес очень слаб и размером, как видите, не больше котенка, — сказал Гордон с ухмылкой толпе своих родственников. — А все потому, что он англичанин.

Весь зал так и покатился от хохота. Роберта взглянула на мужа и улыбнулась ему.

— Леди Роберта сама крохотная, как девочка, — крикнул из толпы какой-то вояка.

— И у нее мужское имя, — выкрикнул другой.

— Глава клана Макартуров назвал свою единственную дочь в честь Роберта Брюса, и она так же горда и бесстрашна, каким был он, — сказал Гордон, и в голосе его прозвучала гордость. — Ей пришлось бежать из Англии от людей королевы Елизаветы, потому что моя крошечная жена осмелилась замахнуться своим шотландским кинжалом на английского государственного секретаря.

Весь клан Кэмпбелов словно взорвался — толпа пришла в бурный восторг. От их криков, свиста и рукоплесканий задрожали под потолком стропила.

Не привыкшая к такому шуму и гаму, Роберта лишь кивнула, показывая, что ценит их одобрение, и покраснела до корней волос. Она молила, чтобы они проявили такое же понимание, когда впервые разглядят ее «дьявольский цветок».

— Скажи им несколько слов, ангел, — шепнул ей на ухо Гордон.

— Я счастлива оказаться здесь среди вас, людей из клана моего мужа, — сказала Роберта негромко, и люди в зале притихли, чтобы расслышать ее. — Я искренне надеюсь, что скоро вы будете считать меня своей, и постараюсь добиться этого.

Мужчины зааплодировали ей, а некоторые застучали рукоятями своих кинжалов по деревянным столешницам.

Гордон жестом велел всем затихнуть.

— Хватит, хватит. Вы еще насмотритесь на нее. А теперь пора за работу. Возвращайтесь каждый к своему делу, и пусть моя маленькая жена спокойно поест.

Зал быстро опустел. Через несколько минут за главным столом осталось только их трое.

— А вот и я, — сказала Бидди, появляясь с завтраком для Роберты. Экономка поставила перед ней овсяную кашу, ячменные лепешки и кружку знаменитого молока по рецепту старой Мойры.

— Ой, мой любимый завтрак! — с восторгом воскликнула Роберта. Она не завтракала так уже больше года.

Бидди подмигнула ей:

— Горди мне рассказал, что вы любите.

— Благодарю, что подумали обо мне, милорд, — сказала ему Роберта.

Гордон придвинулся к ней поближе, так близко, что она уловила слабый запах горного вереска.

— Ты всегда в моих мыслях, ангел. Я всегда о тебе думаю.

Роберта бросила на него взгляд, который сказал ему, что она не поверила ни единому слову.

— Она даже красивее, чем была в этом возрасте ее мать, — заметил герцог Магнус, улыбнувшись при виде немой сцены, разыгравшейся между его сыном и невесткой. — Эта хайлендская кровь создает совершенство.

— Благодарю вас, ваша милость, — смущенно сказала Роберта. — Вы очень добры.

Ей было уже самой непонятно, почему она так отчаянно боялась приехать в Инверэри, где все с ней приветливы и ласковы. Эти Кэмпбелы были совсем не так плохи и устроили ей очень теплый прием. Сегодняшнее утро могло бы стать началом ее новой счастливой жизни в родном Хайленде, если бы все и всегда относились к ней так.

— Мы с Горди заходили как-то в таверну «Королевский петух», — сказала она герцогу.

Герцог Магнус непонимающе посмотрел на нее.

— Ну, помните, та таверна, где моя мать когда-то paботала прислугой.

— А-а… — Выражение лица герцога прояснилось, и он разразился смехом. — Извини, но твоя мать была самой нерасторопной служанкой, которую я когда-либо видел. Я уже было влюбился в нее, но вдруг узнал, что она — убежавшая из дома невеста Йена.

Герцог Магнус взглянул на сына и добавил:

— Разумеется, это было до того, как я женился на твоей матери.

— В какие интересные времена вы жили, — сказал Гордон. — Какая волнующая была жизнь, когда две честолюбивые молодые королевы оспаривали друг у друга трон.

— Я ручаюсь, что мир никогда не видел ничего подобного, — согласился герцог. — И никогда больше не увидит.

— Меня ждут дела, — сказал Гордон, повернувшись к Роберте. — Не хочешь ли погулять со Смучесом по саду, пока я не освобожусь?

Роберта кивнула.

Гордон встал и взял с кресла позади себя плащ. Передав ей щенка, он накинул этот плащ ей на плечи и, застегнув его, сказал:

— Это плащ моей матери.

— Я рад, что ты наконец приехала к нам, — сказал ей герцог Магнус, тоже поднимаясь. — Если что-то будет не так, приходи прямо ко мне. Мое слово в Арджиле закон.

Покинув большой зал, Гордон с Робертой прошли по длинному коридору, а потом по винтовой лестнице спустились на этаж. Роберта увидела две двери: справа и слева. Она знала, что дверь справа ведет во внутренний двор.

— Я выхожу вот здесь, — сказал ей Гордон, указав на левую дверь. — Эта дверь ведет в уединенный сад, который отец устроил для моей матери. Там Смучес может свободно побегать, не опасаясь, что ему наступят на лапу.

Роберта кивнула и направилась к двери в сад.

— Ангел? — остановил ее голос мужа.

— Что? — обернулась она.

— Нет, ничего.

Гордон больше ничего не сказал, но в глазах его было беспокойство. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но, видно, передумал и вышел через правую дверь во двор.

Отгоняя от себя тревожные мысли, которые появились в это утро, Роберта вышла в огороженный стеной сад и остановилась, чтобы глубоко вдохнуть свежего горного воздуха. Вот она и вернулась в свой родной Хайленд. Тот год, что она провела в Англии у дяди, теперь казался скорее приятным сном, чем реальностью. Но она выдержала первую встречу с родственниками своего мужа! Она справилась с этим даже лучше, чем могла себе представить. Разве могла Роберта надеяться встретить столь теплый прием здесь, в замке Инверэри?

Кажется, она понравилась Кэмпбелам. И все же… Большинство из них не видели еще ее левую руку, и невозможно предсказать, как прореагируют они, когда всем станет известно о ее «дьявольском цветке».

Роберта вздохнула и обвела взглядом сад. Небо заволокли низкие серые облака, но было необычно тепло для конца февраля, и шел скорее дождь, чем снег. Несколько зябликов, поползней и воробьев шумно ссорились среди голых ветвей деревьев. Роберта знала, что птицам придется поголодать еще несколько недель, пока появится первая зелень. Да, вся природа, казалось, замерла в ожидании прихода весны.

Роберта спустила Смучеса на землю, и, оживившись на свежем воздухе, щенок радостно забегал кругами. Роберта пошла по узкой, вымощенной камнем тропке, пролегавшей через сад.

— Ты друг или враг? — раздался вдруг чей-то требовательный голос.

Роберта остановилась и оглянулась вокруг, но никого не увидела. Однако ей показалось, что это был подозрительно хихикающий детский голосок.

— Ты друг или враг? — снова крикнул тот же голос, на этот раз громче.


Роберта едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Покажись, — приказала она. — И тогда я отвечу тебе.

— Сначала ты, — настаивал голос.

— Я из клана Макартуров с озера Лох-Эйв; — ответила Роберта. — Меня преследовал кровожадный дракон, и я явилась, чтобы найти героя, который бы спас меня.

Из-за живой изгороди показался темноволосый и темноглазый мальчик лет семи. Рядом с ним появился другой, на год или два младше. Второй своими каштановыми волосами и серыми глазами кого-то ей напоминал.

Старший мальчик выпятил грудь и сказал:

— Леди, мы оба к вашим услугам.

Роберта закусила губу, чтобы не рассмеяться. Этот малец держался так важно, что ее веселье оскорбило бы его.

— Это то самое чудовище? — спросил младший, показав пальцем на Смучеса.

Тут уж Роберта не удержалась и улыбнулась, а потом покачала головой:

— Нет, это моя собака.

Смучес как сумасшедший кинулся к мальчикам. Виляя хвостом, он запрыгал у их ног и залился звонким щенячьим лаем.

— Для собаки он слишком мал, — заметил старший.

— Он англичанин.

— Aгa, — понимающе кивнул младший, словно быть английской собакой значило обязательно иметь миниатюрные размеры.

Роберта подошла к ним ближе и, присев в реверансе, сказала:

— Меня зовут Роб Макартур, и я приехала со своим мужем, чтобы поселиться здесь, в Инверэри.

— У тебя мужское имя, — сказал старший.

— Но я девочка, — возразила она. — Мой папа назвал меня в честь своего любимого героя, Роберта Брюса.

Мальчик кивнул, но по его выражению Роберта поняла, что он никогда не слышал имени этого великого шотландца.

— А кто ты? — спросила она.

— Я Дункан, что означает «воин», — с гордостью сказал мальчик. — А это мой брат Гэвин. Его имя означает «сокол».

Роберта удивилась, почему это сыновья Коры разгуливают в личном саду герцога, но потом вспомнила, что ее свекор был неравнодушен к ним.

— Мне очень приятно с вами познакомиться, — сказала она.

— А сколько тебе лет? — спросил Дункан.

— Восемнадцать.

— Ты старая! — воскликнул Гэвин.

— Ну, не то чтобы очень. — Роберта указала им на щенка. — А это Смучес. Его так назвали потому, что если вы наклонитесь к нему поближе, он начнет вас целовать и лизать.

В тот же миг оба мальчика наклонились к щенку. Оправдывая свою кличку, Смучес с восторгом лизнул их носы, и оба тут же залились радостным детским смехом.

Дункан поднял веточку и, бросив ее в сторону, приказал:

— Принеси, Смучес!

Щенок добродушно завилял хвостом и сел.

— Смучес еще не обучен приносить палочку, — объяснила Роберта.

— Я буду его учить, — предложил Гэвин.

— Мы вместе будем учить его, — поправил брата Дункан.

— Наверное, будет лучше начать с чего-то простого, вроде «сидеть» или «дай лапу», — предложила Роберта.

— Сидеть, — приказал Гэвин щенку.

— Он и так сидит, — толкнул брата локтем Дункан.

— Стоять! — поправился Гэвин.

Роберта расхохоталась. А шестилетний малыш посмотрел на нее с лукавой улыбкой, явно довольный, что развеселил.